Не люби. Моя любовь тебя погубит

– Я бы была не против увидеться с тобой еще раз! – кивнула я, обнимая себя руками за плечи от ветра, который подул через открытое окно.

– Ты еще обещала прийти ко мне в офис! – улыбнулся он. – Поэтому увидимся завтра, а послезавтра, после школы, я надеюсь снова увидеть тебя.

– Хорошо, – улыбнулась я.

– До завтра, солнышко! – бросил он, открыл дверь и вышел.

– Пока… – прошептала я уже пустой комнате.

Развернувшись к окну, я закрыла его и улеглась в кровати. Я закрыла глаза и уже даже задремала, но вдруг одна фраза всплыла в моей голове, и я распахнула глаза.

Солнышко?

VIII. Кто трогал мою скрипку?

На следующий день меня выписали из больницы, поэтому я спокойно собрала свои немногочисленные вещи и к обеду уже стояла на выходе.

Встречали меня мама, Вера и Алекс. Последний стоял с цветами, хотя я и не поняла зачем он их купил. Ему так нравится дарить мне цветы? Мне приятно, конечно, но зачем так часто? Вчера букет, сегодня еще один. Хорошо, что я додумалась оставить тот букет на тумбочке в вазе. Думаю, у мамы бы возникли вопросы.

– С выпиской! – улыбнулась мне Вера, обнимая. – Сегодня вечером будет просто обалденная вечеринка у одного парня. Ты просто обязана прийти! – шепнула она мне, чтобы не услышали взрослые.

Мама тоже обняла меня, забирая мой пакет с вещами, а после уже подошел Алекс. Он подарил мне хризантемы, поцеловав в щеку. Его щетина на щеках слегка уколола меня, но меня удивил сам факт того, что он поцеловал меня. Пусть в щеку, но все же. Александр. Поцеловал. Меня.

Мы с ним встретились взглядами и мне показалось, что время вдруг остановилось. Прошло от силы десять секунд, а мне показалось, что мы около минуты смотрели друг другу в глаза. Знаете, так бывает в фильмах, когда определенный отрывок показывают в замедленной съемке. Сейчас у нас было что-то подобное.

Я поблагодарила его за цветы и поспешила к Вере, которая тут же поспешила спросить:

– А это что за красавчик?

На ее реплику я только закатила глаза и улыбнулась. Что в голове у этой чертовки?

– Начальник мамы. Они стали хорошими друзьями! – произнесла я, направляясь к черной машине, которая, вероятно, принадлежит Александру.

– И ты ему нравишься! – заметила Герц, загадочно улыбнувшись.

– Что?! – переспросила я и нервно хихикнула. – Оо, нет. Этого не может быть, потому что он начальник моей мамы и у нас разница в возрасте…

Александр с мамой шли немного впереди, а мы говорили в пол голоса, поэтому они не могли слышать наш разговор. К счастью.

– Ой, и сколько у вас разница в возрасте? – фыркнула подруга на мои доводы, почему я не могу нравиться босу моей мамы. – Лет пять? Не смеши меня! Или… – она прищурилась, разглядывая меня с ног до головы, после чего улыбнулась. – Или ты влюбилась в нашего звезду школы – Зимина?

– Ты свихнулась? – мгновенно вспыхнула я. – Нет, этот идиот мне не нравится! И ничего между мной и Алексом тоже быть не может!

– Значит точно нравится!

– Ты сошла с ума!

Я не знаю как объяснить подруге, что Вадим мне не нравится и тем более не могу втолковать, что я просто не могу быть симпатична начальнику мамы как девушка. Это же бред. Ни один из этих двух представителей противоположного пола не может быть моим парнем – это и коту понятно. Но моя замечательная подруга убеждена в обратном.

Решив больше не слушать бред, который несла Вера, я догнала взрослых и всю дорогу до дома молчала. Я представляла как зайду домой, возьму в руки любимую скрипку и растворюсь в любимой мелодии.

Мама и Алекс постоянно говорили о работе, Вера уткнулась в телефон, который то и дело издавал звуки пришедших сообщений, а я смотрела прямо перед собой и шла быстрым шагом, чтобы поскорее оказаться в своей комнате, поскорее взять в руки свой любимый инструмент.

