Играя в жизни 2

Чейз устал, это было видно по его взгляду.

– Искать новеньких, завтра должны прибыть.

– Откуда ты это знаешь?

Он промолчал.

– Я поняла, ты не ответишь.

Чейз кивнул.

– Можешь переносить вещи, – сказал он.

Я встала и направилась на выход. Когда проходила мимо своей бывшей комнаты, то услышала, что Вивиан до сих пор плачет. Не знаю, что она сказала Чейзу, но это уже не имело значения. Я спустилась за сумками и потащила их наверх. Поставила одну возле комнаты плача и толкнула дверь. Вивиан все так же сидела на кровати, но слез на лице уже не было, остались только всхлипы.

– Ты добилась своего, – сказала ей я. – Комната твоя. – Вивиан улыбнулась, а я тут же добавила. – Если тебе будет что-то нужно, то можешь найти меня в соседней с Чейзом спальне.

Я дождалась, когда до Вивиан дойдет смысл сказанных мною слов, подняла сумку и пошла дальше по коридору. Я не смогла сдержать победной улыбки.

2. Праздник победителей

Переезд в другую комнату поспособствовал моему душевному спокойствию. Праздник начался два часа назад, а я уже устала от него и хотела вернуться домой, но Хант дал указания, и одно из них – команда Чейза уходит с празднования только после самого Ханта. Ведь праздник в первую очередь предназначен для восхваления и благодарности победителей. Глупо, но я тоже должна присутствовать, хотя на Играх меня и в помине не было. Надеюсь, не окажусь там никогда.

Вивиан носится у стола, где сидит команда Чейза, всем подкладывает еду и наливает напитки. Она прямо-таки наседка, или идеальная жена. Все же она иногда отходит от стола, за которым я провела от силы десять минут, но только тогда, когда это делает Шелби.

Хант пару минут назад провозгласил очередной тост и теперь сидит рядом с Чейзом и что-то оживленно ему говорит. За соседними столами собрались довольно громкие компании, и когда Вивиан начинала обращаться к Чейзу, то практически залазила на него сверху. Действие выглядело отвратительно, я не понимала, почему кроме меня этого никто не замечал.

Кажется, что тут собрались все. Солнце село, но никто не спит, даже дети бегают между столов. Чаши с огнем горели и приносили умиротворение и свет. Даже музыка играла. Те, кто уже достаточно подпил, танцевали и подпевали что было сил. Моя нога тоже отстукивала зажигательный ритм.

Я стояла на крыльце дома Чейза и наблюдала за всеми. Особенно интересно было смотреть за одной семьей, они сидели за крайним столом. Мужчине было немного за сорок, женщина на несколько лет младше него, с ними на праздник пришла дочь. Они разговаривали друг с другом постоянно, смеялись и смотрели так, что за это можно убить. С экрана Ристалище представляется отвратительным местом, где все поголовно ублюдки и скотины, но нет же. Я таких семей за всю жизнь не видела в Синте.

Я держала в руках какой-то алкоголь, сделала буквально пару глотков и чуть не спалила себе внутренности, на глазах выступили слезы, и я их быстро утерла.

– Ты опять унылая, – сказал Джек, останавливаясь на ступень ниже меня, из-за этого наши лица оказались на одном уровне.

– Просто трезвая.

– Так исправь это.

Я отпила еще глоток и поморщилась.

– Повеселись, – протянул Джек. – Поводов для этого мало, бери пример с остальных.

Я снова пробежала взглядом по людям, которые отдавались танцу, смеялись, пели.

– Я не умею, – призналась я. – Наверное.

– Брать пример?

– Веселиться.

Следующий глоток мне не удалось сделать, Джек практически стащил меня на землю. Алкоголь пролился, а потом и кружка выпала из рук. Секунда и мы уже идем в сторону танцующих. Я упиралась ногами в землю.

– Нет. Я не буду…

Следом разнесся мой визг, ведь Джек перекинул меня себе на плечо и почти бегом оказался в центре толпы. Поставил на ноги и положил ладони мне на талию. Он улыбался, толпа вокруг шумела.

– Расслабься. Из-за того, что ты потанцуешь, мир не развалится, – пообещал Джек.

– Он уже развалился.

– Тем более.

Я отодвинула руки Джека и посмотрела по сторонам, на нас никто не обращал внимания, все были заняты своим весельем.

– Я не умею танцевать, – призналась я.

– Это легко исправить.

Джек взял мои ладони и положил их себе на грудь, а свои снова опустил мне на талию, и мы начали кружиться.

– Музыка быстрая, а не медленная, – сказала я.

– Точно.

Джек перехватил мою ладонь и закружил быстрее, кажется, он даже подпрыгивал. Мои ноги отрывались от земли и снова возвращались в исходное положение. Мы скакали, как дети. Я засмеялась и начала ему подыгрывать.

Мир и правда не рухнул, а я ощутила какую-то легкость, словно завтра будет лучше, чем вчера. Мы прокружились так еще две песни, а потом заиграла медленная и печальная мелодия. Вместо того, чтобы все прекратить. Джек сбавил темп и повел меня в более плавном танце. Я пыталась отдышаться, пока мы неспешно двигались кругами.

– Не надо было тебя продавать, – сказал Джек.

Я закатила глаза.

– Даже не напоминай.

Он пожал плечами.

– Я увидел возможность рассчитаться с Клеопатрой. О тебе я вообще не подумал.

– Ты мог рассчитаться рейтингом.

Я видела, как это делал Чейз.

– Не могу. Я и так в девяностых тусуюсь, а если упаду ниже сотни, то меня не допустят до Игр. А я нужен Чейзу там, а не в городе.

В этом есть доля благоразумия, хотя я не думала, что Джек этим страдает. Но я не забыла, что он меня продал, словно имел на это право.

– В общем, прости, зря я это сделал.