Я тебя узнала

«Нет», – скомандовал голос разума. Ни за что на свете он не позволит себе вновь прикоснуться к ней. Ему казалось, что той ночью они слились воедино, поддавшись некоему божественному и чистому порыву, но теперь он не сомневался, что для нее это было лишь похотливым совокуплением.

– Здравствуй, Арион… Значит, твоя фамилия Пантелидес? – Зеленые глаза женщины с тревогой всматривались в его лицо.

– Значит, твое настоящее имя Перла Лоуэлл? Расскажи мне, какую роль ты играешь? Ведь мы оба в курсе, что опечаленная вдова – всего лишь маска. Могу поспорить, что под сдержанным платьем прячется откровенное нижнее белье.

Перла оторопела и обиделась. «Черт, какая отличная актриса», – подумал мужчина.

– Как ты смеешь? – произнесла она дрожащим голосом.

– Смею. Я тот, к кому ты прыгнула в постель, когда тебе следовало сидеть дома и оплакивать мужа. Какого же отношения к себе ты ожидаешь? – выпалил Ари, отметив, как побледнела Перла.

Но она опошлила воспоминания об их случайной встрече, которая значила для него слишком много.

– Я хотела извиниться за… маленькую ложь. И поблагодарить за тактичность. Но теперь вижу, что ты этого недостоин. Ты бесчувственный озлобленный тип, которому ничего не стоит унизить человека. Если ты собрался уходить, то скатертью дорожка.

Ее слова нисколько не задели его, ему нечего было стыдиться. Арион отвернулся и дернул дверную ручку, но прежде чем он сел в лимузин, их взгляды встретились.

– Развлекайся ролью убитой горем вдовы. Но когда толпа разойдется и тебе захочется вернуться к другому амплуа, советую держаться подальше от «Макдоналд-Холла». Я сегодня же переговорю с управляющим, и ноги твоей там больше не будет.

Лихорадочный ступор. Именно так можно описать то, что происходило дальше. Перла чувствовала себя словно в бреду в течение всех поминок, пожимая руки многочисленных гостей, принимая соболезнования. Она машинально поддакивала, когда речь заходила о том, каким милым человеком был Морган. Перла запретила себе вспоминать об оскорблении, которое ей нанес Арион Пантелидес. Но в то же время она не могла поверить, что он действительно считает ее распутной женщиной, которая ходит по барам в надежде подцепить кого-нибудь.

Миссис Клинтон не отходила от нее.

– Скоро все закончится, девочка, – говорила пожилая женщина, поглаживая Перлу по спине. – Продержись еще полчасика. Потом я начну недвусмысленно намекать, что пора бы оставить тебя в покое.

Перла никогда не рассказывала ей о своей семейной жизни. При одной мысли о том, что кто-либо узнает горькую правду, позор обжигал ее, словно раскаленное железо. Однако Перле казалось, что соседка догадывается, что к чему. От сочувствия, сквозившего в ее взгляде, на глаза молодой женщины навернулись слезы. Неожиданно, словно прорвало плотину, она зарыдала.

– Ох, дорогая. – Миссис Клинтон обняла ее, окутав теплом и утешением, в которых нуждалось истерзанное сердце Перлы.

Она надеялась, что ей посчастливилось найти искреннее утешение в объятиях незнакомца три дня назад, но это оказалась очередная безжалостная насмешка судьбы.

– Простите. Я не должна…

– Глупости! Ты имеешь полное право делать все, что хочешь, в такой день. К черту приличия.

Перла истерически рассмеялась. Неожиданно перед ней появился бокал с бренди. Она подняла глаза. Брианна Манипенни, протягивая бокал, сочувственно улыбнулась ей.

Перла вытерла слезы, стараясь не размазать остатки макияжа:

– Спасибо.

– Не стоит благодарности. Мы с Сакисом в этом месяце присутствуем уже на третьих похоронах. Я тоже немного выпила, потому что мои нервы расшатаны. – Она села рядом с Перлой и грациозно скрестила ноги. – Конечно, это не идет ни в какое сравнение с тем, что приходится переживать вам… Если мы можем как-то помочь, не стесняйтесь обращаться.

– Спасибо еще раз. И передайте, пожалуйста, мою признательность вашему жениху, а также… еще одному члену семьи Пантелидес за то, что они нашли время прийти на похороны…

Хотя она видела, как Арион садится в машину, Перла все равно оглядывала комнату, опасаясь, что он вернется.

– Арион уже уехал, но я передам ему, – ответила Брианна.

