На точке
Он встал и запер окно. Месяц давно уже скрылся за лесом, и вся окрестность померкла. Полный мрак окружал Филиппа Филиппыча.
Он нащупал рукою графин, стоявший, как обыкновенно, на столике, выпил квасу и, все в темноте, принялся разоблачаться.
Оставшись в одном белье и всунув босые ноги в туфли, он зашлепал в свой кабинет. Привычной рукою нашарив на столе коробку со спичками, он добыл огня и засветил свою рабочую лампу. Затем он сделал обычный осмотр комнаты. Шторы на окнах были опущены аккуратно, как следует, устраняя тем всякую возможность какому-нибудь любопытному с улицы увидеть, что происходит в квартире… Наконец, он вернулся к столу, опустился в свое мягкое кресло и, откинувшись на спинку его, погрузился неопределенным взором в пространство.
Ровный свет лампы, на которую Филипп Филиппыч не надел абажура, озарил обложки и корешки переплетов книг его библиотеки, а со стены, над столом, взглянули на него портреты корифеев, и наших и иноземных, как мертвецов, так и здравствующих… И носатый, со своей характерною, свесившейся на лоб прядкою Гоголь, и кокетливо выглядывающий в щегольском пиджачке седовласый Тургенев, и Пушкин, и Лермонтов, и великие мировые таланты: и кутила-красавец Шекспир, и застывший в меланхолической думе юноша Шиллер, и горбоносый, с лицом угрюмой старухи, увенчанный лаврами «божественный» Дант – все они как бы говорили созерцавшему их Филиппу Филиппычу:
«Вот мы все, которых ты собрал у себя, пред тобою… Уста наши уже сомкнулись навеки, и самые кости разрушились… Мы рождены были такими же смертными, с теми же слабостями и недостатками, как и прочие люди, обреченные стать добычей червей; но пройдут века, погибнут и опять народится новые поколения людей и исчезнут в забвенье – этой общей участи всех, даже царей и героев, а мы все будем жить, лучшей частью нашей, на которую не простирается могильное тление… И оно, это самое, чего ничто не может разрушить, пришло в мир искони и жить будет вечно, подвигая и вдохновляя людей… Гибнут царства, мятутся народы, изобретаются и отбрасываются, как негодная ветошь, философские мнения, только оно одно – вечно и неизменно до скончания мира, то, что люди зовут Красотою. И пока мир не разрушился, ее всегда будут чтить, ей служить и к ней приближаться, потому что в ней одной – познание неба, седалища предвечного Духа!»
Филипп Филиппыч надел абажур, и группа портретов померкла.
Он достал ключ, отомкнул ящик стола, вытащил толстую рукопись, сшитую в формате листа, и положил перед собою.
Лучи лампы ярко осветили заглавие.
На первой странице крупно и четко было написано следующее:
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ОРГАНИЧЕСКИЙ РОСТ ИДЕАЛАна основании произведений русских художников слова, во взаимодействии с образцами иностранного творчестваИсторико-критическое исследованиеФилиппа КараваеваА сбоку значилось: Пыльск, 5 марта 186* года…
Он сидел, склонившись головою к столу, окованный вдруг какой-то тупой неподвижностью. Рука не протягивалась к чернильнице, и тетрадь не разворачивалась.
Он не мог сегодня работать. Он это почувствовал сразу, лишь только попробовал дать своим думам должное им направление. В голове было пусто, или, точнее, клочки каких-то вздорных, не идущих к делу мыслей медленно там выплывали без всякой последовательности, цеплялись и таяли в наплыве других, поселяя в душе чувство глухого недовольства собою, тоски и апатии…
Выплывали назойливо облики разных людей из пережитого прошлого. Покойник отец с трубкой в руках… Хлебников, с смущеньем во взоре, мчащийся по улице Пыльска… Ехидно подмигивающий рыженький человечек в очках – математик… Тут же и Анна Платоновна вместе с птенцом… И все они путались, возникали и вновь пропадали в залитых светом луны аллеях старого сада, где рассыпалась серебристою трелью соловьиная песня… Лампа горела с тихим шипением. Шторы мутно светились в отблеске наступавшего утра. На дворе хрипло, спросонья, прогорланил петух…
Филипп Филиппыч медленно потянулся и встал. Ленивым движением выдвинув ящик стола, он спрятал туда свою рукопись, завернул кран у лампы и, в сером сумраке, окутавшем в ту же минуту все предметы в квартире, потащился к постели.
