Там, где звёзды целуют горизонт

– Спасибо, – только и ответила я, смутившись. Обо мне ещё никто так не заботился, из парней, я имею в виду. Я поняла, что снова таю. И краснею.

– Что бы ты без меня делала, а? – улыбнулся он мне в лицо, а я заметила, что он совсем близко. Всего десять сантиметров между нашими лицами.

Я посмотрела в его глаза, почти чёрные от ночной темноты. В голове не было мыслей. Сердце начало ускорять ритм.

– Даже и не знаю, – почти шёпотом произнесла я (это я сейчас флиртую, что ли?) и наклонила голову вниз, а потом снова подняла. Он так близко. О, Боже!

Он переместил свой взгляд с моих глаз ниже, на мои губы, и снова заглянул в глаза. Я чувствовала его тёплое дыхание на своей коже. По телу побежали мурашки.

Пара сантиметров, пара секунд отделяет нас от поцелуя. Я смотрю в его глаза, не отрываясь. Он смотрит в ответ, взгляд снова устремляется на губы, и мы начинаем тянуться друг к другу. Время словно застыло, вокруг не было ни звука.

И вот когда расстояние почти исчезает, я почти коснулась его губ своими…, и появляется Камилла.

– Ли-и-я-я! Лия, чёрт тебя подери! – кричит она пьяным голосом, и, увидев нас, останавливается. – О-о-ой.

– Что такое? – спрашиваю я, отворачиваясь от Блэйка и проклиная всё на свете, но не выражая этих чувств в тоне голоса. – Что-то случилось?

– Телефон, – виновато ответила Камилла и протянула мне вибрирующий аппарат. Я встала и взяла его, бросив на подругу укоризненный взгляд, хоть она и не была виновата.

– Да? – приложила я телефон к уху. Сначала в трубке было тихо, и я подумала, не разыгрывает ли меня кто. А потом послышался плачь. Мамин плачь.

– Мам! – крикнула я в трубку, уходя на лужайку с газоном, чтобы шум и музыка из двери, распахнутой Камиллой, не мешали мне. – Мам, ты слышишь меня? Что случилось?!

– Детка, – сказала мама свозь слёзы. – Лия, милая…

– Мам, что случилось? – я уже не на шутку испугалась и начала нервно расхаживать по траве, на которую уже опустилась ночная роса. – Мама, скажи, что произошло!

– Коди, – произнесла она единственное слово, и я поняла, что с ним случилось что-то серьёзное. – Коди, он в больнице и…

– Мам, я уже еду! – крикнула я в трубку, быстрым шагом возвращаюсь на террасу. – Мам, слышишь, я еду!!!

– Что случилось? – обеспокоенно спросил меня Блэйк, рывком поднимаясь на ноги, когда я вбежала по ступенькам на террасу. Камилла стояла чуть подальше и смотрела на меня испуганными глазами. – Лия, не молчи!

– Мой брат, Коди, – произнесла я, часто дыша, отгоняя лезущие в голову мысли, что подобно картинкам в калейдоскопе крутились внутри. – Он в больнице. И я еду к нему.

Я ринулась внутрь, расталкивая всех на ходу, насколько то было возможным. Блэйк и Камилла следовали за мной.

– Возьми машину Макса! – крикнула мне на улице Камилла, когда я вышла на дорогу. – Вот ключи.

Она кинула мне ключи и застыла на крыльце с мёртвым взглядом. Из дома выбежал Блэйк.

– Лия, подожди! – подбежал он ко мне. – Давай я тебя отвезу!

– Нет, – спокойно ответила я. Голова пульсировала. Мне не хотелось ранить его, но это было моё личное дело. Это моя семья.

– Но почему? – не унимался он, когда я уже села на водительское сиденье. – Позволь помочь тебе.

– Нет, просто…, – остановилась я на полуфразе. – Просто это моё личное дело, мои проблемы. Извини, но я не хочу тебя втягивать.

Я не дала ему возразить, нажав на педаль газа. Прав у меня не было, но водить я умела.

Мотор заревел, и машина сорвалась с места.

Передо мной проносились огни уличных фонарей, единственные источники света в ночной темноте. Мне сигналили водители машин, некоторые даже выкрикивали, но мне было всё равно.

Я мчалась по ночному городу к Центральной больнице, не подозревая о том, как звонок матери изменил всю мою дальнейшую жизнь.

ГЛАВА 7. КОДИ

Белые стены, запах медикаментов, снующие туда-сюда доктора и медсёстры, пациенты, медицинские каталки, белый свет ярких ламп на потолке…

Я сидела в приёмном покое Центральной больницы. Пару минут назад я ворвалась в её двери, требуя от медсестры в регистратуре пропустить меня.

– Успокойся, милая! – она даже встала со своего места за стойкой. – Объясни, в чём дело?

– Мой брат, Коди Фарелл. Он здесь? – выговорила я, часто дыша.

– Коди Фарелл? Подросток?

– Да, это он. Так он здесь? Мама сказала мне ехать сюда.

– Подожди минутку, – сказала она мне и заглянула в свой компьютер. – Он в палате пятьдесят четыре, на третьем этаже.

– Спасибо! – хлопнула я по стойке и рванула к лифту. Через пару минут я уже шла к его палате. У двери на стульях я заметила одежду и сумку. Это были мамины вещи.

– Мам? – позвала я, входя в палату. Внутри был рассеянный свет.

– Лия? – мама сидела на стуле у постели, на которой лежал Коди. Вид у мамы был измученный.

Я подошла ближе. Коди. Мой брат, Коди, лежал на кровати, весь в ссадинах и со швами на лице, руках. Остальное тело было прикрыто одеялом, и я не могла сказать, насколько серьёзны повреждения.

На шее у Коди был воротник, голова перебинтована, во рту стояла трубка аппарата искусственного дыхания. Рядом была капельница и препараты-контролёры сердцебиения, дыхания и давления.

– Господи, Коди, – тихо сказала я, подходя к нему и касаясь его руки, тоже перевязанной в районе запястья. На брата было страшно и грустно смотреть. – Что произошло?

– Авария, – хриплым голосом невыплаканных слёз ответила мама. – Если бы я только знала…

– Знала что, мам?

– Что он участвует в гонках, милая. Если бы я только знала, – мама закрыла лицо ладонями. Я вскинула бровь. Гонки?!

– Не плачь, мам, – подошла я к ней и обняла. – Коди выкарабкается. Он сильный.

Так вот где он пропадал всё это время. И сегодня, когда я собиралась к Фелис, он так торопился… Вот его тайна. Он был гонщиком. Я была несколько поражена. Надо с этим разобраться, но позже.

Дверь палаты открылась, и появился молодой доктор приятной внешности.

– Здравствуйте, я мистер Ньюман. А вы, должно быть, мать и…, – он помедлил.