Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938-1939

– Переведите, пожалуйста, звонок сюда, – сказала она. – Британское посольство? Могу я поговорить с капитаном Макколом? Да, с военно-морским атташе. – Потом, прикрыв микрофон ладонью, она обратилась к читающему: – Мистер Мартин, вы можете говорить, Буэнос-Айрес на линии.

Непрезентабельный человечек молча протянул руку за трубкой. Девушка отдала ее и, окинув посетителя еще одним недоумевающим взглядом, вышла.

– Это ты, Маккол? – поинтересовался человечек. – Говорит Рэй Мартин. Есть кое-что важное. Думаю, тебе нужно прилететь. – Маккол явно не выразил желания немедленно бежать на самолет, поэтому, минуту послушав, Мартин продолжил: – Нет, извини, мне очень жаль твою дочь, но дело ждать не может. Завтра сюда заходит «Эксетер».

Очевидно, новость произвела должное впечатление, поскольку, еще немного послушав, человек удовлетворенно проговорил:

– Отлично, тогда увидимся здесь утром. – Он дал отбой и вернулся к чтению газет.

В холле одной из парижских квартир сидел мрачный французский детектив. Он тоже курил и читал газеты. Рядом с ним негромко бормотал радиоприемник, который он принес из кабинета, чтобы не было скучно. Парижское радио передавало новости.

В дверь позвонили. Детектив встал и приоткрыл входную дверь, которая была предусмотрительно заперта на цепочку. Обменявшись несколькими словами с визитером, он взял у него телеграмму и закрыл дверь. Затем он подошел к висящему на стене телефону, набрал номер, приглушил радио и развернул телеграмму.

– Surete trois cent dix… – сказал он в трубку. – Monsieur l'Inspecteur? Ici Lemaitre. Un marconigram… de Montevideo… adresse Evergreen. «Courses Montevideo stop Exeter va courir»… Oui, Monsieur Gasset, oui, c'est tout. Oui… Oui.[16 - Сюрте, триста десять… Господин инспектор? Это Леметр. Радиограмма… из Монтевидео… для Evergreen. «Курс Монтевидео тчк „Экзетер“ скоро отплывает»… Да, месье Гассе, да, это все. Да… Да (фр.).] – Затем он еще раз повторил название – «Эксетер».

Крейсер «Эксетер» стоял у причала в гавани Монтевидео, залитый ярким утренним солнцем. Это был изящный 8400-тонный легкий крейсер, несущий шесть 8-дюймовых орудий. На квартердеке выстроился почетный караул и офицеры в ослепительно белой парадной форме со всеми регалиями, чтобы приветствовать почетного гостя.

«Роллс-ройс» британского посланника проехал через железнодорожные пути и остановился у трапа. Из машины вышел посланник в сопровождении капитана Маккола. Они поднялись по трапу и были встречены на борту со всеми подобающими церемониями. Произошел обмен официальными приветствиями, и господин Миллингтон-Дрейк приподнял шляпу.

Юджин Миллингтон-Дрейк, красивый, высокий и элегантный мужчина, выпускник Итона и Оксфорда, превосходный спортсмен, богач и большой испанофил, был невероятно популярен в Уругвае. И в тот момент, несомненно, был нужным человеком в нужном месте. Он был человеком публичным, немного актером, и состоял в прекрасных отношениях с коммодором Харвудом. По случаю официального визита на нем была визитка и цилиндр.

Коммодор Генри Харвуд-Харвуд, массивный, дородный и грубовато-добродушный человек, выглядел простаком, хотя таковым вовсе не являлся. Он был приверженцем строгой дисциплины, страстным патриотом, прилежно изучал стратегию и военно-морскую историю. Он прекрасно понимал политическую и дипломатическую важность для Англии высокопоставленного военно-морского офицера за границей, и за те два года, что он провел на южноамериканской базе, узнал практически всех официальных лиц Бразилии, Уругвая и Аргентины, во всяком случае, тех, кого считал полезными. Он был умным и очень проницательным человеком, любил поговорить о спорте и во время беседы на отвлеченные темы мог исподволь выяснить все то, что ему необходимо знать.

