Игра на выживание

– Я тоже слышу тебя в своей голове. Я жива, потому что услышала твой голос. Ты кричал, чтобы я встала.

Обхватываю его лицо руками.

– Дерек, ты спас мне жизнь. Не буквально, но почти.

Он прищуривается.

– Вот и оставайся живой. Никогда так не делай больше.

– Как?

– Не появляйся там, где не должна. Не врывайся туда, куда тебя не приглашали.

– Прости. Я не знала, что это за встреча. Джина мне только потом сказала.

– Она вообще не должна была тебя туда привозить!

– Не злись на неё. Это всё я… Я просто очень хотела тебя видеть.

– Ты могла написать мне.

– Почему сам не написал?

– Дал тебе время подумать. Вдруг решила бы найти член получше, – он усмехается.

– Ну и козёл же ты, – улыбаюсь.

– Конечно. Ещё ты меня называла ублюдком, мудаком, придурком и ничтожеством. И, если я правильно помню, ты влепила мне пощёчину и плюнула в лицо. Ах да, чуть не забыл, я к тому же ещё и стрёмный.

– Намекаешь, что я заслужила наказание?

– Именно.

Его дыхание учащается. Лёд чернеет, а я таю. Дерек приподнимает меня. Обхватываю его бёдра ногами. Одной рукой держусь за его шею, а вторую опускаю вниз. У него снова стоит. Направляю его в себя рукой. Он легко входит в меня: я ещё не успела насытиться. Да и смогу ли когда-нибудь? Дерек словно наркотик, и я прочно на него подсела.

Глава 10

Обмануть можно кого угодно. Всех, но не себя. Я по уши погрязла в этом дерьме. Оно стало родным и приклеилось к коже. Даже вони уже не чувствую. Джина была права, ко всему привыкаешь, и оно становится твоей обыденностью. Жизнью. Утренним ритуалом. Дерьмо стало таким же привычным, как зубная паста.

Тот разговор – как давно это было.

Дерек тогда не стал отправлять меня обратно. Забрал с собой в пентхаус. Мы пробыли там четыре дня, а потом вернулись за город, чему я была рада. Июнь в разгаре, а лето в Нью-Йорке – это ад, самое настоящее пекло. За городом всё-таки посвежее.

Уже больше месяца всё тихо. Убийства и покушения прекратились так же внезапно, как и начались.

Босс постоянно посещает какие-то мероприятия. Дерек всегда сопровождает его, а я всегда сопровождаю Дерека. После того, как я ворвалась на встречу Боссов, он решил везде таскать меня за собой, чтобы оградить себя от неприятных сюрпризов, а меня – от возможных последствий моей наглости.

Сегодня мы снова куда-то идём. То ли кто-то умер, то ли родился, то ли отвалил несколько миллионов долларов на благотворительность. Я уже запуталась. Не запоминаю больше, какой смысл? Одни и те же лица, роскошные наряды и острые зубы, которые их обладатели прячут за фальшивыми улыбками.

Теперь я знаю, кто собирается на таких мероприятиях. Убийцы, воры, проститутки… Ой, простите. Не всегда помню, что называть вещи своими именами порой некультурно. Я хотела сказать: элитные сливки общества – бизнесмены, миллиардеры, звёзды шоу-бизнеса, политические деятели и мафиози. Красота. Только воняет гнильцой.

Ещё меня бесит то, что на каждом приёме нужно быть в новом наряде. Я устала подбирать эти чёртовы платья, а от шпилек уже ноги ломит. Вот сейчас ломаю голову, что надеть сегодня.

Дерек заходит ко мне.

– Выбрала платье?

– Нет, – пожимаю плечами. – Я уже готова идти голой.

– Принцесса, я только за, – он улыбается. – Но ты же знаешь, что Эд очень щепетильно относится к внешнему виду. Он сейчас третирует Изабель, так что у меня есть пара свободных минут. Могу помочь с выбором.

– Скажи уж лучше: часов, – фыркаю я. – Эта женщина может мерять шмотки часами. И она очень капризна. Как Босс её терпит?

– Он любит, когда женщина его боготворит. Изабель именно это и делает. Она обожает его, и Эд готов терпеть её капризы. Он всегда лоялен к своим постоянным любовницам. К тому же, – Дерек усмехается. – Если он от неё сильно устанет, то всегда может присунуть кому-то ещё. Изабель знает это. Так что они квиты: её капризы против его измен. Их всё устраивает.

– Ага, – со стоном опускаюсь в кресло.

– Давай я сам выберу?

– Давай. Мне уже всё равно.

Дерек идёт в гардеробный отсек. Поднимаюсь с кресла и плетусь за ним.

– Вот вам, мужчинам, хорошо: надел чистую рубашку, чёрный костюм или смокинг, нацепил бабочку, начистил туфли до блеска – и готов. А нам?

– Не ной, – он оглядывает вешалки. – Нора, почему тут такой бардак?

– Где? – недоумённо таращусь на аккуратно развешанную и разложенную одежду.

– Если бы ты отсортировывала уже надетые платья, это бы облегчило задачу.

Цокаю и закатываю глаза.

– Не делай так.

– Да-да. Где мой подзатыльник?

– У Альберто.

Дерек начинает раздвигать вешалки. Кошусь на него. Он говорил, что ему сорвало крышу, но мне слабо в это верится. Его непрошибаемость вернулась сразу же, как мы приехали в пентхаус. Он просто приходил ко мне каждую ночь и трахал, а днём занимался своими делами. Днём меня для него снова не существует, а последние несколько суток – и ночью. Я когда-нибудь себе лоб расшибу об эту чёртову стену.

– Возьми, – он протягивает мне шесть вешалок с платьями. – Примерь одно, сейчас подойду. Ещё выберу несколько вариантов.

Беру платья у него из рук и плетусь в комнату. Специально громко шаркаю ногами. Кидаю платья на кровать, стягиваю с себя одежду, беру первое из кучи и надеваю на себя. Дерек подходит ко мне с ворохом платьев, аккуратно кладёт их на кровать, затем садится на корточки. Замечаю у него в руках туфли.

– Ну уж нет! Ты не заставишь меня надеть их раньше времени! – возмущаюсь, когда он хватает меня за ногу.

– Перестань капризничать и влезай в туфли. Я должен видеть полную картину.