Последняя клятва

Мэтт что-то сказал ей в ответ, но до слуха Бри донеслись лишь приглушенные звуки.

Доктор Джонс повернулась к ней лицом:

– Вы можете увидеть вашу сестру на мониторе…

– Нет, – перебила ее Бри.

– Я и не думала, что вы согласитесь на это, поэтому распорядилась перевести вашу сестру в отдельную комнату, – доктор Джонс сказала это так, как будто Эрин была ее пациенткой, а не трупом. – Сюда! – пригласила она жестом.

Ощущение обреченности, надвигающейся неизбежности усиливалось с каждым шагом по холодному коридору, выложенному безликой плиткой. Бри упорно смотрела в спину медэксперта. Они зашли в небольшую комнату. В центре нее на каталке лежало накрытое простыней тело. Доктор Джонс обошла каталку и встала по ее другую сторону, напротив Бри. Мэтт остался рядом с ней.

Доктор дождалась, когда Бри смогла поднять глаза и кивнуть. И только тогда откинула простыню, обнажив лицо Эрин. Она аккуратно разгладила простыню над ее ключицами, прикрывая смертельную рану и следы произведенного вскрытия. Разрезы на коже головы Эрин также были заботливо замаскированы волосами – либо самой Джонс, либо ее ассистентом.

Бри попыталась заблокировать в памяти все аутопсии, свидетельницей которых ей доводилось быть. Что толку представлять надругательства, учиненные над телом сестры! Эрин в нем уже не было. То, что лежало на каталке, было всего лишь оболочкой. Органы сначала извлекли и исследовали, а затем снова вернули в тело в пластиковом пакете. Но, пока Бри вглядывалась в лицо сестры, это казалось неважным. Глаза Эрин были закрытыми, лицо – восковым и серым. Впавшие скулы резко выступали вперед, словно тело сдулось, едва его покинула душа. До этого момента смерть Эрин казалась Бри нереальной. Теперь жестокая действительность и горе ударили под дых.

Когда-то, еще в бытность патрульным офицером, Бри получила пулю в ребра. Бронежилет остановил пулю, но ударной волной из ее груди вышибло весь воздух; ноги подкосились, тело сложилось гармошкой. При виде мертвого лица сестры Бри испытала нечто подобное.

От падения на пол ее спасла рука Мэтта, вовремя подхватившая Бри под локоть. Закрыв глаза на несколько секунд, она сделала глубокий вдох ртом. И мысленно поблагодарила и Мэтта, и судмедэксперта за то, что они не сказали ни слова, пока она собиралась с духом.

– Мне известно, что вы работаете детективом в убойном отделе, – произнесла тихим, мягким голосом доктор Джонс. – И я готова ответить на ваши вопросы касаемо смерти сестры. Но позвольте себе сначала побыть обычным, живым человеком.

Как будто Бри могла связно сформулировать хоть один вопрос!

Ей доводилось сообщать о смерти людей их семьям. Она сопровождала родственников жертв в морг. Держала их за руки во время опознания. Но шок и сила потрясения, которые испытывали в такие минуты те люди, оставались Бри неведомыми.

До этого момента.

Волны горя, беспомощности и злости снова накатили на нее, угрожая лишить равновесия. Доктор Джонс поспешно придвинула к ней стул, ютившийся в углу комнаты.

Еще три глубоких вдоха и выдоха – и к Бри вернулся голос. Хоть и хрипел он так, словно она выкуривала по две пачки сигарет в день.

– Скажите мне правду. Она ушла быстро?

– Да, – без колебаний подтвердила доктор Джонс. – Она через несколько секунд потеряла сознание и умерла в течение минуты.

Медэксперт не уточнила, через сколько именно секунд потеряла сознание Эрин. Но если она и страдала, то очень недолго. Бри представила, как сестра лежала на полу, истекая кровью и думая о детях, которых ей не суждено было больше увидеть.

А вот дети захотят увидеть маму, и Бри им это позволит! Самой ей в детстве постоянно отказывали в желании проститься с усопшими родственниками. И Бри до сих пор негодовала на то, что взрослые «заботливо» отводили ее в сторонку, цыкали на нее, когда она пыталась их расспрашивать, а подчас и вообще не уделяли ей внимания, отмахиваясь, как от назойливой почемучки… Нет! Она так с племянниками не поступит. Ребята сами решат, прощаться им с мамой или нет.

– Можно мне побыть с ней немного наедине? – спросила Бри, взглянув на доктора, а потом и на Мэтта.

