Срывая маски. Берсеркер

В этот раз парень промолчал.

– Я не понимала, почему студенты старших курсов такие угрюмые, а теперь понимаю. Их душа, словно в камне, зачерствела. Они спрятались в кокон, и живут внутри своего мирка. Им невдомек, как выживают другие, главное, чтобы своя скорлупка не дала трещину. Если так будет продолжаться дальше, то они попросту потеряют себя. Как личность, как живое существо. Как индивидуальность. Потому что существо без души это просто монстр.

Звуки колокола. Занятия закончены, пора возвращаться домой.

Я поднялась.

– Извини, Тиаль, но я вынуждена тебя оставить.

Я вошла в свою комнату и не пошла в ванную. Телесная боль сильна, но душевная еще сильнее.

Моих друзей еще нет. И вернутся они не скоро, сегодня они ушли ещё на один слой вглубь.

Смерть кажется неизбежной. Сознание дает мне подсказку. Лезвие в мешочке для выкроек. Достаточно лишь взять его и сделать надрез на руке, поглубже.

А что будут делать остальные? Те, кто тоже выжил?

И снова лезвие. Что-то точно не так. Не мои мысли. Не мои.

Скривив губы в усмешке, я резко встала.

– Выходи, я знаю, что ты здесь.

Я не сошла с ума. Я знаю точно. Новые особенности мы уже успели обговорить с Риз и Габиэл.

Плавно из руки показывается блестящая рукоять хлыста. Он обрел свое место во мне, поселившись в теле огненным вихрем. И не надо много времени, чтобы извлечь его.

– Я разрублю все в этой комнате, но найду тебя. – прошипела я, делая первый замах.

Свист. Три глубоких царапины на полу. Если бы это была плоть, то существо умерло в несколько секунд, даже не ощутив ранений. Я ожидала чего угодно, но не того, что воздух покроется рябью и словно из пустоты выйдет Тара. Красная пелена перед глазами.

– Я должна была проверить тебя. – спокойно сказала она.

– Ну и как тебе? – злость не прошла.

Стала только сильнее. Мое второе «я» в бешенстве. С каких пор я начала ощущать берсеркера в себе? Наверное, это и не важно. По крайней мере не стоит думать об этом сейчас. Мир качается. Вот-вот рассыплется нечеткая реальность.

– Ты достаточно изранена, чтобы напасть на меня. – кивнула она на хлыст в моей руке.

– Ты уверена в этом?

О. Она права. Я на гране трансформации. Еще немного и я сорвусь.

Она отступила на шаг от меня. А зря… инстинкты кричат о том, что «жертву пора хватать и рвать зубами».

Смотрит прямо в глаза. Проверка. Не люблю проверки. И было бы чего проверять. Для них я лишь средство достижения желаемого.

– Как тебе в моей голове? Понравился мой бардак?

Она моргнула.

– В твоем мире тоже много боли.

Аааа. Просмотрела мои воспоминания о Второй Мировой и разного вида катастрофах, что я почерпнула из документальных фильмов и книг. Надеюсь, понравились виды. Может хоть что-то в душе дрогнет. Может, станет человечнее. Добрее.

– Но ваш с моим и рядом не стоял. – сказала я, глядя как хлыст осыпается серебристыми искорками, чтобы снова стать частью меня.

Рыжая сделала два шага вперед.

– Зачем вы зажигаете свечи?

Я повела плечом.

– Так в моем мире говорят тем, кого потеряли, что помнят их и любят. Так с ними прощаются. Только в сердце эти люди всё равно остаются.

– А тот человек, ты до сих пор ставишь ему свечи? – я знаю, о ком она говорит.

– Уже нет. Но я приношу цветы на его могилу и вспоминаю его каждый день. Он умер, но всё равно живет в моей памяти, потому что когда-то он остался в моём сердце.

Тара ушла от меня с опущенной головой. Я не знаю, о чем она думала, но ей было так же плохо, как и мне. А может и хуже. Мне же всё слышался странный звон. Словно какая-то преграда рушилась. Но не моя. Снова чужое. То мысли, то эмоции. Это так ужасно. Мне ведь и своих сейчас хватает по самое не балуй.

И снова эмоции накатывают одна за другой. Чьи же вы?

Нет. Здесь даже думать не надо. Это рыжей. Это точно.

«Пора отдать дань памяти. Всем нам»

Когда Риз и Габиэл вернулись, я спала в ванной, в ледяной воде, а рядом на полу стояли девять свечей. Под настроение рыжей и я решила проститься. Утро встретило меня не только чужими мыслями, но и… не знаю, как объяснить.

Я словно стала рыжей. Утром я надела чёрное платье и накинула чёрные кружева на голову. Руки в чёрных перчатках сжимают цветы, а в сумке ещё несколько свечей. За тех, кого я знала.

Но это была она, а не я. Я же надела чёрные брюки, чёрную кофту и заплела в волосы чёрную ленту. Я спускалась по этажам, а студенты перешептывались. Они говорили о рыжей, а теперь видя меня с цветами и свечами в руках, они ошарашено замолкали.

Такое нарушение дисциплины не приветствуется. Но никто не остановил меня. Наконец я дошла до доски объявлений. Здесь уже лежит букет.

Положила цветы прямо на пол, а на доске написала маркером имена всех кого знала и зажгла свечи.

«Я помню вас и скорблю»

Это я написала над именами ребят, что совсем недавно сидели со мной за одним столом, в одной аудитории. Да. Мы не были друзьями, но мы были в одном аду. И теперь они ушли, а я осталась. Хотя, все же… были минуты, которые объединяли нас всех. Я буду помнить их всегда.

На занятие я пришла по звонку. Все молча, смотрели на меня. Снова колокол. Я даже не заметила, как прошло первое занятие.

Идем на следующее занятие в подвалы. Я прохожу мимо доски и вижу, что имен стало больше, несколько букетов лежат рядом с моими цветами. А свечи. Теперь памятные огоньки горят на всем периметре доски. Сразу видно, здесь постарались маги. Внутри пусто, но такое чувство, что боль потерь начинает понемногу отпускать мою душу. Или не мою…

Ко мне подошел Тиаль.

– Тебя вызывает директор.