Девонли. Ритмы ночи

Причал находится прямо по центру, и создаётся ощущение, что это единственный путь, каким можно сойти на сушу. Задняя часть острова мне тоже видна: препятствия в виде неприступных скал и высоких деревьев поджидают заблудших путников и там.

Охранников в чёрной спецформе на причале и рядом так много, что можно подумать, будто это засекреченный объект государственной важности, а не владение до ужаса богатого человека, который решил создать своё автономное королевство для развлечений.

Вдали от берега виднеются леса, плато и холмы, которые добавляют острову живописности и резко контрастируют с его суровой скалистой структурой и зданиями, коих там предостаточно. Почти все они, насколько я могу отсюда разглядеть, выполнены в готическом или похожем стиле, что вполне подходит природе острова. Он словно дышит загадкой и таинственностью, скрывая в себе мрачные секреты и опасности.

Это место жуть наводит. Согласна, есть в нём что-то притягательное, но пока я не разделяю восторгов стоящего рядом Томми. Неужели мне придётся провести здесь целый год?

– Это точно частный остров? – спрашиваю с сомнением, ещё раз оценив его гигантские масштабы и размах построек.

– Да какая разница? Мы всё равно уже здесь. Ладно, пойдём за вещами. Скоро причаливаем.

Томми направляется в сторону крытой части палубы, и я, вздохнув, иду за ним. Багажа у меня немного: я не отношусь к девушкам, помешанным на шоппинге. Весь мой гардероб уместился в один большой чемодан, а балетные вещи, гигиенические принадлежности и несколько книг я положила в спортивную сумку. Документы, деньги, телефон и прочие мелочи легко вместились в поясную сумочку, которую я на всякий случай спрятала под бомбером.

Паром сбавляет ход, и все начинают двигаться к выходу, а я стою в дальнем углу и жду, когда схлынет толпа. Говоря «толпа», я это и имею в виду. Нас, и правда, очень много. Томми сказал, что премьеры, первые и вторые солисты, корифеи, кордебалет и артисты миманса [разряды артистов балета; подробнее в глоссарии] собраны в полном составе. Не уверена, что хочу знакомиться со всеми. Заводить здесь друзей и открываться им я точно не намерена: лишние проблемы мне ни к чему. В прошлом одна из таких «подруг» уже подставляла меня.

Я тогда только вливалась в коллектив театра и была благодарна ей за то, что она помогла мне разучить одну постановку. Однако, как выяснилось на первой же репетиции, та девушка просто хотела выставить деревенщину на посмешище и намеренно показала мне не те движения. Благо, она «помогала» лишь с тем спектаклем, которого не оказалось в записи. Остальной репертуар я выучила по видео.

После того случая я соблюдаю дистанцию с коллегами. Это не значит, что я сторонюсь их или враждую с ними, нет. Просто не подпускаю слишком близко, не ожидаю, что они встанут на мою сторону, и не удивляюсь, если сталкиваюсь с негативом или агрессией. Иногда мне кажется, что я не нравлюсь многим людям, но причины понять не могу. Взять хоть Катрину или Дженнис – я не сделала им ничего плохого, не вела себя заносчиво или вызывающе, но они невзлюбили меня сразу. Может, что-то не так с моим выражением лица?

– Эй, Лили, ты идёшь? – Томми машет мне рукой.

Киваю ему в ответ, подхватываю сумку и качу чемодан к выходу.

– Тебе помочь?

– Справлюсь, но спасибо за предложение.

– А ты стойкая штучка, да?

– Что ты имеешь в виду?

– То и имею: к тебе просто так не подкатишь.

Усмехаюсь и ничего не отвечаю, но Томми не унимается:

– И всё равно я не оставлю попыток. Ты мне понравилась.

«Успехов», – думаю я, но не озвучиваю вслух. Мне не нужны интрижки, я приехала сюда не развлекаться, а работать, и скоро Томми сам это поймёт. К тому же мне нравятся мужчины постарше. Намного старше… Но даже если бы Томми был мужчиной моей мечты, я бы всё равно не променяла карьеру на роман.

Мы проходим по трапу на причал. Он большой, сделан из прочного металла и обрамлён забором из проволоки. Вроде бы это должно создавать ощущение безопасности, но эффект обратный. Для чего она? Чтобы никто случайно не плюхнулся в воду? Почему-то мне так не кажется. Солнце уже село, причал и парковка подсвечиваются фонарями, и вся эта картина теперь выглядит ещё более зловещей.

От причала к парковке ведёт лестница, по которой мы и спускаемся. Парковка тоже огромна и тоже огорожена проволочным забором, который, если верить надписям на табличках, находится под токовым напряжением. Ещё здесь имеется несколько домиков для охраны.

Томми присвистывает, начисто позабыв о нашем разговоре, чему я радуюсь. А вот что меня напрягает, так это охрана – те самые люди в чёрной спецформе, которых я приметила ещё издалека. Дело даже не в том, что их неоправданно много, а в том, что все они вооружены автоматами. От меня также не ускользает и количество камер видеонаблюдения – они ввинчены везде, где только можно было их установить. Что, мать вашу, здесь происходит, и куда мы все вляпались?! Мне хочется прокричать это вслух, но, само собой, я молча следую за Томми.

