Каролина. Часть вторая

– Тебе стоит переживать о главах других городов, а не о местных. Большинству жителей Салема вообще плевать, кто стоит у руля, главное, чтобы был дом, пища и еда. Куины не разбаловали их, поэтому они достаточно непритязательны. Но правящие семьи другое дело, и я по-прежнему думаю, что некоторые из них заявятся сюда, чтобы все-таки договориться с Люком о том, о чем не успели на конклаве.

– Они не могут подождать следующего?

– Скоро узнаем. Можешь возобновить тренировки. Ранним утром у тебя будет для этого время.

Это отличная идея, тренировки помогают здраво мыслить и выпустить пар. Соглашаюсь на это предложение, и мы выходим из подвала, Крис закрывает его, замечаю, что нет никакого ключа или замка.

– Это ведь небезопасно, – шепчу я. – Подвал никак не запирается?

– Только изнутри. Будет обидно, если в случае опасности правящая семья умрет из-за того, что забудет, где лежит ключ от безопасного места.

Удивительно, что Крис не очень жалует семью Куин, хотя его лучший друг имеет к ней прямое отношение.

– Есть новости от тех, кто пошел на поиски Люка? – спрашиваю я.

– В лесу его скорее всего нет. Если кто-то и забрал его насильно, то они ушли по воде.

– Но поиски ведь продолжаются?

– Да. Будь добра, всегда носи с собой чип. Он уже активен. И я бы попросил тебя соответствовать семье Куин и носить именно то, что я тебе принес.

– Хорошо.

Крис уходит, а я остаюсь в доме, который вроде бы и должен принадлежать мне по праву, но я не чувствую в нем ни грамма уюта и безмятежности. Отправляюсь в комнатку на первом этаже и нахожу новые вещи. Они мне нравятся. Крис сказал, что я должна буду соответствовать своему рангу в иерархии города. Я представила, что он приготовил мне какие-то вычурные наряды или же платья. Но все оказалось иначе. Три комплекта черной военной одежды. Один я даже примерила, и мне он очень понравился. Комфортно и практично.

На рации выкорябаны две буквы «К» и «Д» напротив определенных частот. Крис и Дейл. Не понимаю, зачем мне вторая частота, ведь Дейл уже превратился в мою тень. Он и сейчас за дверью комнаты.

На кровати лежит белый конверт, открываю его и достаю чип, размером со среднюю пуговицу. Кладу его в карман брюк и закрываю его на молнию. Надеюсь, что без штанов не останусь, иначе наказ Криса будет не выполнен.

Раскладываю вещи на узкие полки шкафа и опускаюсь на кровать. Смотря в окно, размышляю о том, что Крис сказал в конце своей речи, до того, как передал право голоса мне. Он упомянул, что следующий наследник Салема в здравии. Зачем? Решил подстелить себе соломку и оставить запасной вариант на случай моего исчезновения или смерти? Не думаю, что если я задам Крису этот вопрос, то получу правдивый ответ. Быстрее бы уже найти и вернуть Люка.

Немного позже я вышла на кухню, но там уже не было Охры и Деймона.

– Не хочешь поесть? – спросила я у Дейла.

Он растерялся, достал из-за пазухи рацию и выбрав чистоту, спросил:

– Крис, тут миссис Куин предлагает поесть с ней.

– И?

Дейл не спускает с меня растерянного взгляда.

– Крис, могу ли я есть с миссис Куин?

После недолгого молчания рация заговорила искаженным голосом Криса:

– Можешь.

Решив почувствовать себя хозяйкой грустного дома, пошла на кухню и достала продукты. Сделала пару бутербродов, и мы сели за стол. Я пыталась разговорить Дейла, но он практически не шел на контакт.

– Ты так предан Крису и Люку, это поражает.

– Я предан Крису, – ответил Дейл, дожевывая бутерброд.

– А Люку?

– Я его почти не знаю.