– Я ценю, что он приехал, несмотря на занятость, – произнесла вдова и сделала глоток бренди, который обжег ее горло, но придал сил.

Учитывая то, что натворил Морган, она не ожидала увидеть здесь кого-нибудь из этой семьи.

– Откровенно говоря, я впервые видела Ариона таким встревоженным. Не знаю, какая муха его укусила.

Перла покраснела.

– Брианна, – послышался голос Сакиса.

Он подошел и тоже выразил свои соболезнования.

Перла постаралась подобающе ответить. Когда Сакис повернулся к своей невесте, его лицо засияло от искреннего обожания. Сердце женщины наполнилось болью и завистью.

Когда-то давно она мечтала, что мужчина будет смотреть на нее так же. Перла наивно полагала, что этим мужчиной станет Морган. Но он взял ее в жены для того, чтобы унижать и заставлять лгать.

Будучи сиротой, которая переходила из одной приемной семьи в другую, Перла научилась скрывать разъедающие душу боль и отчаяние. Но ощущение звенящей пустоты никогда не покидало ее. Познакомившись с Морганом, она решила, что наконец нашелся человек, кто искренне любит и дорожит ею. Уже через несколько дней после свадьбы молодая женщина поняла, что горько ошибалась. Перле пришлось смириться с жестоким равнодушием мужа.

Прерывистое дыхание Перлы заставило Брианну и Сакиса обеспокоенно на нее посмотреть, но она боялась поднять глаза. Ей казалось, что она и так выдала себя. «Боже, пусть он не догадается, что произошло между мной и его братом», – взмолилась она.

– Мне кажется, пора оставить миссис Лоэулл наедине с собой, Сакис, – прошептала Брианна.

Он кивнул:

– Мои адвокаты займутся изучением документов, за которые отвечал ваш муж. Если вам что-то понадобится, пожалуйста, обращайтесь.

Перла посмотрела на него, но тут же снова опустила глаза, испугавшись проницательного взгляда Сакиса. Неужели Арион сказал ему?

Она заметила, как к ним приближаются родители Моргана. Подавив приступ паники, Перла откашлялась и заставила себя улыбнуться. Терри и Сара Лоуэлл души не чаяли в невестке. Она не могла ответить предательством на их доброту и любовь.

– Я ценю это, мистер Пантелидес. Желаю вам благополучного возвращения в Лондон.

Перла переключила внимание на Сару, которая сидела в инвалидном кресле, и постаралась отделаться от мучивших ее подозрений по поводу того, что Сакис в курсе ее приключения. Она должна запретить себе думать об Арионе, но жар охватывал ее тело, как только она вспоминала, что произошло в номере отеля три дня назад. Но это в прошлом и никогда не повторится. Сейчас ей предстоит собрать воедино осколки своей разрушенной до основания жизни.

Глава 4

Три месяца спустя

Перла в сотый раз посмотрела на разрывающийся телефон в приемной корпорации «Пантелидес». Прежде чем ответить, секретарь со стильной стрижкой бросила на нее ледяной взгляд.

Сцепив зубы, Перла ощутила дикое желание подойти к ее столу и потребовать наконец встречи с руководством. Но вместо этого она лишь расправила складки на юбке, покупка которой сильно отразилась на ее иссякающих сбережениях. Перла пришла сюда без предварительной договоренности – потому что не получила ответов на свои звонки и электронные письма. Она прождала более часа, и каждая новая минута, проведенная в этом наводящем страх здании, заставляла ее нервничать, хотя вероятность того, что Арион находится здесь, была ничтожно мала. Будучи главой «Пантелидес люкс», филиала корпорации, которой принадлежали фешенебельные отели и казино по всему миру, он проводил очень мало времени в Англии.

Несмотря на это Перла вздрогнула, когда телефон снова зазвонил. Взлет бровей идеальной формы подозвал ее к столу. Вдохнув с облегчением, она подошла к секретарю. Та передала ей серебряный ключ и беджик:

– Пожалуйста, приколите это. Сядьте в крайний лифт справа. Затем воспользуйтесь ключом и нажмите кнопку.

Перла кивнула и нервной походкой направилась к лифту. В нем оказалась лишь одна кнопка, которую она и нажала, предварительно вставив ключ. Двери бесшумно закрылись, и ее волнение начало неумолимо возрастать. Перле еле удалось справиться с подступившей тошнотой, когда лифт остановился. Выйдя из него, она замерла, словно парализованная.

Перед ней стоял Арион Пантелидес, все с тем же каменным выражением лица, как в день похорон Моргана. Она с трудом взяла себя в руки: