В руках дьявола

Он не появляется ещё семь дней, и всю неделю я каждую ночь прихожу в его комнату. Рассматриваю вещи, верчу их в руках, трогаю, нюхаю. Мне хочется узнать о нём что-то личное. Что-то, что можно использовать против него. Какой-нибудь секрет. Тайну, которую Демиан хранит за семью печатями. Но я не нахожу ничего, кроме одежды, нескольких книг и блокнотов, блока сигарет, парфюма и других самых обычных вещей.

Примеряю на себя его запах и рубашки, курю его сигареты, сижу в его кресле, валяюсь на его кровати, читаю его книги и изучаю блокноты. Там какие-то заметки, сделанные урывками, не связанные между собой и не несущие абсолютно никакого смысла для меня.

– Когда ты вернёшься? – вопрошаю, лёжа на постели, пропитанной его запахом, и смотря в отражение на потолке. Над кроватью зеркало. Я заметила это ещё в ту ночь.

Ожидание и неопределённость сводят с ума. Я не знаю, где он и когда вернётся. Для Демиана лучше бы никогда сюда не возвращаться. Не оставаться со мной наедине. Не доверять мне свои тайны и не показывать слабые места.

Я зализала раны. Я отбросила ненужные фантазии о счастливом будущем, в котором Демиан влюбляется в меня. Я выработала новый план. И я достигну своей цели во что бы то ни стало.

Глава 8

Демиан

Резво поворачиваюсь и делаю шаг в сторону, однако это не помогает увернуться. Удар дубиной прилетает между лопаток. Такой сильный, что я мычу, теряю равновесие и падаю коленями в траву. Какой бы дряхлой на вид ни была Доротеа, рука у неё тяжёлая. Старуха не растеряла сноровку и может потягаться даже со здоровым бычарой. А уж мне надавать тумаков – для неё вообще плёвое дело.

– Совсем сдурела? – шиплю, не поднимая головы.

– Вставай! – шипит Доротеа в ответ. – Вставай, пока я не проломила тебе башку!

– Хватит на сегодня.

– Когда я скажу, тогда и хватит!

Она возникает передо мной, замахивается деревянной дубиной и обрушивает её мне на грудь, выбивая из меня воздух, а заодно и способность функционировать. Лежу в траве и корчусь от простреливающей боли. Вдохнуть не могу, выдохнуть – тоже. Шевелю губами и скребу пальцами о землю, дожидаясь, когда тело снова начнёт меня слушаться.

– Чайник поставлю, – ворчит Доротеа и направляется к дому. – Слабак.

Едва ко мне возвращается способность двигаться, я соскребаю себя с земли и иду к неприметному жилищу, но внутрь заходить не спешу. Потом умоюсь. Достаю сигареты, сажусь в кресло-качалку, стоящее на веранде, и закуриваю.

Через пару-тройку минут Доротеа выносит поднос с чашками и заварочным чайником и ставит его на столик. Она неодобрительно морщится от дыма, но ничего не говорит. Молча разливает заварку по чашкам, наполняет их кипятком. Резкий травяной запах ударяет в ноздри.

– Опять будешь отпаивать меня этой гадостью?

– Чем тебе не нравится травяной чай? Мои сборы полезны. Благотворно влияют на сон и потенцию, ускоряют регенерацию. Неужели ты забыл, что жив в том числе и благодаря им?

– И ещё благодаря той мерзости, которой ты меня натирала.

– Мазь из настойки, – с гордостью произносит Доротеа и отхлёбывает из чашки. – Пей. Совсем хилый стал. Мышцы есть, а сила где? Они у тебя для красоты, что ли? Тебе нужно чаще приезжать сюда, это место заряжает.

– Ну, – тушу сигарету в самодельной пепельнице. – Оно и видно. Цветёшь и пахнешь. Сколько тебе лет, Доротеа?

– А тебе-то что?

– Просто интересно.

Оглядываю её, пытаясь прикинуть хотя бы примерно, но теряюсь в догадках. Восемьдесят? Девяносто? На вид – да. Однако Доротеа только кажется старухой. На самом деле она гибкая, быстрая и очень сильная. Неужели свежий воздух и травки дают такой эффект? Если да, то на старости лет тоже переберусь в эту глушь. Если, конечно, доживу до старости.

– Много, – отвечает наконец Доротеа.

– Это я и сам вижу.

– А большего тебе знать и необязательно. Чего ты прячешься тут?

– Не нравится моя компания?

– Десятый день на моей шее сидишь, – ворчит она, однако я знаю, что на самом деле Доротеа очень рада моему приезду. – Я буду счастлива, если ты станешь чаще приезжать. Но только на день-два, не больше.

– То есть я мешаю?

– У меня есть и свои дела. Не всё ж с тобой возиться. И ты так и не сказал мне, почему решил тут задержаться. Чего стряслось у тебя? В розыск объявили?

– Нет, – усмехаюсь и делаю глоток горячей жижи. На вкус вроде ничего, однако нужно быть аккуратнее с этой гадостью. От некоторых травок Доротеи могут быть глюки.

– Тогда чего припёрся? Только не ври, что соскучился. Ты ко мне несколько месяцев не заглядывал.

– А сама не знаешь? Ну же, Доротеа, удиви меня. Тебя ж не просто так прозвали знахаркой и ведьмой.

– Про что именно мне нужно знать? Про то, что ты решил отравить Моргана и выкрасть амулет Дрогаса? Про то, что Никки Гонсалес теперь живёт у тебя? Или про то, что ты навредил ей? Или про то, что боишься своих чувств к этой девушке?

Может, Доротеа и правда ведьма? Вот только не верю я во всю эту чушь. Не хватало ещё вступить в секту дебилов, которые гоняются за этим амулетом. По слухам, которые Доротеа только что подтвердила, и заверению моего источника медальон сейчас находится у Моргана. Однако это ненадолго.

Но откуда Доротеа знает о Никки? Хотя вполне могла просто услышать, не исключаю такой возможности. Доротеа же не безвылазно тут торчит. Выбирается иногда на рынок. Там и могла нахвататься сплетен. Языки – они без костей. Однако от кого Доротеа могла узнать про то, что я сделал с Никки? Но ведь она и не уточнила. Возможно, это вообще просто предположение.

– Тебе удобно прятаться за безумием, списывая на него все свои неверные решения, – Доротеа причмокивает и кладёт в рот какую-то сладость.

Даже пробовать не хочу, мне чая хватило. Он, по ходу, всё же галлюциногенный, потому что очертания предметов начинают расплываться, перетекая в другие формы. Краски становятся ярче, а воздух делается тяжёлым и вязким. Оттягиваю ворот футболки, вытираю пот со лба и понимаю, что не чувствую кончики пальцев.

– А, может, я и правда безумен? – спрашиваю, наблюдая, как перила меняют форму. Ну, приехали. – Не рассматривала такой вариант?

– Ты тот, кем себя называешь.

– Меня называют чокнутым Дьяволом.

– А как зовёшь себя ты?

– Никак.

– То есть ты безликое пятно? – её голос отражается эхом в голове.

– Да, наверное, так.

– И ты думаешь, что недостоин жить.

– С чего ты взяла?

– Твои вредные привычки.

– Не начинай.