Ничего личного. Книга 8

2. Искусство управлять другими

– Кокаин – это белая смерть! Медленный убийца, заставляющий верить, что вы еще живы, а потом – раз! И вы в Аду! Белый, с виду безобидный порошок, токсичность которого даже ниже, чем у нашей любимой текилы! Но на самом деле он гораздо опаснее. Текила – это дух Мексики, жидкий нектар, дающий нам силы жить в этой стране, любить эту страну, защищать от посягательств клятых наркокартелей, которые желают лишь одного – денег! Превратить нашу любимую Мексику в притон, откуда выносят только вперед ногами?! Ни за что!

– Ни за что! – взревела толпа.

Под всеобщие аплодисменты Мигель спустился с трибуны. Ксавьер ждал его внизу, с трудом скрывая изумление.

– С каких пор вы толкаете подобные речи во всеуслышание? – в лоб спросил он.

Удивляться было чему – Мигель торговал чистейшей воды кокаином, который обрабатывал сам в своей небольшой лаборатории. Все равно что кот призывал бы мышей бороться против его сородичей.

– С тех самых пор, как согласился помочь вам покончить с работорговлей. Наркотрафик – одно из звеньев большой цепочки. – Мигель протопал в гримерку и, плюхнувшись в кресло, аккуратно отклеил усы. – На плантациях вечно не хватает людей, Марсело Флавио как раз этим и занимался – поставлял рабочую силу. Публичные дома, органы – здесь это все второстепенно, главное – сколько листьев ты сможешь собрать и обработать. Кстати, подобной подрывной деятельностью вы и себя по рукам и ногам связываете.

– Но это… – Ксавьер окинул взглядом строгий костюм Мигеля, прилизанные волосы и начищенные ботинки. – Как-то не совсем вяжется…

– С моей деятельностью? – Мигель фыркнул. – Да бросьте. Где вы видели честных политиков? Это же оксюморон. И потом, если вы начнете войну против работорговли, заимеете ненужных врагов. Местные наркокартели сами вовсю пользуются бесплатной рабочей силой, представляете, что будет, если они прознают, что это вы лишили их такого подспорья? Картелю Гальярдо придется несладко, а я лишусь перевозчика. Вам это надо?

Ксавьер скрипнул зубами.

– Понял.

– Я приму удар на себя, а вы будете действовать под моим прикрытием. – Мигель стянул с волос резинку и растрепал их, мгновенно утратив облик лоснящегося политика. – Все равно никто не знает, кто я такой.

Под белой рубашкой оказалась красно-синяя футболка с Человеком-пауком, но Ксавьер и бровью не повел. Чудачества Мигеля уже перестали его удивлять, а вот раздражать – нет.

– На следующей неделе, – продолжал Мигель, меняя строгие брюки на «бермуды», – я проведу еще одну пресс-конференцию. В зале будет начальник спецотдела по розыску пропавших, это отличный шанс связать вас крепкой и нерушимой дружбой.

– И никто не задастся вопросом, почему глава одного из картелей и полицейский ведут между собой непринужденную беседу?

Мигель посмотрел на него, как на умственно отсталого.

– Это Мексика, – только и ответил он.

Конечно, по числу коррумпированности среди представителей власти Мексика занимала далеко не последнее место. Кому как не Мигелю, всю жизнь вертящемуся ужом то там, то сям, быть уверенным в том, что в беседе преступника и полицейского вне полицейского участка нет ничего необычного.

На Ксавьера вдруг навалилась страшная усталость. Сколько лет он работал без продыху, кирпичик за кирпичиком возводя свою наркоимперию, сталкивался с бесконечными препонами, несколько раз едва не загремел в тюрьму, а на хвосте постоянно висел Наркоконтроль – но даже тогда он так не уставал. Адреналин гнал его вперед, постоянная опасность только подстегивала. Он привык к этой гонке и уже не мыслил себя без нее. Спокойная законопослушная жизнь, к которой так стремился Амадео? Это не для него.

Но бесконечная охота за призраком Арройо измотала его. Дженаро Бланко удалось сделать то, чего не смогла ни Жаклин, ни кто либо другой – подчинить его себе. Поставить на колени. Заставить заключить кабальный контракт в обмен на Амадео. Следить за каждым его шагом, не давая ни малейшего шанса скинуть ярмо.