Четыре автобуса стоят наготове чуть в отдалении, однако все артисты собрались в центре, и мы с Томми вливаемся в эту толпу ожидающих. Только я хочу спросить, в чём причина заминки, как высокий русый мужчина в тёмно-сером костюме выходит вперёд. Он представляется Итаном и объявляет, что мы должны приготовить документы, подтверждающие личность, чтобы пройти завершающую проверку.

Это уже третья по счёту. Перед посадкой на паром мы прошли досмотр багажа и идентификацию по номеру регистрации, указанному в электронном письме, а также сдали результаты анализов. Затем нас ещё и во время переправы повторно проверили.

Когда с формальностями наконец покончено, Итан приглашает нас занять места в автобусах. Разделяемся на группы и рассаживаемся по ним, оставив багаж на улице.

Я размещаюсь у окна и наблюдаю, как наши вещи загружают в багажное отделение. На всех чемоданах и сумках есть именные бирки, так что ничего не перепутается. Но всё равно мне немного неспокойно, и я хочу убедиться, что мои вещи точно положат в автобус.

Томми садится рядом и вновь привлекает моё внимание:

– Как тебе?

– Что именно?

– Всё это? – он взмахивает рукой.

– Дорого. И подозрительно.

– Страдаешь паранойей, Лили?

– Не сказала бы. Но сам посуди: зачем столько вооружённой охраны и куча проверок? А ещё повсюду камеры видеонаблюдения.

– Да это обычные меры безопасности, расслабься, – усмехается Томми.

– Как раз это и хотела сделать. – Расстёгиваю бомбер, достаю из поясной сумки наушники и, улыбаясь, вставляю в уши. – Я медитировать, извини.

– Ага, – озадаченно отзывается Томми, затем разворачивается к проходу и начинает доставать какого-то парня, а я поворачиваюсь к окну.

Из-за темноты видно не особо хорошо, но света фар от следующего за нами автобуса хватает, чтобы разглядеть, как песчаная местность постепенно сменяется высокой травой. Да и ночное зрение у меня вполне сносное, поэтому я с любопытством разглядываю пейзаж.

Мы едем всё дальше вглубь острова, и вскоре начинается подъём. С парома я видела эту широкую асфальтированную дорогу, уходящую вверх, а затем разветвляющуюся на несколько дорог поуже.

Наблюдение за всполохами травы и мелодичная песня The Weeknd усыпляют, и я сама не замечаю, как проваливаюсь в дремоту. Открываю глаза, лишь когда Томми теребит меня за плечо:

– Приехали.

– Спасибо, – благодарю его, вынув наушники.

– Ты сейчас обалдеешь, Лили, – довольным тоном заявляет он. – Нас привезли в настоящий замок. Сказали, все артисты будут жить здесь.

Киваю. Вообще-то, я и не ожидала другого: ещё находясь на пароме, поняла, что хозяин острова любит всё огромное, мрачное, помпезное и с налётом готического стиля. Размах – точно его конёк.

– Идём. За багаж можешь не переживать, его доставят в наши комнаты.

Величественные кованые ворота – это первое, что я вижу, выбравшись из автобуса. По бокам от них и во дворе за ними горят фонари, и я с замиранием сердца рассматриваю длинные прутья, похожие на стрелы, устремляющиеся ввысь. Они оплетены тонкими лозами, на которых распускаются железные розы. Лепестки и листья выполнены настолько искусно, что, если их окрасить, невозможно будет отличить от живых, пока не коснёшься.

Перевожу взгляд на замок, притаившийся за воротами. Он подсвечен снизу и сверху, в большинстве окон также горит свет. Основу составляет монолитный прямоугольный блок, а над ним возвышаются массивные круглые башни с зубчатыми крышами. Они тянутся к небу, создавая впечатление горделивой неприступности. Одна по центру – самая большая, а с боков находятся по две чуть поменьше, но не менее грандиозные.

Сложно сказать, сколько именно в основном блоке этажей. Вроде бы четыре, но высокие и узкие окна расположены на разных уровнях, создавая противоречивое ощущение упорядоченного хаоса. На них имеются кованые решётки, но узор отсюда сложно разглядеть. Сам замок выполнен из серой каменной кладки, а черепица на крышах башен кажется чёрной.

Над ним и вокруг него словно витает древний дух прошлого, пронизывая каждый миллиметр пространства. Мне не верится, что это новые постройки. Диковинная смесь мрачной романтики, таинственности и величия захватывает моё воображение и переносит в эпоху средневековых рыцарей, аристократов и ужасающих легенд.

Кажется, я влюбилась… И теперь мне плевать на тревожные звоночки, что звучали в моей голове, когда мы только прибыли на остров. Красота этого места завораживает. Таращусь на окружающее великолепие, открыв рот, и Томми подтрунивает надо мной, но я лишь отмахиваюсь и осторожно ступаю за ворота.