Ничего личного. Книга 7

– Он был у тебя?

– Ну да. Говорю ж, приехал, пацана мне всучил на пару часов… – Он осекся, поняв, что красавчик спрашивает не о Генри.

Лицо Амадео смягчилось, губы чуть дрогнули. Томас готов был поклясться, что за темными очками блеснули слезы.

– Как он?

– Нормально. – Томас обнадеживающе кивнул. – Жив, здоров, Генри его даже не бил. По крайней мере, при мне. Потом брат его забрал, а куда повез, я не в курсе.

Он и правда не знал. Генри забрал мальчишку сегодня утром, а не через пару часов, как он сообщил Солитарио, но большого значения это не имело. Брат внял совету найти другое убежище и не впутывать «Экспресс “Чух-чух”» в это дерьмо, но сейчас Томас не особо радовался, что Генри в кои-то веки его послушал. Как было бы просто всучить им пацана, обвязав ленточкой! Но попробуй тогда отбрехаться от соучастия…

– Принц, – снова вступил в разговор Санторо. – Может быть, все же склад?

Томас приготовился снова нырнуть в багажник и запереться изнутри – плевать на сломанный механизм, он будет держать крышку руками! – но Амадео вдруг отступил и зашагал к джипу.

– Нет. Томас и в самом деле ничего не знает. А Генри вряд ли подставится под удар, чтобы спасти брата. Такие, как он, неспособны жертвовать собой даже ради родной крови. – Взявшись за ручку дверцы, он окинул Томаса долгим взглядом поверх темных очков. – Генри даже труп из городского морга не придет забрать, чтобы не попасться.

Ксавьеру не понравилось решение Амадео уехать, он считал, что стоит чуть надавить, и Томас выдаст нужную информацию. Но он промолчал и сел рядом с другом на заднее сиденье. Тонкий паренек вручил Томасу ключи от «бьюика» и юркнул за руль джипа, второй телохранитель устроился рядом. Через минуту Томас остался на загородной дороге один.

Только сейчас он осознал, что вполне мог закончить свою жизнь здесь, на безлюдной дороге, с дырой от пули в затылке, и никто не стал бы его искать. Генри наверняка свалил из города, а те ребята, что на него работали, не захотят связываться с копами и растворятся на городских улицах быстрее сахара в чае.

Ноги подкосились, и он схватился за машину, чтобы не упасть.

– Вот тебе и наркокороль. – Он провел дрожащей рукой по вспотевшему лбу. – Вот тебе и нарковойна.

В машине Ксавьер спросил:

– Почему ты его отпустил? Уверен, какую-то информацию он смог бы нам дать.

Амадео смотрел в окно. Сердце сжималось от тоски, какая-то часть горячо хотела последовать совету Ксавьера: вернуться назад, схватить Томаса и пытать, пока не выдаст все. Но он понимал, что этим мало чего добьется. Да, оставался шанс, что Томас покрывает брата, и ему известно, где скрывается Генри, но если нет, они зря потратят время. И потеряют возможного союзника.

Но объяснить это другу, который предпочитал действовать напрямую и силой, он не мог. Как не мог объяснить и то, почему два года назад отпустил Киана, который шпионил в «Азар». Почему оставил в живых Бернардо, предводителя банды, похитившей его, чтобы отомстить за Флавио. Но он знал, что, даже не понимая мотивов, Ксавьер все равно доверится ему и примет его решение.

– Продолжаются поиски похищенного два дня назад Матео Солитарио, – говорила хорошенькая телеведущая. На кукольном личике застыло выражение крайней озабоченности, хотя ей, скорее всего, было до фонаря, хоть сколько детишек пропади пропадом. – Мальчик исчез с территории школы, против директора которой заведено уголовное дело о халатности. Требований о выкупе все еще не поступило. Подозреваемый: Генри Хендрикс…

Генри переключил канал, до упора вдавив кнопку в пульт. Задрали, одно и то же! Он конечно планировал прославиться, но скрываться в клоповнике, боясь высунуть нос наружу, в его планы никак не входило. Преступник! Похититель детей! Пха!

