Шорох листопада

Из них редко живут,
Из них редко кто птица,
Что взлетает повыше
Бульварных фонарей.

Все чаще и ниже метят,
Но падают громче истин.
Мы просто не перелетные,
А залётные звери,

Удары звонче метала,
Глубже ножевых ран.
Я мечтал о покое,
Но порождал хаос.

Как же быть?
На берегу крайнем
Шаг вперёд – в пропасть,
Там лишь пасть небытия,

Но за ней другая крайность.
Я иду, не скрывая себя.

Эта осень

В увядающей красе я силу нашел,
В шелесте крон зазвенел небосвод,
Тихо шептал мне на ухо мороз,
Что уж былое свое отжило.

Ветер, ретивый мой брат и приятель,
Шлепал по призраку кудрей шерстину,
Что покрывала худые остатки
Мысленно нужных, но слабых мгновений.

В ласковой неге остатков тепла
Живо и светло к нам осень пришла.
Ей бы к лицу золотой сарафан,
Красным пальто покрывать от плеча,

Серый, а может зелёный берет,
Но настроение – залетный привет.
Холодно, звонко, печально и броско,
День за деньком отрывает календарь.

Мы проживаем жизнь, да и не только,
Только по своему каждый сам.
Я же мечтаю, чтобы сейчас
Отдохновение было не в мираж,

Чтобы прекрасы ударили звонче,
Чем грохот грома, дождя в ураган,
Чтобы окрашенный искрой испуг
Оживил в сердце старый, коварный недуг,

Чтобы оно застучало чуть чаще
И в сени тихо вошло нежданное счастье.

Осень – пора незабудковых глаз,
Осень – когда пары кружат венский вальс,
Осень – тысячи слов между строк.
Я шепчу тебе, ветер, найди же её…

Душа звенит

Пустота. Душа звенит в потоке ожидания.
Тоски порывы лишь безлики.
Я рвал цветы, их красоты
Двуликие мотивы считать бы смог,
Но не желал. Постичь их.

Я лучше сохраню их в памяти, как есть.
То может быть поэт или романтик
Помыслить сможет не украдкой,
А пестротой певучего словца,
Что знают в крае столь прекрасном.

И глубоко и густо западает
Душистый запах сих полей,
Лугов раздолье и цветенье,
Души невольное волненье,
Что не смирится, словно буря на волнах.

Любить и ненавидеть,
Искать, но вновь скрываться.
Когда бы был в том смысл не бояться,
Я был бы рад по жизни не скрываться,
Но все иначе.

И друг порою враг наш,
А телохранитель тот же носитель злата,
Что заказчик уплатит за кувшин
Отравы и приправы из притворства.

Когда бы знать, что суждено,
То не было бы бренно нам и тяжело,
Тогда бы было просто:
Там подожди, здесь потерпи,