Всего раз Ксавьер потерял осторожность. И теперь рисковал загреметь в тюрьму не только за наркотики, но и за продажу людей. Пять лет назад Ксавьер, не задумываясь, спустил бы наглеца в море в залитой бетоном бочке, но хитрец Арройо и об этом позаботился. Все встречи и все договоренности он тщательно фиксировал на диктофон и разослал записи вместе с копиями подписанного тогда договора нескольким подкупленным детективам. Случись с ним что – и на Ксавьера откроют уголовное дело. Арройо, пусть и соучастнику, будет уже все равно, а вот Ксавьер попадет в тюрьму с гарантией в девяносто девять процентов. И ему еще повезет, если попадется добрый судья и назначит пожизненное вместо смертной казни.

Но это была лишь верхушка айсберга. По-настоящему Ксавьера беспокоила вовсе не перспектива ареста.

Форс-мажор, который они обговорили устно и который не фиксировался в бумагах. Он связывал Ксавьера по рукам и ногам, не давая даже скосить глаза в сторону возможного выхода.

Принц не знал об этом пункте, а Ксавьер не собирался ему говорить. Взяв в оборот Мигеля, он дистанционно налаживал связи с другими картелями, плел сеть, чтобы выловить и мелкую, и крупную рыбу, подчиняющуюся Арройо, и умертвить ее. Умертвить всю, чтобы не осталось ни единого малька. Тогда и только тогда он сможет выступить против главаря. Как в чертовой компьютерной игре, в которую так любил резаться Мигель. Сначала уничтожь всю мелочь. Затем – кого-то побольше. И наконец доберись до финального босса.

Но пока эта глобальная задача представлялась совершенно невыполнимой. Он не мог доверять Всемирной паутине, не мог доверять аудио– и видеосвязи, разве что выделенной линии Мигеля, которую тот защитил всеми возможными способами. Но контролировать ситуацию лишь через него не выходило. Многолетняя практика доказывала, что переговоры лицом к лицу наиболее эффективны. И безопасны в плане защиты информации.

Поэтому Ксавьер месяц назад принял тяжелое решение уехать в Мексику. Он не хотел оставлять Амадео в таком состоянии, в память накрепко врезался безумный смех принца той ночью, когда ему приснился очередной кошмар. Но бездействовать он тоже не мог. И когда Амадео рассказал о завещании Мартинеса, Ксавьер напустил на себя равнодушный вид, но глубоко в душе обрадовался – пусть принц займет себя чем-то другим, отвлечется от мрачного ада, в который загнал его Арройо.

А Ксавьер тем временем разберется с охраняющими его демонами.

Распрощавшись с Мигелем, он приказал Йохану ехать в особняк Гальярдо – Рауль настоял, чтобы Ксавьер остановился там, а не в гостинице – и набрал номер Амадео по видеосвязи.

Тот ответил сразу. Небрежно собранные в хвост волосы, темные круги под глазами, но выглядит по-прежнему безупречно. И как ему удается? Принц, пожалуй, был единственным бизнесменом в мире, который располагал к себе, в каком бы состоянии ни находился. Акции «Азар» скакали вверх, стоило ему попасть в неприятности, тогда как у остальных корпораций в аналогичной ситуации резко падали. Ксавьер наводил справки – акции «Гандикапа» после смерти Мартинеса плавали на самом дне, но он не сомневался, что стоит принцу взяться за дело, все придет в норму.

Услышав голос Амадео, Йохан вперил нетерпеливый взгляд в зеркало заднего вида, и Ксавьер переключил режим камеры, пока тот во что-нибудь не врезался.

– Друг передает тебе привет.

– Привет, Йохан. Как дела? Ксавьер наверное тебя совсем загонял.

– Вовсе нет! – радостно ответил тот. – У вас все в порядке?

– Хороший вопрос. Не задал его в прошлый раз. – Ксавьер переключил камеру обратно. – Как твое состояние? Лесфор регулярно у тебя бывает?

