– Действуй, дружище!
Что бы он ни сказал, Мардж все равно бы угостила пса галетой. Она всегда делала то, что ей нравилось. Пусть Харви и исполнял обязанности шерифа, но заправляла всем на его участке именно Мардж.
Она протянула Броди галету.
– Сидеть! – скомандовал Мэтт.
Пес сел и аккуратно взял галету из женской руки.
– Какой хороший мальчик! – погладила его по голове Мардж.
Броди заискивающе похлопал хвостом по полу, словно понимал, что она ему польстила.
– Ты его балуешь, Мардж, – покачал головою Мэтт.
– Под стать тебе, – выгнула дугой подведенную бровь секретарша. – Ну, да это не важно. Броди заслужил.
– Не спорю, – Мэтт был бы уже мертв, если бы не этот пес. И все же он старательно следил за тем, чтобы Броди соблюдал нормы собачьего поведения. Псу массой в девяносто килограммов надлежало быть послушным.
– За мной, – Мэтт направился к двери Тодда. Броди пошел за ним вслед, но у каждого стола хозяин останавливался, чтобы поприветствовать того или иного полицейского.
В кабинете заместителя шерифа Мэтт указал большим пальцем на дверь, которую плотно прикрыл за собой:
– Это была сестра Эрин?
– Да, – провел рукою по лицу Харви. Он побрился и надел свежую униформу, но долгая ночь оставила под его глазами приметные тени. – Она не знала, что сестру застрелили.
– И как она восприняла это известие? – Мэтт сел к Харви лицом. Броди лег у его ног, положив морду на ступни хозяина.
Тодд нахмурил брови:
– Думаю, она еще не оправилась от потрясения.
– Нисколько не сомневаюсь в этом.
– Ты хорошо ее знаешь? – спросил Харви.
– Не так чтобы хорошо… Мы познакомились на свадьбе Джастина и Эрин, – Но и Мэтт, и Бри приехали на свадьбу без пары. Оказались за столом рядом. Сначала просто разговаривали. А потом даже танцевали.
Тодд расправил ладонь на закрытой папке, венчавшей стопку полицейских сводок:
– Бри Таггерт – детектив убойного отдела филадельфийского департамента полиции.
Мэтт тоже работал раньше следователем. У них было много общего. И, не сбеги Бри из их городка на следующий же день после свадьбы, Мэтт бы ей обязательно позвонил. Но свидеться им больше не пришлось. Впрочем – учитывая сегодняшнюю реакцию Бри на Мэтта – может быть, все обернулось даже к лучшему.
– Похоже, она станет мне занозой в заднице, – постучал пальцами по папке Тодд.
– Как и я, – хмыкнул Мэтт.
Харви вздохнул:
– Я повторю тебе то же, что сказал ей: ты – друг главного подозреваемого, следовательно, не можешь быть объективным. А я, в силу этого, не могу тебя допустить до участия в расследовании. Но, по возможности, постараюсь держать тебя в курсе.
– Значит, Джастин – главный подозреваемый… – произнес Мэтт.
Лицо Тодда исказило сожаление:
– Мне не следовало этого говорить.
– Не такое уж важное откровение. Мужья всегда подпадают под подозрение, а Джастин к тому же исчез. У тебя есть другие подозреваемые?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
Значит, нет.
– А ты не думал, что…
– Мэтт, – перебил его Харви. – Ты больше не полицейский.
Флинн засопел. В груди забурлили разочарование и гнев. Тодд взялся за дело, уже приписав вину Джастину. И, судя по всему, не собирался доискиваться до истины.
Тодд снова вздохнул:
– Я сообщу тебе то, что будет в утреннем пресс-релизе, – Харви сверился с листком бумаги на столе. – Пуля, убившая Эрин Таггерт, была калибром 9 мм. У отца Джастина пропал пистолет «Зиг-Зауэр» Р226 калибра 9 мм.
Черт!
Джастин был судим за уголовное преступление. Он не имел права легально владеть оружием. Если бы Джастину понадобился пистолет, он постарался бы обзавестись им другим способом.
– Мистер Мур не подозревал о пропаже пистолета до нашей с ним беседы, – продолжил Тодд. – Он хранил его в прикроватной тумбочке. Возможно, Джастин выкрал пистолет у отца. Он говорил тебе что-нибудь об оружии?
– Нет.
Нахмуренные брови Тодда сомкнулись у переносицы.
– А тебе известна история семьи Таггертов?
– Да.
– Дело уже привлекло внимание прессы. Репортеры окрестили его «Убийством дежавю».
– Значит, пресса тоже решила, что виноват Джастин.
– Я не могу ее контролировать, – поторопился оправдаться Тодд.
– Но ты мог хотя бы сказать, что другие версии тоже рассматриваются.
Взгляд Тодда стал твердым: