Болото вечной жизни. I часть

– Слушай, мелкий, я пойду гулять с щенками около семи вечера. Если ты что-то узнаешь и не будешь занят с друзьями – приходи, погуляем вместе, расскажешь всё, что удастся выяснить.

Егор согласился и на этом они расстались.

Не было ещё шести, когда он вернулся обратно. Егор поискал Юлю и обнаружил её вместе с Мариной, расставляющей книги по полкам в книжных шкафах. Он уже открыл было рот, чтобы рассказать всё, что узнал, но, увидев палец сестры, прижатый к губам, осёкся, вспомнив об уговоре. Вместо этого он предложил им помощь.

Приблизительно через час они убрали на место последнюю книгу и смогли вырваться на прогулку, а заодно, разумеется, получили возможность поговорить.

– Слушай, Егор ты не обижайся, – начала разговор Юля, – это не потому, что я такая вредная. Просто я не хочу, чтобы они раньше времени узнали. Дело в том, что нас держат за несмышлёных детей, и я не хочу говорить им ничего, пока мы сами не узнаем побольше. Вот когда у нас на руках будут какие-то факты, тогда и поговорим. Хотят взрослого разговора, пусть получат. Не смогут же они закрыть глаза на очевидное.

А в том, что эти факты раздобыть удастся, Юля была уверена – уж очень взволнован был брат – взволнован и, как ей показалось, встревожен.

– Юль, кажется, в твоих снах что-то есть! – нервно заговорил Егор. – Я тебе сейчас по пунктам изложу всё, что выяснил: первое – те пропавшие. Всё, оказывается, гораздо интереснее, чем рассказал Андрей. Среди тех, кто бывал на этом болоте, причём, заметь, только среди тех, несколько человек сошли с ума. Мне так толком не рассказали, в чём дело, возможно взрослые больше знают. Так вот, некоторые из тех, кто сошёл с ума, ночью ушли на болото и не вернулись оттуда. То есть не все вместе, а по очереди. Один, через три месяца другой, ещё один – через год.

– А когда это было?

– Ну, один лет 10 назад, весной, остальные – сама посчитай. Вообще, их было больше – и раньше уходили, и недавно было два случая, точнее, один ушёл и пропал, а за другим начали следить и схватили на выходе из деревни. Он тоже шёл в сторону болота. Ребята говорят, он был совсем невменяем, ничего не понимал, а когда пришёл в себя, начал биться в истерике и кричать. Его увезли в дурдом. В деревне и сейчас есть несколько таких человек, только они пока никуда не ходили. Кстати, когда того увезли, он стал почти нормальным. И никуда ходить больше не ходил. Вообще перестал быть лунатиком.

– Слушай, мелкий, если всё так страшно, чего же они вообще туда шляются?

Юля настолько внимательно слушала Егора, что, пролезая под низко склонившейся веткой дерева, забыла сразу разогнуться. А, выпрямившись, она в изумлении посмотрела на брата, будучи не в силах понять, как местные жители при их отношении к болоту отваживались туда соваться.

– Да, понимаешь, там, говорят, ягод полно, грибов, а днём совсем не страшно. – Егор пожал плечами и, помолчав немного, сказал, – да и с ума сходят отнюдь не все. Это как в Бермудском треугольнике – с большей частью всё отлично и только с немногими случается такое.

– Неужели совсем не страшно ходить туда днём? – с удивлением спросила Юля, так как услышанное её довольно сильно насторожило, а довод Егора о выборочном сумасшествии не выглядел убедительным совершенно.

– Нет-нет, утверждают, там днём совершенно спокойно, на болоте даже тропинки есть, – заверил Егор, – а вот ночью туда никто не пойдёт и под страхом смертной казни. Кстати! – воскликнул он, вспомнив, – и это второе: сейчас туда вообще не ходят. Дело в том, что за этим болотом поселились какие-то странные люди. Их никто не знает – кто они, откуда, но к тем, кто проходит рядом с этим местом, где они обосновались, они относятся… – Егор замялся, пытаясь подобрать слова, – не то чтобы плохо, но их там слишком много и, когда они видят чужака, то выходят и смотрят, пока он не уйдёт. Люди боятся и поэтому больше не ходят туда.