Капитан Хуки Белл, командовавший на «Эксетере», был неразговорчивым человеком и отличным офицером, а его чутью мог бы позавидовать и Юлий Цезарь, и Вильгельм Завоеватель. Он лишь недавно принял командование флагманским кораблем и еще не установил дружеские отношения с коммодором. Он был очень популярным капитаном. Именно такие люди стояли рядом с Нельсоном. И еще он обладал довольно мрачным чувством юмора.

Капитан Маккол, британский военно-морской атташе посольства, был деятельным и весьма язвительным человеком. Он неизменно шествовал с высоко поднятой головой, имел проницательные темные глаза и вообще был ярким индивидуалом.

После официальных приветствий Харвуд вышел вперед и обменялся рукопожатием с посланником. Затем он представил офицеров:

– Господин посланник, позвольте представить вам нового капитана «Эксетера». Мистер Миллингтон-Дрейк – капитан Белл. – Мужчины пожали друг другу руки. Затем Харвуд спросил: – Мистер Маккол, вы знакомы с капитаном Беллом, не так ли?

Белл кивнул и сказал:

– Привет, Хуки.

Харвуд весело проговорил:

– Что ж, теперь, когда с формальностями покончено, мы вполне можем спуститься вниз и выпить.

По палубе перед адмиральской каютой буфетчик нес поднос с напитками. К нему привязался Билл Ропер, один из капитанских посыльных.

– Раздобудешь чего-нибудь интересного для увольнения на берег?

На что буфетчик цинично ответил:

– Не беспокойся, она тебя уже забыла.

– Ты не знаешь Хулиту, – ответил Билл и пошел по трапу вниз.

– Пустомеля, – проворчал буфетчик, вошел в просторную светлую каюту и поставил поднос на край стола.

Каюта не была пустой. Там сидел спокойный и, как всегда, незаметный Рэй Мартин и читал свои вечные газеты. Снаружи донесся голос Маккола:

– …обычная программа, сэр. Официальные визиты к портовым властям и к министру обороны генералу Кампосу. В 17:00 прием для всех офицеров в Британском клубе. В 20:30 ужин с министром. Адмирал и генерал Кампос прибудут с ответными визитами утром – в 11:30 и 12:30.

Мартин поднял голову, когда мужчины вошли в каюту. Харвуд, безразлично слушавший программу Маккола, сказал:

– Да, да, конечно. Кстати, вы знакомы с Мартином? – Все были знакомы, Мартин кивнул, и Харвуд продолжил: – Меня интересует, что намечено между 15:00 и 17:00.

– Министр просил, – ответил Маккол, – оставить эти два часа свободными.

– Я на это и надеялся, – улыбнулся Харвуд. – Гольф! Дорогие мои, это гольф! Все придут, разве нет? – спросил он у Миллингтон-Дрейка.

– Да. Министр обороны, адмирал и министр иностранных дел синьор Гуани играют с вами.

– Великолепно. А как насчет моих людей?

Буфетчик, подававший напитки, навострил уши.

Маккол сказал Беллу:

– Специальные автобусы доставят желающих на британскую пивоварню. В 15:00 на местном стадионе состоится футбольный матч. Вы намерены отпустить в увольнение всех?

Белл вопросительно взглянул на коммодора.

– Если вы не возражаете, сэр, я бы разрешил, в сложившихся обстоятельствах, даже тем, кто отбывает наказание, сойти на берег.

Харвуд согласился, и у буфетчика заблестели глаза.

Маккол продолжил:

– Все пляжи открыты. К людям в форме будут относиться в высшей степени лояльно.

Харвуд взял стакан у буфетчика и сказал:

– Вы свободны, Уилкинс. – Затем он обратился к Макколу: – Ну а что с другим нашим делом?

Маккол ответил, понизив голос:

– Если говорить коротко, телефонная линия между министерством и посольством в Буэнос-Айресе прослушивается. Никто, кроме меня и Мартина, не знал о предполагаемом визите «Эксетера», но в тот же день, что он мне позвонил, об этом стало известно в Париже. Я прав, Мартин?

Мартин кивнул, взял еще одну газету и пробормотал:

– Это может быть полезно, если нам понадобится их дезинформировать.

Харвуд спросил:

– В порту есть наши торговые суда?