– Вчера заезжал вместе с Сеймуром. – Амадео говорил непринужденно, и Ксавьер задался вопросом, не игра ли это. – Велел продолжать пить таблетки, но, если тебя это успокоит, разрешил снизить дозу.

– Рад слышать. – Ксавьер свободной рукой достал из кармана зажигалку и принялся вертеть в пальцах, пытаясь скрыть нервозность. – Кошмары?

– Никуда не делись, но после пробуждения я их почти не помню. Жан считает, что это хороший знак.

– Все равно выглядишь уставшим. Мне задаться вопросом, не зря ли я оставил тебя одного?

– Не надо, – перебил Амадео. – Со мной все в порядке, пусть и не в полном. Правда, Ксавьер, мне гораздо лучше.

Друг щелкнул крышкой зажигалки и бросил ее на сиденье.

– Придется поверить тебе на слово. Но не надейся, что по возвращении я оставлю тебя в покое. Заставлю пройти все возможные обследования, и не дай бог что-то будет не так – увезу в закрытую клинику, где тебя привяжут к кровати ремнями и насильно заставят лечиться.

Амадео рассмеялся, и снова Ксавьеру почудилась фальшь. Он настолько хорошо знает принца или чрезмерно себя накручивает? Как бы там ни было, ничего общего с тем безумным смехом, что уже радовало.

И принц даже не пытался трогать свои волосы. Уже несколько звонков подряд Ксавьер не замечал тревожащего симптома.

– Я сам не прочь провести пару недель в санатории, но пока все это не закончится, отдых мне не светит. – Амадео потянулся к волосам, и Ксавьер нахмурился, но тот лишь убрал выбившуюся из хвоста прядь за ухо. – Я слежу за своим здоровьем. Можешь запрашивать отчеты напрямую у Жана.

– Так и сделаю. Как там твой детский сад?

– Скоро познакомлюсь. Попросил Даниэля привести остальных. Все-таки нам предстоит оформить над ними совместную опеку.

– Ты точно на это решишься? Знал бы, что ты так любишь детей, привел бы пару десятков от Жаклин. Твой особняк затрещал бы по швам.

Амадео поморщился. Он до сих пор не мог понять, как Жаклин Коллинз могла ставить бесчеловечные эксперименты на детях, да и Ксавьер был не в восторге от своей бывшей начальницы. Но прошлое осталось далеко, Жаклин загорала в тюрьме, и Ксавьер искренне надеялся, что она состарится там раньше времени.

– Опека – не усыновление, детей у меня не прибавится. Даниэль не сможет стать опекуном сразу для всех, поэтому остается только такой вариант. – Амадео усмехнулся. – Я сам напугал его до чертиков жуткими перспективами, и когда Реми сказал ему о том, что всех он и правда опекать не сможет, парень едва не упал в обморок.

– Ты кого угодно напугаешь, если довести тебя до нужного состояния. – Ксавьер по привычке потянулся к нагрудному карману и тихо выругался. – Еще полмесяца в обществе Мигеля – и я снова начну курить.

– Полмесяца? Почему так много? Я-то считал, ты сорвешься уже на следующий день после приезда, – не преминул подколоть в ответ Амадео.

Он прекрасно знал, что Ксавьер терпеть не может эксцентричных выходок Мигеля Гарсиа, но рациональная часть неумолимо тянула его руку подписывать все новые и новые контракты. При кажущейся несерьезности и инфантильности Мигель поставлял превосходный товар точно в срок, правда, вместе с пакетиками, на которых красовались изображения персонажей мультиков. Ксавьер скрипел зубами, но не тратил времени на замену. И теперь кокаин «Мультяшный» захватил рынок по обе стороны океана. Местные торчки даже придумали кодовую фразу: «Пойдем смотреть мультики», что вызвало у Мигеля дикий восторг, а у Ксавьера – зубную боль.

– Не зли меня, принц. Иначе приеду и отшлепаю тебя по твоей прекрасной заднице.

– А я прикрою тылы, – съехидничал Амадео. Где-то фоном раздался звук дверного звонка, и он оторвал взгляд от экрана. – Даниэль пришел, мне пора. Позвоню позже. До встречи.

Ксавьер бросил телефон на сиденье.