Он взъерошил волосы и в который уже раз за эти два дня посмотрел в сторону болота.

– В-третьих, – снова заговорил он, медленно и задумчиво, – рассказывают, что с этим болотом всегда было связано что-то жуткое – что уже при христианстве тут продолжали жить язычники, приносящие человеческие жертвы, что их деревня внезапно исчезла. Здесь же жил, говорят, помещик, который был хуже Салтычихи и не попал под суд только потому, что исчез. А его крепостные почти все были им замучены до смерти. Кстати, – усмехнувшись, Егор бросил взгляд на сестру, – вроде как его заброшенная усадьба до сих пор стоит неподалёку от этого болота. И, вообще, знаешь, Юль, я же буду поступать в институт через год. Если получится, попробую разыскать какие-нибудь документы, связанные со всем этим.

– Егор, я думаю, надо обо всём рассказать нашим, – озабоченно сказала Юля.

Брат кивнул, и они повернули на тропинку, ведущую к дому, осторожно обходя крутящихся под ногами щенков.

Вернувшись домой, они решили отложить разговор до окончания ужина. После ужина Мангусты, как и предыдущим вечером, прошли в гостиную, только на сей раз настроение и у Юли, и у Егора было совсем другим. Войдя в комнату, Юля сразу же включила большой свет, посмотрела на супругов и, убедившись, что её будут внимательно слушать, подробно изложила всё увиденное и услышанное.

Андрей отреагировал первым:

– И о чём же это говорит? – задал он вопрос и сам же на него ответил, – ровным счётом ни о чём. В каждой местности найдётся как минимум один такой объект, о котором среди аборигенов будут ходить всякого рода легенды. Людям нравится бояться, и ничего удивительного в этом нет.

– Но, Андрей! – воскликнула Юля, с недоумением глядя на зятя. – Местные жители действительно боятся этого болота и боятся не на шутку, причём все, ты же сам это видел, не мог не видеть! Кроме того, как ты объяснишь эти случаи сумасшествия и исчезновения людей? Ведь одного из них остановили, когда он ночью как сомнамбула шёл к болоту.

– Как я уже сказал ранее – ровным счётом ничего не значит. Это несомненный результат близкородственного скрещивания. У местных жителей просто очень неустойчивая психика. Неудивительно, что побывав на болоте и наслушавшись разных историй, кое-кто из них становится не совсем нормальным. А во сне, когда сознание почти отсутствует, бразды правления берёт подсознание, которое и заставляет их идти на болото – ведь все о нём только и говорят. А утонуть на болоте ночью очень легко. Вот и вся разгадка.

– Андрей, ответь мне только на один вопрос – ты неопровержимо знаешь, что психика этих людей была неуравновешена и что эти близкородственные браки имели место быть? – напряжённо глядя на него, спросила Юля.

– А как же иначе? – с великолепной уверенностью заявил Андрей. – Чтобы в деревне удалось этого избежать – абсолютно исключено. А нормальный человек не пойдёт в сомнамбулическом состоянии ночью на болото. Так что совершенно очевидно, что я прав.

Юля нахмурилась.

– Знаешь, это какая-то вывихнутая софистика – ты хочешь, чтобы ты был прав, и поэтому ты уверен, что ты прав. Ну ладно, оставим это. А как быть с моими снами?

– Совпадения, – убеждённо сказал Андрей.

– Юленька, ты же художник, творческий человек, – вступила Марина, – естественно, что ты обладаешь повышенной восприимчивостью. Ты послушала страшные истории, и тебе приснились эти сны.

– Но болото! – воскликнула Юля, – но пытки, но жертвенная кровь!

– Во-первых, – наставительно заговорил Андрей, – о жертвенной крови в твоём сне не было сказано ни слова, во-вторых: о чём вообще могут говорить сны – только о том, что ты уже, – слово «уже» Андрей особо подчеркнул, – что ты уже видела или слышала и ни о чём больше. Так что и болото и пытки не более чем совпадение.