Он допил банку пива и громко рыгнул. Ничего, скоро шумиха уляжется, и он преспокойно продаст пацана. Учитывая громкое имя, покупателей на него найдется предостаточно. Это сейчас все прижали задницы, боятся обвинений в соучастии, а потом отбою от желающих не будет, у этого длинноволосого говнюка полно врагов.

Правда, Генри предпочел бы впарить мальчишку побыстрее. Только тогда его месть можно считать завершенной. О том, чтобы прихлопнуть мелкоту, как мошку, он даже не думал. В чем удовольствие? Лучше продаст его в бордель или рабство, это куда мучительней быстрой смерти. Или на органы! Еще круче, и бабла можно поднять хренову гору. Да Солитарио с ума сойдет, когда узнает, что стало с его драгоценностью!

Драгоценность зашевелилась в углу. Проснулась. Генри не подумал даже повернуть голову. Время кормежки еще не настало, пусть терпит. Жаль, что приходится тратиться на содержание паразита, но раз дело обернулось так, деваться некуда, помрет от голода – никакого проку.

Тео сел, прижавшись спиной к стене, и сонно осмотрелся. Уже два дня не мытые волосы висели сосульками, рубашка стала серой. Бок болел от твердой поверхности пола – Генри, в отличие от Томаса, о его комфорте не думал. Во рту пересохло, но Тео не стал просить воды – знал, что от этого зверя ничего не добьется, а унижаться перед ним не собирался.

Поэтому просто сидел и таращился в стену. Он мог только ждать, когда папа его спасет. Вчерашняя попытка бегства не удалась, а пробовать снова Тео боялся.

Когда Генри вывел его из машины у ночлежки, Тео сделал попытку улизнуть, но потерпел сокрушительное поражение. Генри, несмотря на свои габариты, оказался достаточно проворен и схватил мальчика за волосы огромной ручищей. Тео вскрикнул от боли и получил мощную оплеуху. Левая часть лица мгновенно онемела, но вскоре заявила о себе такой дикой болью, что Тео не сдержал слез. Они катились и катились по лицу, и Тео не мог их остановить. Но не издал ни звука. Он уже решил, что кричать больше перед этим монстром не будет, что бы тот ни делал.

И просить о чем-либо – тоже. Поэтому Тео сидел, страдал от жажды и голода, но не шевелился. Левый глаз открывался плохо, нижняя губа раздулась, как подушка. Наверняка щека превратилась в сплошной синяк. Ну ничего, вот папа устроит этому гаду…

В голове роились смутные воспоминания. Прошло почти четыре года с тех пор, как папа забрал его у этого психа, и Тео уже практически ничего не помнил о своем детстве. Грязные улицы, мусорные баки, в которых иногда находилось что-то съедобное… Здоровенные крысы, от которых он в страхе убегал – кто-то сказал ему, что от них можно заразиться и умереть. Люди в хорошей, теплой одежде, которые презрительно отворачивались, когда он подходил ближе: боялись, что он тоже заразный, как те крысы. И этот страшный человек-гора, который однажды просто схватил его и засунул под мышку, как куклу. Больше Тео улиц не видел.

Он видел только темную пустую комнату, где чудовище заперло его. Свертки с не первой свежести едой и помятые бутылки с мутной водой. И однажды, когда большой и страшный монстр зачем-то вытащил его на свет, увидел красивого мужчину, который не отвернулся от него, как это делали хорошо одетые люди на грязных улицах. Этот человек дотронулся до него, не побоявшись мифической заразы, спросил, все ли у него в порядке. Впервые в жизни мальчик, не знающий своего имени, стал кому-то небезразличен.