Только шутливо препираясь, они прятали снедавшую обоих тревогу. Себастьян продолжал бесчинствовать, но был чрезвычайно осторожен, и не находилось ни единого способа его прижать.

Ксавьер даже убить его не мог!

– Езжай в «Безголовую собаку», – приказал он.

Йохан, не задавая вопросов, вывернул руль.

Амадео сказал Ксавьеру не всю правду. Ему по-прежнему снились кошмары, и он помнил их все до мельчайших деталей. Они не блекли с рассветом, не превращались к середине дня в тихий отголосок и бессвязные образы, бесследно таявшие к вечеру. Нет, они врезались в память крепко и надолго и постоянно крутились в голове. Жан снизил дозу лекарств, но Амадео пришлось применить все свое актерское мастерство, чтобы убедить его в этом. Он прекрасно знал, что врач обо всем докладывает Ксавьеру. Еженедельный отчет приходил тому на мобильник через пять минут после того, как Лесфор и Сеймур покидали особняк.

И Амадео всеми силами старался поддерживать видимость если не улучшения, то хотя бы стабильности.

Дэвид уже спешил к двери, но Амадео остановил его.

– Не надо, я сам. Это Бенуа.

Даниэль стоял впереди, почти уперевшись носом в дверь и жутко потея в толстом пальто и строгом костюме с неумело завязанным галстуком под ним. Спину он держал так прямо, что можно было ровнять стену. Кудряшки тщательно прилизал, но несколько непослушных прядей все равно стояли торчком.

– Здравствуйте, мсье Амадео! – выпалил он, явно растерявшись от вида черной спортивной рубашки и джинсов.

– Здравствуй, Даниэль, – ответил тот, с трудом сдерживая смех. Кажется, парень решил, что Амадео даже дома ходит при параде, поэтому воспринял «семейный ужин» как торжественный прием. – А где же все, ты разве один?

Из кустов, растущих у крыльца, раздался хруст, перешептывание, и в следующее мгновение показались двойняшки. Они выглядели жутко сердитыми, к пальто одинакового цвета и похожего кроя и красным шапочкам прилипли жухлые листья.

– Заставил нас спрятаться зачем-то, – ворчала Лили.

– Мы что, такие страшные? – вторил ей Люк.

– Вовсе нет. – Показавшаяся следом Катрин подтолкнула детей вперед одной рукой, второй пытаясь выпутать листву из пышной копны темных волос. – Это просто братик у нас дурак.

– Вы… – задохнулся Даниэль. Краска поползла от шеи вверх, заливая лицо.

– Здравствуйте! – Катрин схватила Амадео за руку и энергично затрясла. – Меня зовут Катрин. А вы еще красивей, чем на фотографиях…

– А ну хватит! – Даниэль оттеснил ее от Амадео. – Не обращайте внимания, она просто ваша поклонница, и…

– Кто бы говорил, – не осталась в долгу сестра. – Вы знаете, – зашептала она, сделав большие глаза, – у него даже есть альбом с газетными вырезками…

– Ты! – взревел Даниэль. – Не сердитесь, мсье Амадео, она вечно молотит все, что в голову взбредет…

Амадео откровенно забавлялся, глядя на это семейство. Лили и Люк отряхивались от листьев, поправляя помятую во время пряток нарядную одежду, и украдкой поглядывали на него. Катрин по-детски строила глазки, не забывая отмахиваться от брата.

– Проходите, – Амадео отступил вглубь дома. – На улице сегодня холодно, а в кустах тем более.

Упрашивать никого не пришлось, семейство Бенуа мгновенно оказалось внутри. Роза собрала пальто и одарила всех таким строгим взглядом, что сразу расхотелось шуметь. Амадео провел их в гостиную. Тео и Паоло радостно вскочили с дивана.

– Привет! Я Тео, а вы, наверное, Люк и Лили?

– Лилиан, – важно поправила та.

– Хорошо, Лилиан. – Тео во все глаза смотрел на пухлощекую светловолосую девочку. – А имя тебе подходит!

– Спасибо, – скромно ответила та, опустив глазки в пол, а затем, приподняв подол платьица, сделала книксен.

– А я Паоло! Рад познакомиться! Пойдемте, мы вам все покажем!

