Туман. Полное издание

– Парни, оставьте нас одних, пожалуйста, – прошу я, смотря только на Рики.

– С чего ты решила, что можешь нами командовать? – спрашивает Хьюго.

Приподнимаю брови в удивлении и вижу, как парень тут же опускает руку себе на промежность. Вот так-то, лучше береги своих птенчиков как зеницу ока.

Рики выходит и тащит за собой друга, и тот всё же уходит, хотя и без явного желания.

Синтия пересаживается на мою кровать и говорит:

– Хосе начал ухаживать за Оливией.

– Оливией?

– Это девушка, она жила здесь ещё до того, как появился туман, и она встречалась с Келлером. А теперь Хосе воспылал к ней чувствами. Это так глупо и неуместно.

– Так в чем проблема? Если она свободна…

– Проблема в том, что из-за его отношений, которых вообще может и не быть, разладится атмосфера в нашей группе. Все эти встречания вообще давно пора прекратить. А что, если у Келлера есть какие-то чувства к Оливии? Что тогда? А я тебе скажу что, из-за отношений Хосе и Оливии будем страдать все мы. Весь отряд.

– В этом я с тобой согласна. Я немного не поняла, Келлер, Хосе и эта Оливия жили здесь до тумана?

– Да. Они из семей военных. Хосе рассказывал, что он живет здесь с восьми лет, а Келлер вроде как с рождения. Что касается Оливии, я не знаю, но мне известно, что она и Келлер встречались три года. А теперь Хосе решил… да идиот он.

Не думала, что Келлера может кто-то выдержать так долго.

– А ты слышала, там на задании, как парень с базы номер девять назвал Келлера братишкой? – спрашиваю я.

– Да. Но об этом мне ничего неизвестно. А у Келлера спрашивать я не буду.

Дверь нашей комнаты распахивается, и на пороге я вижу свою сестру. Боже, ещё несколько часов назад я думала, что не увижу её больше. Улыбаюсь, но это длится недолго. Лекса входит в комнату и, закрыв дверь, налетает на меня:

– Ты не пришла! Ты обещала мне, что поговоришь с мамой. Я так на тебя рассчитывала, а ты меня подставила.

Моя челюсть падает, Синтия под шумок смывается из комнаты. Я не могу подобрать слов.

Многим позже я буду думать, что небольшая перепалка с Келлером была вторым маленьким камнем, брошенным в меня в тот день. Третьим и очень ощутимым камнем стали слова сестры.

– Ты не хочешь поинтересоваться, как у меня дела? – спрашиваю я у Лексы.

Сестра дышит, словно пробежала марафон и выиграла его с большим отрывом.

– Что? К чему ты это спрашиваешь? Алекс, ты была нужна мне, я ждала тебя.

Встаю с кровати и чувствую, как слезы выступают на глазах. Я устала со всеми бороться. Хьюго, который почти убил меня, Келлер, с вечно недовольным лицом и всевозможными приказами, с Лари, которого я почти потеряла, с полковником, она кажется не очень довольна моим пребыванием здесь.

– Не всё крутится вокруг тебя, Лекса.

– Речь не обо мне! – переходит сестра на крик и кладет ладонь себе на живот. – Речь о малыше, которого ты оставила без отца, и меньшее, что ты можешь сделать, так это помочь мне сообщить маме. Разве я много прошу?

От былого ангела не осталось и следа.

Я больше не в силах сдерживать слезы, и они стекают по щекам, я их не утираю, смотрю на сестру с таким презрением, которого она от меня никогда не видела.

– Я помогу тебе, но это будет последнее, что я сделаю для тебя. Ты поняла?

Губы Лексы образуют идеальную букву "о".

– Ты ещё и злишься на меня? – спрашивает она.

Беременность снесла сестре голову, раньше она никогда не была такой вспыльчивой. Кажется, придётся позабыть о покладистой Лексе.

Но я, в отличие от неё, ангелом никогда и не была, злость берет верх, и я говорю:

– Лекса, да я чуть не умерла из-за того, чтобы у тебя всегда были лекарства, я летела со второго этажа и думала, что больше никогда не увижу свою семью, я лгала ради тебя, я подставила Дока, который является одним из немногих, кто хоть как-то принял меня. В отличие от тебя, я хожу в общий душ, сплю по соседству с парнем, который строит мне козни. Если ты думаешь, что тебе тут сложно, поверь, ты не одна такая.

– Я ведь не знала.

– Ты даже не спросила.

– Ты пообещала мне и не пришла! Что я должна была делать?

– Могла бы и сама попробовать решить проблему. Не я ложилась с Зари в кровать, а ты!

– Если бы он был здесь, да я бы никогда в жизни не попросила тебя о помощи! Он бы достал мне лекарства и помог поговорить с мамой, и не упрекал бы меня по мелочам!

По мелочам…

– Ты… самовлюбленная дрянь.

– Не говори так.

Сглатываю ком, всё же утираю слёзы и говорю.

– Идём к маме, я скажу ей, помогу тебе, и дальше ты будешь справляться сама или с помощью мамы, или с помощью духа Зари. Меня твоя жизнь больше не касается.

Поведение сестры меняется на глазах. Плечи опускаются, и она кажется уставшей и разбитой.

– Алекс, прости, я… это всё гормоны.

– Как легко, когда есть на что спихнуть ответственность. Раньше была я, теперь гормоны.

Выхожу из комнаты, а внутри бушует буря. Заходя в лифт, я вспоминаю, что сегодня двадцать шестое августа. День моего рождения. Отличная вечеринка, Алекс. Лучше не придумаешь. Сестра даже не вспомнила об этом. Да всем плевать на меня и какой-то дурацкий день рождения.

Вплоть до самой комнаты Лекса пытается мне что-то объяснить, но я не слушаю. Сейчас её слова не имеют никакого значения, а звук голоса сестры раздражает. Я словно сжатая пружина, если кто-то ещё запустит в меня камень, я сорвусь.

Вхожу в мамину комнату и вижу идеальную картину, мама и Габи сидят на полу и строят какие-то башни из идеально ровных кубиков разной формы. Лари в комнате нет. Возможно, это и к лучшему, в данный момент выяснять отношения с ним я не хочу.

– Алекс, девочка моя.