В западне

– Вот вы мне и скажите. Что вы делали ночью на обочине дороги?

– Я… – Ева поднимает на него глаза. – Вы… Это вы меня спасли?

– Спасли, – Дмитрий усмехается. – От чего? Или кого?

Ева молчит, ей страшно и странно быть здесь. Однако она чувствует в Диме что-то родное, знакомое. Словно ему можно довериться. Но Ева молчит. Слишком часто её доверчивость выходила ей боком.

– Курите? – Дмитрий протягивает ей пачку сигарет, и Ева мотает головой.

– Разве здесь можно курить? – спрашивает она, когда Дима подкуривает сигарету.

– Мне можно.

Ева кивает и молча пьёт кофе. Горячий напиток согревает, заставляя дрожь уйти.

Дмитрий не сводит взгляда с девушки, изучая её. Красивая, конечно. Худенькая, невысокая. Грустные карие глаза миндалевидной формы и длинные каштановые волосы. Всегда ему такие нравились. Беззащитные, трогательные, изящно-хрупкие. Их хочется оберегать. И просто хочется. Он был бы вполне не против с ней переспать. Если бы не обстоятельства.

– Меня похитили, – выдаёт вдруг Ева. – Держали взаперти.

– Кто?

– Я не знаю.

– Один человек или группа людей?

– Мужчина. Но я никогда не видела его лица и не слышала голоса. Когда он заходил ко мне, на нём была маска. Он приказывал… листами.

– Листами?

– У него были карточки с надписями. «Повернись спиной», «Сядь», «Надень это», «Разденься», «Потрогай себя» и всё такое.

– Ну а общее описание? Рост, вес, что-то ещё?

– Рост чуть выше среднего, как вы примерно. Сильный. В хорошей физической форме. Не качок, но далеко не хлюпик. Волосы тёмные. Глаза вроде тоже, за маской не особо было понятно. Это всё, что могу сказать. Никаких родинок, шрамов или татуировок я не заметила.

– Где вас держали?

– В доме, в подвале. Окон там не было, только кровать, стол, стул, шкаф. Внутри комнаты находилась ещё каморка. Туалет и душ. Рядом не было ничего. Это я уже потом увидела, когда сбежала. Лес со всех сторон. Другие дома или постройки мне на пути не попались.

– Этот человек надругался над вами? Бил? Морил голодом?

– Когда я очнулась, то была прикована наручниками к кровати. Но потом он расстегнул их. Он не бил меня, не насиловал в том смысле, который вы наверняка имеете в виду. Только прикасался и приказывал ласкать саму себя. Но дальше дело не заходило, даже когда на мне не было одежды.

– Как именно прикасался?

– Трогал волосы, плечи, руки, живот, бёдра и… там тоже трогал, но пальцами не входил, просто гладил. Везде, в общем, – Ева передёргивает плечами и на секунду прикрывает глаза. – Словно проверял на пригодность. На нём всегда были чёрные кожаные перчатки. Довольно жутко выглядело. Он не морил меня голодом, приносил еду, забирал мусор. В шкафу было много красивой одежды, в шкатулке лежали украшения, ободки, заколки. Он пугал меня.

– Каким образом?

– Просто пугал. Своим присутствием. Я не понимала, что ему нужно. Денег у меня не прям чтоб много было при себе, когда он меня сцапал. Ни разу даже не попытался… – Ева запинается. – Он…

– Говорите.

– Он раз пять приносил карточку с надписью «Хочу, чтоб ты кончила для меня». И вот в те дни он заставлял меня мастурбировать перед ним. Приходилось имитировать. Этот ублюдок ни разу даже член не достал из брюк. Может, он импотент или извращенец, не знаю. В любом случае это же всё равно насилие, да?

– Конечно, – Дмитрий подаётся вперёд, всматривается в её лицо, лишь потом задаёт следующий вопрос: – Когда вас похитили?

– В ночь на двадцать шестое июля. Я возвращалась с концерта.

– Сегодня тридцать первое августа. Вы пробыли у него больше месяца. Неужели не было свидетелей похищения? – спрашивает Дмитрий скорее у самого себя, затем снова переключает внимание на Еву: – Где он вас схватил?

– Около подъезда.

– Вашего дома?

– Я снимала квартиру.

– И что, никого не было рядом?

– Без понятия. Там накануне фонари побили, так что в темноте видимость была не особо хорошая. Может, кто-то и видел, но сами ж знаете, что люди по большей части за свою шкуру трясутся.

– Знаю, – Дмитрий делает последнюю затяжку, тушит сигарету в пепельнице и откидывается на спинку стула. – Как вам удалось сбежать?

– Он всегда вешал на дверь замок. С той стороны. Сегодня ночью тоже повесил, но я не слышала щелчка. Мне показалось, что он торопился. Ему позвонил кто-то, и он резко сорвался. Замок не щёлкнул. Я поняла, что это мой шанс. Выждала какое-то время, потом набросилась на дверь. Толкала, тянула… долго. Не знаю, сколько времени прошло, но в итоге замок упал, и мне удалось выйти. Входная дверь была заперта, я вылезла в окно и побежала.

– Наугад?

– Да. Просто прямо. Там лес кругом. Темно. Откуда я знала, куда бежать? Лишь бы подальше. Со страху неслась как дурная, не разбирая дороги, потом устала, перешла на шаг, отдышалась, затем снова понеслась. Ничего не было на километры, только глухой лес. И дождь хлестал. Через какое-то время окончательно выбилась из сил, стала прислушиваться. Показалось, что где-то впереди автострада. Ну и… рванула туда. Когда лес закончился, оказалось, что она внизу. Я перелезла через перила и скатилась по склону. Прямиком к дороге. Пыталась поймать машину, но никто так и не остановился. Кроме вас.

Дмитрий хмурится. Её рассказ не кажется ему правдоподобным. Ну, допустим, её и правда похитили, держали взаперти в одиноком доме посреди леса. И ни разу не изнасиловали? Не истязали? Просто заперли и трогали за все места? Что за чушь? Ещё и замок этот… Даже если похититель в спешке не уследил, что защёлка не сработала, замок всё равно висел на двери, крепко сидя в петле. Это ж не цепочка, которую можно поддеть и скинуть. Замочная дуга просто так из отверстия не выскользнет. Хотя… всё возможно в этой жизни. Даже более сказочные истории иногда оказываются правдой.

– Как вас зовут?

– Ева.

– А полностью?

– Гринёва Ева Александровна.

– У вас есть родные, Ева? Кому позвонить, чтобы за вами приехали?

– Нет у меня никого. Я выросла в детдоме. С друзьями тоже не особо густо. По нулям.

– Молодой человек?

– Мы расстались примерно три месяца назад. Связь не поддерживаем.

– Коллеги по работе?