Ребята утащили двойняшек наверх, в детскую, а Амадео предложил старшим сесть. Катрин скромно сложила руки на коленях и с любопытством разглядывала гостиную.

– У вас красиво, – резюмировала она. – И уютно. У дедушки полно всякой дорогой мебели, но все такое большое и неудобное. И стерильное, будто в больничной палате. А здесь все такое живое!

– Уют – заслуга Розы, – улыбнулся Амадео. – Погодите, попробуете ее горячий шоколад…

Сверху донесся радостный смех, и Даниэль тоже расплылся в улыбке.

– Впервые так смеются после… – Он не договорил, покосившись на сестру.

– После смерти мамы и папы, – тихо закончила та, потупившись. – Уже за одно это стоит вас поблагодарить.

– Не стоит. – Амадео взял с подноса чашки с шоколадом и поставил перед ребятами. Оставшиеся экономка понесла наверх. – Чем младше дети, тем легче они переносят подобные трагедии. Вам пришлось куда тяжелее.

Катрин кивнула и спряталась за кружкой, украдкой смахнув выступившие слезы.

– А шоколад и правда волшебный! – воскликнула она, меняя тему.

– Потом скажете об этом Розе лично и станете ее любимицей. Где вы учитесь, Катрин?

– Я, – расцвела та, – учусь в школе искусств. Хочу стать художницей. К точным наукам у меня склонности нет. – Она покосилась на брата и завистливо вздохнула. – Вот у кого калькулятор в голове…

– Мой друг – художник, я вас познакомлю. Его зовут Диего Торрес.

– Ой, ну что вы. – Катрин покраснела и отмахнулась. – Он, наверное, очень занятой…

– Диего будет очень рад пообщаться. Кстати, одна из его работ висит в моем кабинете. Хотите посмотреть?

– Конечно!

От портрета Катрин пришла в полный восторг и немедленно изъявила желание получить и свой собственный. Даниэль тенью ходил следом и всеми силами скрывал нетерпение – до ужина он хотел поговорить с мсье Амадео об опекунстве. Очень неприятно было осознавать, что он не может в одиночку заботиться о своих младших, но причин не доверять дяде Реми не было. Нужно был еще один опекун, а мсье Амадео пообещал решить этот вопрос.

Вдоволь навосхищавшись как портретом, так и моделью, Катрин убежала помогать Розе на кухне, и Даниэль наконец-то остался с учителем наедине. Аккуратно опустившись на стул, он попытался уставиться на Амадео выжидающим взглядом. Но полностью замереть у него не выходило: он то постукивал пальцем по брюкам, то притопывал по паркету. Головой не вертел, но взгляд так и бегал по кабинету, стесняясь задержаться на хозяине.

Амадео позволил ему понервничать еще немного, затем сложил руки перед собой на столе.

– Ты хочешь спросить, нашел ли я второго опекуна?

– Да! – выпалил Даниэль и тут же покраснел. – Простите. Обычно я более сдержан, но сегодня…

– Тебе не о чем беспокоиться. – Амадео улыбнулся. – Я буду вторым опекуном, если, конечно, ты доверишь мне свою семью.

Лицо Даниэля осветилось радостью. Он готов был вскочить и задушить Амадео в объятиях, однако тот предостерегающе поднял руку.

– Погоди. Это еще не все, что мы должны обсудить. Возможно, тебе это покажется странным и даже подозрительным, но это вполне естественная вещь для того, кто вскоре возглавит компанию. По всем правовым аспектам можешь проконсультироваться у дяди.

– О чем вы говорите? – Даниэль нетерпеливо ерзал на стуле. – Что еще мне нужно сделать?

– Первым делом составь завещание.

Стул перестал раскачиваться, парень круглыми глазами уставился на Амадео.

– Это еще зачем?

– Как только ты вступишь в права наследования, врагов у тебя резко прибавится. Если, не дай бог, с тобой что-то произойдет, вся твоя собственность перейдет родственникам. Кому-то в большей доле, кому-то в меньшей – но на твоем месте я бы как следует позаботился о младших. Старшие, поверь, не пропадут.

Даниэль смущенно чесал в затылке.

