Приговоры Сталина в переводе Мемуариста

В первые месяцы войны выяснилось, что РККА испытывает острый голод в дивизионных и противотанковых пушках. Сказалось преступное увлечение Тухачевского в предвоенные годы разработками газодинамических орудий. Стояла задача как можно скорее ликвидировать отставание и подавать на фронт классическую артиллерию в нужных количествах.

Директора оборонных заводов получили разгромные циркуляры с планами наращивать выпуск сразу в пять-семь раз. Для освоения таких серийных объемов нужна сложная и дорогостоящая подготовка производства, разработка оснастки, перестройка всего производственного процесса. Времени на это не было. Получилось как в том анекдоте – думать некогда, трясти надо.

Доходило до того, что загружались несвойственной работой даже вспомогательные цеха. Например, на Кировском заводе инструментальный цех вместо подачи инструментов на основное производство сам делал детали пушек. Выигрыш в выпуске получался небольшим, а вот без качественного инструмента страдал весь завод.

В этих условиях на Приволжском заводе Грабину удалось уговорить директора остановить на месяц завод и заниматься только подготовкой производства новой пушки ЗИС-3. По расчетам конструктора, рост производительности с лихвой перекрыл бы недовыпущенные за время наладки производства пушки.

Доброжелатели быстро доложили по инстанциям, что в тяжелое военное время завод вместо ударного выпуска пушек – стоит, занимаются непонятно чем. Грабин был вызван на заседание Государственного Комитета Обороны.

На заседании на конструктора сразу же, не дав ему оправдаться, обрушились с жесткой и несправедливой критикой. Представители войскового заказчика стучали кулаками по столу и требовали немедленно возобновить выпуск пушек по старой, кустарной технологии. Ничего страшного, – говорили они, – все заводы и фабрики так работают еще с дореволюционных времен и ничего. А товарища Грабина все не устраивает, ему какую-то прогрессивную технологию подавай!

В завершение слово взял товарищ Сталин. Он прямо обвинил Грабина, что тот хочет лишить нашу армию, нашу страну столь необходимых ей орудий, занимается вредительством. Конструктор вспоминал, что вождь против обыкновения даже вышел из себя – отшвырнул в сторону тяжелый стул и гневно обрушился на Грабина:

– Вам, товарищ Грабин, лишь бы всё по-новому и по-новому. Наплевать, что армии нужны пушки! Наплевать на задачи, которые ставит партия и правительство! У Вас конструкторская жилка зудит! Изобретать в мирное время будете! Сейчас приказываю – работать по старинке! План давать, а не блох на производстве вылавливать!

С тяжелым сердцем конструктор ушел с того совещания. Мало того, что в любой момент его самого могли объявить вредителем – Сталин ведь высказался вполне определенно. Но и дело от такого решения ГКО неизбежно пострадало бы. Ведь что значит вернуться к кустарной технологии? Полный провал всего.

Часть производственных участков уже перестроена под прогрессивную технологию, запроектированы технологические процессы и оснастка. Возьмись сейчас менять все обратно – вот тогда завод и вправду станет. И темпы выпуска после такой "перестройки" будут прежними, штучными. Планы завода, с учетом простоя, таким выпуском не покрыть никак!

Конструктор позвонил на завод – там ждали решения ГКО – что делать заводу дальше. Что было сказать сотрудникам? Не выполнить приказ самого Сталина – немыслимо. Нужно переходить обратно на кустарщину. Но выполнить поспешный приказ – оставить страну без пушек.

Грабин берет ответственность на себя. Заводчанам он скажет, что "вопрос решается, все хорошо". И что нужно как можно скорее переходить на прогрессивную технологию. Попросит приложить все усилия, чтобы скорее начать выпуск орудий серийным образом.

Проведя бессонную ночь в бомбоубежище, конструктор решается идти к Сталину на прием. График вождя по военному времени расписан по минутам, пробиться к нему непросто. В приемной конструктор передал секретарю простой лист, вырванный из блокнота. И попросил как можно скорее положить Верховному на стол.