Впервые в его жизни появились свет и чистота. Впервые его звали по имени, новому имени. Он забыл о прошлом, забыл о грязи, нищете и голоде. Впервые его кто-то полюбил просто за то, что он есть.

Поначалу он настороженно относился к доброте, каждый день ожидая, что его выбросят обратно, как щенка, с которым наигрались. Но шли дни и недели, и вскоре человек, спасший его из грязного плена, показал ему документы об усыновлении. Тео не знал, что это такое, и Амадео объяснил. И вот тогда Тео окончательно поверил в то, что он не один. В то, что у него теперь есть семья, настоящая семья.

Тогда он впервые назвал Амадео папой.

Тео сердито вытер слезы, выступившие на глазах. Не время раскисать. Он обязательно увидится с папой, обязательно. По телевизору только и твердят, что о его похищении, значит, папа ищет его и обязательно найдет. Не такому остолопу, как Генри, тягаться с ним.

Через час Генри отвел его в туалет. Даже в этой тесной комнатушке без окон похититель не оставил его одного. Своей попыткой побега Тео сделал только хуже.

Когда он начал думать, что вот-вот упадет в обморок от голода и жажды, Генри соизволил принести ему поесть. Тео жадно ополовинил большой стакан кока-колы, с большим трудом заставив себя оторваться – нужно было оставить немного на потом, когда поест. Он не заметил, как проглотил гамбургер, обжегся картошкой фри и запихнул сладкий пирожок в рот целиком. Генри равнодушно смотрел на него, потом собрал оставшиеся обертки в бумажный пакет и, ни слова не говоря, вышел.

Тео и не пытался выползти из угла. Он уже выяснил, что отсюда нет выхода – на единственном окне была приварена толстая решетка, снаружи его закрывали ставни, а дверь Генри запер на ключ. Пока никакой возможности выбраться, поэтому оставалось только ждать либо подходящего момента, либо папу.

Тео подтянул колени к груди. Папа, наверное, с ума сходит. А ведь Тео обещал ему быть осторожней! Как он мог повестись на провокацию Ральфа? Этот гаденыш!

– Вот выберусь отсюда, – прошептал он, – и такую взбучку задам тебе и Кенни, никогда не забудете!

Это смелое заявление приободрило его. Он обязательно выживет! Он сможет!

Генри вернулся спустя час. В руке он держал мобильник, которого раньше Тео у него не видел – старый кнопочный «кирпич». Из шпионских романов, которые он таскал из библиотеки тайком от папы, Тео знал, что это так называемый «одноразовый» телефон, который невозможно отследить.

Генри уселся в кресло, положил телефон на подлокотник и уставился в стену. Телевизор он не включал, и Тео догадался, что он чего-то ждет.

Так и оказалось – спустя несколько минут телефон издал пронзительную трель. Нажав на большую зеленую кнопку, Генри поднес трубку к уху.

– Да, – пробасил он. – Как договаривались. Че дальше, ждать тут?

Динамик у телефона оказался мощный – Тео слышал голос собеседника, будто Генри включил громкую связь.

– Ждать не нужно. Сегодня вечером позвони брату и договорись о встрече.

– Нет, погодите! – Генри вскочил и принялся бегать от стены к стене. Сидя разговаривать он не умел. Тео испуганно вжался в угол – комнатенка была совсем крошечной, и Генри вполне мог на него наступить во время очередного виража. – На кой хрен мне с ним встречаться?

– На тот, что я так сказал. Или ты намерен со мной поспорить?

– Нет, я просто не понимаю! – продолжал орать Генри. – Вы ж мне сами сказали оттуда валить, нафига снова с ним связываться? Томаса наверняка пасут, меня ж сразу поймают!

– Значит, постарайся, чтобы не поймали. Завтра планируется поставка товара, Томас должен отправить мальчишку обратным рейсом.

– Куда? – Генри плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его тушей.

– К покупателю.