Не дожидаясь лифта, я по лестнице поднялась на нужный этаж и открыла дверь своим ключом, заходя в квартиру.

Быстро разуваюсь, иду в свою комнату и вижу скрипку, которая почему-то лежала на кровати, а не в углу, куда я ее постоянно ставила.

Открываю черный футляр и в глаза сразу бросается то, что инструмент и смычок от него лежит не так, как я кладу обычно. Назревает вопрос: кто, мать вашу, посмел тронуть мою скрипку?

Так как в квартире живем только мы с мамой, то я сразу выскочила в коридор, дожидаясь именно ее. Долго ждать не пришлось.

– Кто трогал мою скрипку? – спросила я, облокотившись о стену и равнодушно смотря на маму. Я всегда так делала, когда была чем-то недовольна.

– С чего ты взяла, что ее кто-то трогал? – удивлённо спросила мама. – Я в твою комнату заходила только когда собирала твои вещи и скрипку я не трогала, потому что знаю, как ты это ненавидишь.

– Ну а кто тогда трогал? – фыркнула я, не веря ни одному слову матери.

– С чего ты взяла, что ее кто-то трогал? – спокойно спросил Александр, влезая в наш с мамой в разговор.

Нехотя, я объяснила ему что не так, но разбираться в этом взрослые не стали, а я продолжила подозревать маму в том, что она трогала мою скрипку пока меня не было. Так или иначе я плюнула на все, закрылась в комнате и начала играть, оставив Веру и взрослых на кухне.

Что такого в том, что кто-то касался моей скрипки? Раньше я могла бы дать инструмент кому угодно, но никто кроме меня и папы не интересовался ей, поэтому на ней хранятся только наши с папой мелодии, прикосновения и воспоминания. После смерти папы я вдолбила себе в голову, что когда инструмент трогает кто-то другой, эти воспоминания уходят, а на замену старым воспоминаниям приходят совсем другие – новые.

Закончив играть мелодию, я начинала ее сначала. Я снова играла ту мелодию, которую обожал папа.

Резко подувший ветер бросил мои волосы мне на лицо, мешая играть. На коже выступили мурашки, и я не сразу поняла откуда можно в закрытом помещении взяться ветру. Но оказалось, что мое окно все это время было открыто. Разве я не закрывала его? Не помню. Но точно помню, что я его не открывала. По крайней мере сейчас.

Откладываю в сторону скрипку, встаю с кровати и, подойдя к окну, закрываю его. Все бы хорошо, но я заметила отпечаток ботинка на подоконнике.

Нахмурившись, я открыла обратно окно и выглянула на улицу. Недалеко от своего окна, на расстоянии вытянутой руки, оказалась аварийная лестница. Какому идиоту взбредёт в голову мысль подниматься по аварийной лестнице на пятый этаж? Только идиоту.

Не совсем понимая, что за чертовщина была, я закрыла окно и бросилась проверять свои вещи, потому что в моей голове вдруг возникла мысль о том, что в мою комнату пробирался вор.

Осмотрев комнату, я выкинула из головы эти подозрения, так как все мои вещи и украшения были на месте и ничего не пропало. Единственное, что было не так, это скрипка. влезать в квартиру ради обыкновенной скрипки? Это даже звучит глупо!

Я вышла из комнаты, застав только Александра на кухне. Почему-то ни мамы, ни подруги там не оказалось.

– А где мама? – спросила я, замерев где-то в дверях.

Алекс пил кофе, что-то тыкая в своем дорогом телефоне. Он ответил, даже не поднимая головы:

– Твоя мама вышла в магазин, а Вера предупредила, что зайдет за тобой вечером. Куда вы собрались?

Вопрос прозвучал как-то властно, будто я была одной из его подчиненных на работе. Я не обязана как-то предупреждать его о своих планах, но почему-то подчинилась и ответила:

– Она решила сводить меня на вечеринку у какого-то парня. – Я пожала плечами, после чего подошла к холодильнику и достала холодную колу.

– На вечеринку? – переспросил тот, убрав телефон в карман брюк.