«Эффект братьев»

Итак, индекс уязвимости – 6. Уровень причинения ущерба – 8. Другие атрибуты не существенны.

Игра у Захарки в стадии разработки, но виды оружия хорошо продуманы.

Лопухи и папоротники истребляет боевая сабля. Это штакетина, острая сбоку, с изоляцией для руки. Против чертополоха хорош эспандер, заряженный булыжником. Резиновые перчатки подходят для сраженья с крапивой.

Пока нет ни одной секретной локации. Тут не заблудится даже ёжик. Одна локация – Лагерная поляна, вторая – улица с названием Просека.

Просекой палеонтологи «просекают» лес от Лагерной поляны до делянки, где ищут в земле древности. На Лагерной поляне живут в палатках. А за палатками – ельник. За ельником – озеро. В нем можно купаться, но только с родителями. Вода в нем – хо-лод-ню-ющая! Уже выбравшись на берег, долго выбиваешь барабанную дробь зубами…

Папа шутит, что под такую дробь можно награждать героев. «А кто у нас герой? – спрашивает и сам отвечает: – Конечно, ты». «Почему?» – спрашивает, моргая глазами, Захарка. «Потому что это вызов». Моргание учащается. «Кому вызов?» – «Жаре, в первую очередь». «А я уже написал…наполовину», – вылетает вдруг из Захарки. «Вот здорово! – говорит папа. – Я так и думал. Кто помогает себе, тот помогает нам, а помогая нам – помогает Пандерихтиде».

Непонятно, причем тут Пандерихтида?!

Глава 3. Ходячие мертвецы

Кто такая Пандерихтида?

Почему ей надо помогать?..

Захар в раздумье катает мячик ракеткой по столу…

Припоминаются вечерние разговоры у костра. Такое чувство, что в них и прячется ответ.

…Ученые часто пьют чай, сидя на бревнах вокруг костра и ведут разговоры на разные темы.

Отец Захарки говорит, что сочинять проще простого. Вот научная статья – это тяжкий труд. – В сочинении, – продолжает отец, отхлебывая из кружки чай, – варгань себе, что в голову приходит, против ни один не скажет. Написать научную статью – дело другое. Тут каждый эксперт должен сказать свое «мяу» и, по возможности, опровергнуть авторскую идею. Это полезно для всех. В первую очередь – для самой статьи. Автор проводит работу над ошибками, и после критики она начинает сверкать, как этот самовар после чистки.

– А если не проводит? – спрашивает Захарка. – Что тогда?

– Тогда это не статья, а брехня. А за горе-учеными закрепляется имя лжецов.

–Лжецов надо в землю закапывать, – проворчал экскаваторщик Петров.

– С другой стороны, лжецы тоже нужны, – говорит папа.

– Вот те на! – говорит Петрович. – Тебя не поймешь, Андреич.

– А как же: надо ж кого-то опровергать. Когда все согласны – наука мертвеет. Потому кому-то надо и ошибаться. Только мертвые не делают ошибок.

Петрович хитро щурится.

–Знаем мы этих…знаем, а как же… почестноку. Ходячими мертвецами прозываются. Те, что померли, но пока ходют.

–-Как это – ходячие мертвецы? – заинтересовался Захарка.

–Петрович, – отвечает папа, повторяя прищур, – ну признайся «почестноку»: не ты видел ходячих мертвецов, а твои знакомые.

–Хуже. Знакомые знакомых! – рапортует экскаваторщик, не моргнув глазом.

Вокруг загудели, и самовар – с ними.

Папа смеется, хлопает Петровича по плечу и говорит «браво», как в театре.

–Не увлекайся байками, – прибавляет он, кладя руку на плечо Захара. – Держи научный формат. Честность для палеонтологов – главное. Это аксиома.

…

Захарке в ту же ночь снится странный сон.

Шел сильный дождь. В дверь позвонили. Захар подошёл и спросил: «Кто там?». «Мне нужен мальчик-лжец», – ответили снаружи.

Захарка удивился, но ответил:

–Лжец? Здесь таких нет. Вы, вероятно, ошиблись адресом. Моя фамилия Горностаев.

За дверью хихикнули.

–Одно другому не мешает.

–Все равно вы ошиблись. Здесь никто не живет с таким именем.

–Э-э…Ничего подобного. Я никогда не ошибаюсь. Пусти меня немедленно.

–Я не могу. Взрослых нет дома.

–Ага, вот и соврал! А говоришь, что не лжец.

–Вы хотите сказать, что я врунишка?

–«Врунишка», хи-хи…Да, именно это я и хочу сказать. Ты сказал, что не можешь открыть. А я говорю, что да. Поверни ручку – дверь и откроется.

–Ничего я не вру! Дома никого нет!

–Ага! Опять соврал! «Дома никого нет» – а ты? Глянь-ка в зеркало. Там что-то такое отражается. Я не прав? Чья рожа веснушчатая? Не твоя ли?

–«Рожа» —плохое слово, и я не хочу больше с вами разговаривать!

До ушей донесся зловещий хохот.

–Ага, еще раз. Третий гол в твои ворота! Скажу тебе по секрету: ты хочешь со мной разговаривать, да ещё как! Если бы не хотел, то молчал бы себе в тряпочку. Стал бы ты со мной разговаривать тогда. Я тебя насквозь вижу. Ты соврал снова! Третий раз. Кто соврал три раза, делается нашим подданным на все жизненное время, и будет врать всю вечность, до скончания времен. А ну открывай, или мы войдем сами! Ведь мы – ходячие мертвецы!

Захарка отступил к стенке и стал медленно оседать на пол… Вдруг услышал над собой мамин голос:

–Захарка! Вижу тебя! Сам-то спрятался, а нога торчит из-за обувной полочки. А ну вылезай! Я эскимо купила. Твое любимое – фисташковое!..

Вот почему Захарка тормозит с сочинением. А вдруг ходячие мертвецы, и правда, пойдут по квартирам?..

Глава 4. Научный подход и скукота