На этом и закончился наш уютный разговор за чашечкой чая.

На следующий день я перебралась в дом Люка.

Следующие девять дней были изматывающими и физически, и морально. Каждое утро я поднималась еще до восхода солнца и уходила на тренировку. Дейл следил за мной, иногда даже подсказывал, что я делала неправильно или же давал ценные советы, как улучшить то, что я все же сделала правильно. Меня не напрягало его присутствие, я свыклась. За девять дней мы с Крисом обошли все предприятия, магазины, винодельни и даже кондитерские. Пообщались со всеми, с кем было только можно. На удивление проще всего было с военными, они слушали и не перечили. Я вообще говорила мало, только когда обращались напрямую ко мне. В основном общался Крис, и он был достаточно дипломатичным.

Последние, с кем я должна была встретиться, оказались Каролины. Они написали официальный запрос на встречу с главой города. Я не знала, чего они хотели, и готовилась к этой встрече с нервозностью.

Несколько раз я навещала Деймона. Не могу утверждать, что я видела много детей, но настолько печального ребенка сложно себе представить. Он лишился любви матери и отца. Даже дяди, который присматривал за ним, больше не было рядом. Охра старалась, она играла с ним, занималась, но это не помогало улыбке появиться на губах ребенка. Я же не знала, с какой стороны к нему подойти. Не имея опыта общения с детьми, мне было сложно наладить с ним контакт. Дважды я пыталась заговорить, но о чем? Что может интересовать ребенка? Оба раза оказались провальными, но мне удавалось поговорить с Охрой. Она переживает из-за долгого отсутствия Люка. Ей тоже пришлось врать и говорить, что он отправился на поля, для улучшения работы фермеров.

С каждым разом врать становилось все проще и проще.

Я продолжала навещать маму. Каждый день, хотя бы на пол часа я приходила к ней. И каждый раз пустота в груди только разрасталась. Рядом с Оливией я чувствовала себя бесконечно одинокой.

Дни пролетели, а встреча с Каролинами уже стояла на моих пятках. Именно с ними я боялась остаться в закрытом помещении. Кто, как не Каролины поймут, что я завралась?

Я оделась как подобает чтену правящей семьи, достаточно долго стояла перед зеркалом и репетировала выражение лица, к которому было бы невозможно прикопаться.

На встречу пришли не все Каролины. Я не хотела идти к ним в пансионат, что-то внутри меня противилось этому. Крис предложил провести встречу в кабинете Люка. Это было единственное подходящее место. Не слишком много места, поэтому толпа не набьется. Территория, которая вызывает у местных трепет и страх, а значит они будут вести себя почтительно и не так свободно, как в пансионате.

Я не была слепа и понимала, что политика – это изобилие ходов, о которых не должен знать оппонент, но не подозревала, что эти ходы должны быть направлены на все. Абсолютно все подвергалось самокритике, от речи до взгляда.

Я вошла в кабинет сразу после Криса, Каролины должны прийти через двадцать минут.

– Садись за стол, – командует Крис.

Обхожу предмет разговора и опускаюсь на кресле, провожу ладонями по столу и глубоко втягиваю в себя воздух. Переключаю внимание на Криса, он подтаскивает стул и ставит его немного позади кресел и дивана.

– Здесь ты будешь видеть меня, – объясняет он. – Если растеряешься, я постараюсь подсказать.

– Мы же оба догадываемся, зачем они хотят эту встречу? – спрашиваю я.

– Да. Но ты ничего не знаешь и должна быть удивлена и обеспокоена.

Надеюсь, что у меня получится. На фермах в меня вдалбливали парадигму: ты не имеешь права испытывать эмоции. Пора бы вспомнить эти учения и прибегнуть к ним. Но это тяжело сделать, ведь передо мной будут те, кто прошел все те же самые уроки.

Крис опускается на стул и через пару минут в дверь стучит Дейл и громко сообщает:

– Они пришли.