Теперь уже со всех дворов спящей окраины перекликались между собой петухи. Воробьи щебетали. Речка Смородка дрогнула и зарябилась под дыханьем промчавшейся струи ветерка, а из-за вершин дальнего леса выплыл багровый шар восходящего солнца…
Примечания
1
Неточная цитата из стихотворения А. С. Пушкина «Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит…» (1834).
2
«Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля (первое издание в четырех томах осуществлено в 1863–1866 гг.).
3
Григорьев Аполлон Александрович, (1822–1864) – русский литературный критик и поэт (первый том его «Сочинений» вышел в Петербурге в 1876 г.).
4
Тэн Ипполит (1828–1893) – французский философ и историк, один из основоположников идеалистической социологии искусства, изложенной в труде «Философия искусства» (Париж, 1865). Курье де Мере Поль Луи (1772–1825) – французский писатель, публицист, филолог, критик режима Реставрации. Русская демократическая критика 1860-1870-х годов проявляла большой интерес к памфлетам Курье.
5
сочинение, литературная импровизация (лат.).
6
давно прошедшее сослагательное… делать (лат.).
7
мужского рода (лат.).
8
винительный падеж с инфинитивом (лат.).
9
Я убежден, что душа моя… (лат.).
10
абсолютный творительный надеж (лат.).
11
карп (укр.).
12
В романе В. Гюго «Человек, который смеется» (1869) воспроизведена сцена пытки в Англии XVII века. Пытке подвергается компрачикос Хардкванон, обезобразивший мальчика Гуинплена.
13
«Рокамболь» – вольное обозначение серии авантюрных романов французского писателя Понсон дю Террайля (1829–1871), главным действующим лицом которых является мошенник, а затем сыщик Рокамболь. Русский перевод: «Воскресший Рокамболь», кн. 1–6. СПб., 1868.
14
Неточная цитата из трагедии А. С. Пушкина «Борис Годунов» (1825).
15
Начало десятой главы романа В. Скотта «Айвенго» (1820). В 1874 г. в Петербурге вышло иллюстрированное издание романа.
16
Просто Жуковым назывался табак фабрики Жукова.
17
«Будем веселиться, пока мы молоды…» (лат.).
18
Поэма, видимо, посвящалась Кейстуту (год рождения неизвестен – 1382), князю Великого княжества Литовского, всю жизнь сражавшемуся против агрессии Тевтонского ордена, погибшему в борьбе за великокняжескую власть.
19
Героини романов Ч. Диккенса «Давид Копперфильд» (1850) и «Холодный дом» (1853).
20
Крымская война 1853–1855 гг. России с коалицией Англии, Франции и Турции.
21
Сражение 4 августа 1855 г. на Черной речке под Севастополем.
22
Драматические произведения Нестора Васильевича Кукольника (1809–1868) отличались высокопарностью, выспренностью слога.
1
Тьерри Жак Никола Огюстен (1795–1856) – французский историк эпохи Реставрации, автор исследовании «История завоевания Англии норманнами…» (первый том русского перевода вышел в 1858 г.), «История происхождения и успехов третьего сословия» (Париж, 1853). Некоторые идеи Тьерри, касавшиеся классовой борьбы и революции, были высоко оценены К. Марксом. Гизо Франсуа Пьер Гийом (1787–1874) – французский историк, автор работ «Опыты по истории Франции» (русский перевод в четырех томах вышел в 1877–1881 гг. под названием «История цивилизации во Франции»), «История английской революции» (русский перевод в трех томах вышел в 1859–1860 гг.). Соловьев Сергей Михайлович (1820–1879) – русский историк, академик, автор «Истории России с древнейших времен» (в 1851–1879 гг. вышло 29 томов). Костомаров Николай Иванович (1817–1885) – русский и украинский историк, этнограф, писатель, автор исследований о Богдане Хмельницком, Степане Разине.