По комнатам все расходились недовольные и раздражённые друг на друга. Точнее говоря, старшие на младших и наоборот.

– Это же надо было так нафантазировать на пустом месте! – негодовал Андрей.

– Это же надо быть такими твердолобыми! – возмущалась Юля. – Слушай, мелкий, каких-то 2—3 месяца и мы уже сможем сами начать исследовать те места. Но это просто удивительно – этого нет потому, что я так хочу, – она всё не могла успокоиться, а затем замолчала, задумавшись, и вскоре резко произнесла, – вот что, надо узнать, кто из психологов занимался изучением снов, купить книги и почитать. Вдруг обнаружится что-нибудь интересное.

– Вообще-то, – неуверенно предложил Егор, – Фрейд изучал сны.

– Ну да, изучал, – Юля с сомнением потёрла нос, – но только как-то очень однобоко, насколько я знаю, я не уверена, что нам подходит. Ладно, я подумаю, повспоминаю всё, что когда-либо слышала. Чёрт! – в сердцах воскликнула она, – и спросить не у кого, никто ничего не знает и что хуже всего, почти никто и знать не хочет!

Лето, как водится, очень быстро закончилось. Наступил дождливый, холодный сентябрь. Ничего особо интересного за это время не произошло и все, освоившись на новом месте, продолжали жить и действовать, как привыкли в своей жизни. Естественно, если не считать появившихся новых возможностей. Андрей всё свободное время проводил на рыбалке, надеясь рано или поздно вернуться домой с большим уловом. Марина – в окружении своих цветов, которых на участке появилось несметное количество. Машка, сильно вытянувшаяся за лето и отчасти освоившая нормальный человеческий язык, узнала на участке каждую ямку, корешок и холмик, из-за которых ей случалось падать, и научилась их обходить. Егор, за лето перезнакомившийся со всей окрестной молодёжью, 1 сентября начал свой последний год обучения в школе. Можно было бы сказать – в новой, но считать эту школу для него новой можно было бы лишь условно, так как он уже знал всех, кто там учится, почти всех, кто учит и даже осмотрел место, где происходит обучение.

А Юля с нетерпением ждала того момента, когда щенки подрастут настолько, что с ними можно будет уходить далеко. Загадка болота непрерывно действовала ей на нервы, а невозможность пока приступить к её разгадке выматывала до предела.

Юля постепенно приучала Ангару и Алтая к долгим прогулкам, в процессе убедившись, что, во-первых, им надо обязательно брать еду, во-вторых, им ещё более обязательно нужен отдых со сном как минимум один раз за прогулку, и, в-третьих – по ночам заснуть они не могли, так как сильно нервничали. Одного такого раза, когда они с Егором решили прогуляться ночью, хватило за глаза. Сначала щенки радостно прыгали вокруг и гонялись друг за другом, затем решили отдохнуть и плюхнулись на землю поспать, как делали много раз, но заснуть не смогли. Как ни пытались Мангусты успокоить малышей: и гладили, и говорили с ними, и пытались накрыть одеждой головы, но всё было безуспешно – щенки не спали, а раз не спали, то и не могли отдохнуть. Промучившись около часа, Мангусты поняли, что домой их надо нести на руках. Щенов решили нести посменно – тот, кто нёс Ангару менял её на Алтая и наоборот (Алтай хоть и был на три недели младше, но весил килограммов на 10 побольше). Словом, до дома они еле дотащились, проклиная всё и сразу и в особенности дурацкую идею потащиться ночью с такими маленькими щенками.

Дома они рухнули в кресла, чувствуя, как болят их спины, а руки и ноги не в состоянии удержать хоть что-нибудь, и зареклись высовывать нос из дома ночью до тех пор, пока щенки не подрастут достаточно для преодоления всей дистанции на своих четырёх и без отдыха.

А пока Юля с возрастающим нетерпением ждала того дня, когда они всё-таки смогут дойти до болота. И этот день наконец наступил. Щенки уже спокойно могли отгулять часов пять, нуждаясь только в двух-трёх кратковременных перерывах на отдых, и с ними можно уже было пройти до болота и обратно не боясь, что они залягут спать вплотную к нему. Естественно, что о прогулках в тёмное время суток речь пока не шла. События той ночи накрепко врезались в память обоих.