– Можно. Тело вашей сестры готово к перевозке в похоронное бюро по вашему выбору, – направилась к двери доктор Джонс. – Мы будем в коридоре.

– Побудьте с ней, сколько вам нужно, – вышел вслед за доктором в коридор Мэтт.

Оставшись одна, Бри дотронулась ладонью до щеки сестры. Кожа Эрин была холодная, безжизненная. Бри не стала поднимать простыню и изучать ее рану. Она проявила к сестре подобающее уважение.

– Я сделаю для твоих детей все, что будет в моих силах, – произнесла Бри слова, самые важные для Эрин. А потом добавила: – И я узнаю, кто это сделал с тобой, – Бри перекрестилась так, как они обе делали в детстве: – Клянусь тебе!

Глава восьмая

Мэтт прежде не встречался с новым медэкспертом. Доктор Джонс заступила на эту должность совсем недавно, заменив бывшего патологоанатома, переехавшего в Вайоминг.

Мэтт прислонился к стене возле двери.

– Может, принести вам воды? – предложила доктор Джонс.

– Нет, спасибо, не надо, – Мэтт засомневался, что его не стошнит даже от воды. Ему доводилось видеть мертвые тела, когда он работал детективом при шерифе, но перед его глазами все еще стоял образ живой и улыбавшейся Эрин.

И это все меняло.

Мэтту-следователю удавалось разделять свою личную жизнь и работу. Но у Мэтта-человека, гулявшего на свадьбе жертвы, это не получалось.

Дверь открылась, и на пороге появилась Бри. Ее глаза были сухими, опустошенными и… полными решимости.

– Могу я задать вам несколько вопросов: – поинтересовалась она у медэксперта.

– Пожалуйста, – доктор Джонс проводила их в свой кабинет.

Мэтт и Бри сели в кресла, лицом к ее рабочему столу. Результаты аутопсии были конфиденциальными, как и все прочие медицинские записи. Как ближайшая родственница, Бри имела право на ознакомление с ними, но доступа к официальному отчету можно было ждать месяцами.

– Вы уверены, что хотите узнать все сейчас? – уточнила у нее доктор Джонс.

Бри кивнула.

– Хорошо, – сцепив руки, Джонс подперла ими подбородок и слегка наклонилась вперед: – Я вас слушаю.

– Эрин была убита одним выстрелом? – задала первый вопрос Бри.

– Да. Проникающее ранение в сердце, – ответила доктор Джонс. – Многие пулевые ранения в грудь в наши дни позволяют человеку выжить. Вашей сестре не повезло. Пуля 9-миллиметрового калибра повредила ей коронарную артерию, спровоцировав обильное и быстрое кровотечение.

Перед глазами Мэтта возникла лужа крови под Эрин. При таком большой кровопотере она еще прожила довольно долго.

– Есть ли еще что-нибудь примечательное в предварительном отчете? – надорванным голосом спросила Бри.

– Нет. Эрин была практически здорова, – доктор нахмурилась. – Незадолго до смерти она занималась сексом, но я не обнаружила признаков того, что половой акт не был добровольным. На теле Эрин отсутствовали сколько-нибудь значимые синяки. За час-два до смерти она поела пиццу…

Лицо Бри, осмыслившей услышанное, сделалось белым и недвижным, как мрамор античных изваяний.

Медэксперт положила сцепленные руки на стол:

– Почему бы вам не поехать домой и не отдохнуть? Если у вас появятся еще вопросы, вы всегда сможете мне позвонить. А я, в свою очередь, сообщу вам, как только у меня появится свежая информация.

Результаты некоторых анализов, в частности, токсикологической экспертизы, порой приходили через несколько недель, а то и месяцев.

– Буду вам очень признательна, – кивнула Бри.

Ее голос прозвучал ровно, без эмоций, но от Мэтта не укрылась ее внутренняя борьба. Глаза Бри увлажнились, стали более зелеными под наплывом печали. Дрожащим пальцем она смахнула единственную слезинку, покатившуюся по щеке, и тотчас спрятала трясущиеся руки в карманы пальто. Мэтт не мог себе представить всю скорбь, шок и ужас, бушевавшие в ней. Но он почувствовал себя так, словно вторгся в ее личные пределы – в тот самый момент, который бы Бри предпочла скрыть от всех. Ее сестра была убита, жизнь Эрин оборвалась в результате жестокого насильственного акта. И Бри следовало оставить в уединении, дать выплакаться вволю. Мэтт бы в подобной ситуации рыдал.