Голые

– Я так не думаю. Мне нравится твоя прическа. – Я наколола на вилку последний пельмешек и подержала на весу, поднеся поближе к нему. – Уверен, что не хочешь попробовать?

– Ну что за черт! – Алекс сдернул кусок с вилки и, держа пальцами, отправил его в рот.

Я во все глаза смотрела, как губы Алекса потянулись к его пальцам и принялись медленно обсасывать соевый соус. Меня снова объял жар, внутри все закружилось в томительном водовороте, что, конечно, было очень глупо, но… эй, ну может девчонка хотя бы посмотреть, если дотронуться нельзя? Мы одновременно покончили с нашим апельсиновым соком.

Потом мы какое-то время посидели в тишине. Алекс мог быть ходячей проблемой, но определенно не слыл болтуном. Не то чтобы он помалкивал пренебрежительно, высокомерно, словно не желал перемолвиться со мной словечком. Скорее всего, просто не знал, что сказать.

– Откуда ты знаешь Патрика? – Я предпочла поддержать беседу, вместо того чтобы выйти из теплой кухни и направиться в это ледяное царство наверху, туда, где я должна была одеться, а потом выйти на еще более промерзшую улицу, чтобы ехать домой. Нет, лучше поговорить. Тем более что мне действительно было любопытно.

– Мы познакомились в Японии.

– Ты работаешь в «Куинто энд Бэйтс»? – Это была юридическая фирма, в которой трудился Патрик.

Алекс покачал головой:

– Нет, я оказался в Японии в качестве консультанта компании «Дэмсмитон индастриз», а Патрик прибыл туда на международную деловую встречу.

– Значит, ты – не адвокат. – Я окунула палец в оставшийся на дне контейнера соус от китайских пельменей. Голода уже не ощущалось, но сопротивляться пикантному аромату соуса было выше моих сил.

Он рассмеялся:

– Черт возьми, нет! Мы с Патриком сразу поладили, тусовались вместе после дел. Поддерживали контакт. Когда я сказал Патрику, что возвращаюсь в Штаты, он пригласил заглянуть к себе, повидаться.

Ага, так я и поверила! Это объяснение как-то не вязалось с выражением лица Патрика и его предостережением, этим нелепым советом избегать Алекса.

– Выходит… вы – друзья?

– А что именно Патрик говорил обо мне? – Длинные пряди снова упали на лицо Алекса, и он не стал смахивать их со лба.

Я помедлила секунду перед тем, как ответить.

– В сущности, он сказал совсем немного.

Такая несловоохотливость была совсем не в духе Патрика. Обычно у него имелось что сказать о каждом, а даже если ни одной байки в запасе и не было, он всегда мог на ходу сочинить какую-нибудь фигню. Пока я размышляла об этом, Алекс поднялся и направился к холодильнику. Патрик предупредил, чтобы я держалась от Алекса подальше, но ничего толком не объяснил. Никаких подробностей. Никаких сплетен. Странно.

Алекс достал все тот же кувшин с соком и накрытую фольгой тарелку с печеньем, которая ускользнула от моего внимания. Сначала красавчик предложил угощение мне, и я отметила, что он обладал хорошими манерами. Уже не стоило притворяться перед самой собой или ним, что я вообще не ем печенья. Отказываться было слишком поздно. С приходом января я начну ныть об огромном размере своей задницы, как, впрочем, и все остальные вокруг – вечно так происходит, как себя ни сдерживай.

Я взяла с тарелки имбирный пряник в форме мужчины с огромным стоящим членом.

– Хм… Обычно я сначала откусываю головы, но…

Алекс прыснул и тоже взял печенюшку.

– Что ж, теперь возникла серьезная дилемма.

Мы все еще смеялись, когда Патрик спустился по лестнице. Хозяин дома был одет в шелковое кимоно, его лицо было изможденным, помятым. Светлые волосы Патрика спиральками торчали во все стороны. Остановившись на последней ступеньке, он смерил нас двоих надменным взглядом.

– Мы там, наверху, слышим каждое ваше слово.

– Извини, – покаянно произнес Алекс.

Я же не удосужилась попросить прощения.

– О, Патрик, да брось ты! Похоже, уже полдень. Пора просыпаться и поднимать свою ленивую задницу с кровати.

Патрик широко зевнул и величаво прошествовал мимо, потом резко обернулся и метнул в меня сердитым взглядом:

– Ты даже не сделала кофе?

– Твоя чертова машина слишком сложна для понимания, – ласково отозвалась я, хотя он, разумеется, прекрасно знал об этом, и конечно же продолжал пылать праведным гневом по поводу того, что я не подорвалась тут же варить ему кофе.

– Я все сделаю, – вдруг сказал Алекс и захлопотал у стола прежде, чем мы с Патриком успели обменяться изумленными взглядами. – Мне следовало подумать об этом, приятель! Прости.

Я недоуменно подняла бровь, наблюдая за этой внезапной вспышкой подобострастия. Но, черт возьми, что мне вообще было известно об этом парне? Предостережение, посвященная ему серенада в караоке и минет по пьянке в темной комнате. Он не показался мне типом, готовым раболепно угождать всем и каждому, и меня сильно удивил неожиданный поворот в его поведении.

– Спасибо, – немного натянуто отозвался Патрик. – Алекс, это – Оливия Мэки. Оливия, это – Алекс Кеннеди. Оливия сама себе хозяйка, работает по контрактам, у нее собственная компания, которая занимается графическим дизайном. Алекс оказывает консалтинговые услуги нескольким международным корпорациям.

Наливая воду в резервуар кофеварки, Алекс обернулся, когда Патрик представил нас в напыщенной манере, достойной коктейльной вечеринки. За спиной Патрика в его кимоно мы с Алексом переглянулись, я легонько пожала плечами. Я тоже ничего не понимала.

– Мы уже познакомились, – объяснила я Патрику. – А что это с тобой?

– Я лишь пытаюсь быть хорошим хозяином.

– Благодарю, Патрик, – сказал Алекс и приступил к варке кофе.

Он безошибочно четко передвигался по кухне Патрика, поколебавшись лишь однажды, когда открыл не тот шкафчик и обнаружил там банки со специями вместо кофейных зерен.

Я повернулась на своем стуле, внимательно наблюдая за Алексом. Он явно не был случайным гостем. Этот парень чувствовал себя здесь как дома.

Обычно мы с Патриком понимали друг друга без слов, но этим утром он нарочно не подавал мне верных сигналов. Или неправильно истолковывал мои. За ним водилась подобная избирательность. Прежде чем я смогла заставить приятеля объяснить мне, какого черта тут происходит, Алекс отвернулся от кофеварки.

– Кто-нибудь жаждет блинчиков?

– В меня уже не влезет! – воскликнула я.

Но Патрик уже поспешил согласиться:

– Алекс, ты – душка!

Потом Патрик посмотрел на Алекса. Алекс посмотрел на меня. А я посмотрела на Патрика.

– Что ж, – сказала я, – мне пора ехать. Нужно немного поработать…

– В воскресенье? – недоверчиво спросил Патрик. – Какой смысл в работе на саму себя, если ты не можешь отдохнуть даже в выходные?

Я встала и потянулась.

– Смысл работы на саму себя заключается в том, что я могу трудиться всякий раз, когда захочу.