Мангусты вышли из дома и отправились на первую встречу с объектом, царящем в их мыслях уже не первый месяц. Нетерпеливое ожидание, радостное возбуждение, нервозность и страх заставляли их мышцы подрагивать и вызывали лихорадочный блеск в глазах. С большим трудом и Юля, и Егор убеждали себя идти мерным шагом. И только вид щенков, бегущих рядом, и мысль, что от высокой скорости они могут утомиться аккурат у болота, помогали им сдержать порыв и не перейти на рысь.

До места они добрались без приключений задолго до заката. По дороге Юля наметила план действий – они, если это получится, обойдут болото по периметру, не приближаясь к нему вплотную, но и не отходя слишком далеко. Им хотелось, насколько это возможно, рассмотреть всё внутри, не залезая туда непосредственно, благо конец сентября предоставлял им такую возможность. Конечно, трава ещё пока оставалась высокой, но листва уже начала опадать, а берёзы вообще в полном составе стояли голые, да и другие деревья существенно поистрепали свои наряды. К тому же, как выяснилось, на болоте не было больших разлапистых деревьев, а многие из находившихся там уже много лет как умерли и в принципе не имели листвы. Чахлые искривлённые кустарники первыми не справились с подступившим похолоданием и по мертвенному виду сравнялись со своими давно погибшими собратьями, хотя и продолжали цепляться за жизнь. Немногочисленные живые деревья, с их сильно поредевшей листвой, не могли создать надёжный заслон от любопытных взглядов. Болото было невелико, достигая в размере едва ли гектара, и сейчас, в это время года, оно просматривалось почти насквозь.

В полном объёме выполнить план не удалось: болото, с двух сторон окружённое полем, а с третьей примыкавшим к нему лесом, с четвёртой переходило в начинающее мелеть и зарастать озерцо. А так как само озерцо, в свою очередь, заканчивалось непролазными зарослями тесно сплетённых кустарников, растущих из воды, стало ясно, что с той стороны пройти не удастся. И Мангусты решили осмотреть хотя бы то, что можно, а в кустарники пока не лезть, отложив их осмотр до более подходящих времён.

В сопровождении щенков, которые хоть и значительно подросли, но оставались совсем ещё нескладными и голенастыми, они несколько раз прошлись по полю вдоль края болота туда и обратно. Мангусты внимательно рассматривали каждый его клочок в надежде увидеть что-то интересное, но обнаружить ничего не могли. Освещённое Солнцем, чётко прорисованное, просматривающееся насквозь, это болото и на первый и на второй, да и на любой последующий взгляд выглядело совершенно обычным. Разве что очень унылым, но в этом не было ничего удивительного – на фоне ярких медно-зелёных сосен и золотистого поля с вкраплениями цветов, ещё не увядших к этому времени, больные, умирающие и мёртвые чёрные деревья, растущие на болоте, и не могли выглядеть иначе.

Побродив вокруг да около, Мангусты решили в конце концов отправиться обратно. Около дома они увидели Андрея, который открыл ворота и уже собирался снова сесть в машину, чтобы завести её в гараж. Заметив ребят, он обрадовался и махнул им рукой жестом одновременно и приветствующим и подзывающим, остановившись рядом с дверцей машины.

Мангусты подошли вплотную и вопросительно посмотрели на Андрея, на лице которого легко читалось удовлетворение от столь удачной встречи. Сходу он задал вопрос:

– Ребята, я надеюсь, вы помните Стаса?

Юля и Егор дружно кивнули, удивившись, правда, а он-то тут с какого бока. Заметив их недоумение, Андрей принялся объяснять:

– Дело в том, что по роду своей деятельности я довольно часто с ним встречаюсь. Кроме того, я испытывал к нему интерес и ранее, а после его трудов по оформлению нашего участка могу откровенно сказать, что он стал моим другом. Не далее как сегодня днём я имел с ним интереснейшую беседу, в ходе которой зашла речь о вашем болоте.