– Как-то не думаешь в этом возрасте о завещании… Даже как-то неуютно.

– Зато так ты обезопасишь брата и сестер, чтобы они не остались ни с чем. Дальше. Хоть ты и мой ученик, я не смогу уделять тебе все свое рабочее время, поэтому определимся с расписанием. – Амадео раскрыл лежащий на столе ежедневник. – Занятия в университете заканчиваются в три, значит, к четырем ты сможешь…

Лицо Даниэля разочарованно вытянулось.

– В университете? Но я думал…

– Что я буду твоим единственным преподавателем? Послушай, – Амадео со вздохом закрыл ежедневник, – я могу натаскать тебя на практике, но теоретическую базу ты тоже должен получить. Не выйдет перейти полностью на домашнее обучение. Во-первых, у меня нет столько времени, а во-вторых…

Во-вторых, ты будешь лезть куда не просят и подставлять спину всем желающим насолить мне, подумал Амадео, но вслух не сказал. Энтузиазм бил у парня через край, и Амадео уже начал жалеть, что столь опрометчиво дал согласие взять над ним шефство.

– Во-вторых, – мягко закончил он, – я все же не профессиональный преподаватель.

Даниэль согласно закивал.

– Я просто буду ходить за вами, как мышка, и наблюдать. Ну, когда у вас будет время.

– И делать ты это будешь исключительно на работе, а не шпионить за мной в других местах. Например, в Старом квартале.

Даниэль покраснел до корней волос.

– Мне просто было интересно, – прошептал он. – Простите, я больше не буду.

Амадео заметил за собой слежку вчера вечером. Кто-то следовал за ним до самого бара Джо, но когда зашел внутрь, Амадео уже и след простыл – он выскользнул через черный ход. Позже бармен позвонил ему и описал преследователя.

– Разумеется, не будешь. Старый квартал – опасное место. Ты впервые там был?

Юноша несмело кивнул.

– А я там родился. И уж поверь – без крайней необходимости туда соваться не стоит. Рассчитываю на твое понимание.

– Я все понял! – Даниэль вскочил со стула и вытянулся в струнку. – Буду делать все, как вы скажете!

– Вот и отлично, – смягчил тон Амадео. Он поднялся и, обогнув стол, приобнял паренька за плечи. – И помни – я взял за тебя ответственность. Если с тобой что-то случится, виноват буду я. А теперь идем ужинать.

Даниэль, слегка пришибленный, последовал за ним.

– Ты уверена, что нужно это делать? – ныл Бартоло, едва поспевая за Бьянкой. – Начальники отделов не идиоты, как-то же они на свои места попали!

Бьянка резко остановилась и развернулась на каблуках.

– Ты – начальник юридического отдела, если твои пропитые мозги еще об этом помнят. Рассказать, как ты попал на свое место? – Она схватила его за галстук и принялась перевязывать узел. – Позорище, до сих пор не можешь научиться справляться даже с самыми простыми задачами…

– Эта удавка мне не дается! – заявил Бартоло, приосанившись. – Для таких дел нужны слуг… хиии… – захрипел он, когда Бьянка, зарычав, затянула узел под самое горло.

– Еще одно слово, и я завяжу так, что не сможешь дышать, – прошипела она. Затем, отпустив брата, снова застучала каблуками по вымощенному мрамором полу.

Подумать только, Солитарио согласился взять шефство над мальчишкой! Мало ему собственных проблем, решил добавить к ним еще и преподавательскую деятельность! А под шумок – Бьянка в этом не сомневалась – прибрать к рукам «Гандикап». Даниэль слишком доверчивый и наивный мальчик, чтобы заподозрить преступный умысел, но ее на мякине не проведешь. Где это видано, чтобы у бизнесмена были благородные намерения?

– Глупости, – фыркнула она и сдула со лба выбившуюся прядь волос.

Еще до того, как Солитарио дал свое согласие, она уже выработала беспроигрышную стратегию борьбы с ним. Она просто не позволит Даниэлю занять место гендиректора. Если начальники отделов достаточно умны, они не доверят свою прибыль и свои места какому-то сопляку, над которым восседает монстр, жаждущий запустить лапу в единственную не освоенную им сферу игорного бизнеса.