Ничего личного. Книга 7

Генри резко выпрямился, лицо засияло, как медный таз.

– Серьезно?! Сами же говорили, что надо отсидеться, желающих все равно не найдется!

– У меня свои связи. Сам понимаешь, мальчонка непростой. – Собеседник издал низкий смешок, и у Тео неприятно заворочался желудок. – Тех, кто готов отвалить за него кругленькую сумму, не так уж мало. И они не побоятся его знаменитого папаши. Делай, что тебе говорят, Генри, и обещаю, скоро ты будешь купаться в деньгах.

Телефон замолчал. Генри сунул его в карман и повернулся к Тео с самой жуткой улыбкой, которую только мальчик мог себе вообразить.

– Повезло тебе, мелюзга, – сказал он, потирая руки в предвкушении скорой сделки. – Скоро у тебя будет новый папочка!

– Прошло более пятидесяти часов, – несмело докладывал детектив из отдела по розыску пропавших. – Но никаких следов…

– Первые сорок восемь часов для поисков – самые важные, если не ошибаюсь, – холодно ответил Ксавьер. – Затем вероятность найти ребенка живым резко снижается. Если с Матео что-нибудь случится, вся ответственность ляжет на вас.

Детектив (к лацкану пиджака было прицеплено удостоверение с фамилией: «Байлес») переступил с ноги на ногу. Он терпеть не мог пресмыкаться, особенно перед этим типом, да он десять лет службы посвятил, чтобы поймать его за руку с зажатым в ней пакетом кокаина! Но после очередной неудачи его выпнули из отдела по борьбе с наркотиками и прикрепили к розыскной службе. Еще и заставили использовать три месяца отпуска! Именно столько он накопил, гоняясь за чертовым Санторо.

Все три месяца он ни черта не делал, только курил, ел еду навынос и смотрел старые полицейские сериалы. Вот там-то добро всегда побеждало зло! Каким бы могущественным ни был преступник, кто бы за ним ни стоял, хоть сам президент – в конце серии на него всегда надевали наручники. Всегда.

О том, что позже уголовника наверняка освобождали под залог, и он по-быстрому сваливал из страны, Байлес старался не думать.

Но чертова жизнь на то и жизнь, чтобы разочаровывать. Вот и Санторо как ни в чем не бывало торгует отравой, а он, Байлес, вынужден искать сбежавших из дома детишек. Другое дело, что он внезапно проникся новой работой – в самом начале карьеры он частенько работал на улицах и видел беспризорников, грязных, худых, как скелеты, из-за вечного недоедания, а то и торчания на игле. Многие из них остались без родителей и крыши над головой, а определенный процент состоял из беглецов. Вот их-то Байлес всеми доступными способами и возвращал домой. Правда, в большинстве случаев, увидев жилище, которое они предпочли покинуть, и родителей, еле открывающих заплывшие от беспробудного пьянства глаза, жалел о своем решении. Но дом есть дом, родители есть родители, какими бы они ни были. У него самого папаша упивался до зеленых фей, так разве Байлес вырос плохим человеком?

Но в то, что Матео Солитарио сбежал, он не верил. Официально нигде не объявлялось, но все вокруг знали, что мальчишка усыновленный, и подобрал его красавчик-богач как раз с улицы (подробностей Байлес не знал). По словам всех вокруг Матео приемного отца обожал, а до подросткового бунтарства было еще далеко. Тем не менее, Байлес прочесал весь Старый квартал, куда обычно стекались беспризорники, но безрезультатно.

Еще одним аргументом против побега было то, что отец знал подозреваемого. Сразу заработала версия о мести, тем более никаких требований о выкупе до сих пор выдвинуто не было. А это ох как усложняло дело и заставляло торопиться – никто не знал, что именно может произойти с мальчиком.

По адресу, который дал бывший работодатель Хендриксона, обнаружилась пустая неопрятная квартира. Байлес распорядился установить за ней наблюдение, но считал, что похититель вряд ли там появится. За его братом, Томасом Хендриксоном, мелким предпринимателем, тоже следили, опять же, совершенно безрезультатно. Генри вместе с мальчонкой испарились.

– Я понимаю, – промямлил он в ответ на выпад Санторо. – Мы делаем все возможное, все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы задействованы в поисках…

Байлес глянул на Амадео, который не участвовал в разговоре. Он сидел за столом детектива и цедил кофе из бумажного стаканчика. Лицо его было пустым, казалось, он вообще не слышал ничего, о чем тут говорили. Переживает, подумал Байлес. Или до сих пор в состоянии шока. Такое среди родителей пропавших детишек не редкость, как бы в кататонию не впал этот хрупкий принцесс…

Амадео отставил стаканчик и поднял на Байлеса усталый взгляд. Тот едва не отшатнулся – такая глубокая чернота плескалась в глазах. Байлес даже представлять не хотел, что будет, если она обернется не против похитителя, а против не способного ничего сделать детектива из розыскного отдела.

– Вы уж постарайтесь, – произнес Амадео. Голос его был тихим, равнодушным, но это в сочетании с убийственным взглядом еще больше пугало. – Постарайтесь, детектив.

Он поднялся и вместе с Ксавьером покинул кабинет. И только сев в машину, позволил себе выпустить злость. Зажмурился, стиснул зубы и со всей силы ударил кулаками по спинке переднего сиденья.

– Какого черта, – голос дрожал, волосы упали на лицо, но он не потрудился их убрать, – какого черта я не могу отыскать эту сволочь, не могу загнать в угол и уничтожить? Почему этот таракан прячется так, что никто не может его найти?! Он всего лишь жалкий и не слишком умный громила, как ему удается?!..