Поиски желанного

Утро в Галерии, несмотря на выглянувшее из-за больших облаков ясное солнце, выдалось довольно прохладным. Из приоткрытого окна подул лёгкий ветерок, резко ворвавшийся в комнату, где спал Каспар. Именно он и разбудил чародея, который спокойно лежал на большой постели и был полностью освобождён от теплого шерстяного одеяла.

Взбодренный утренней прохладой, Каспар легко поднялся с кровати и, расправив на себе слегка помятую одежду, ковыляющей походкой направился к раскрытому окну. Чародей едва успел подойти к нему, как вдруг получил очередную порцию ветра, окончательно освежившего Каспара для сегодняшнего мероприятия. Он захлопнул ставни, перекрыв единственный поток свежего воздуха, застелил за собой постель и, критично осмотрев себя в зеркале, решил идти на заседание Магистрата.

Спускаясь по крутой лестнице, Каспар вспоминал, что он должен рассказать членам городского совета, и неожиданно остановился, чтобы вспомнить, взял ли он с собой письмо Сарема. Поискав его по своим карманам, чародей нащупал обработанный кусочек пергамента и облегченно выдохнул. Он достал это послание бывшего главы Магистрата и внимательно перечитал его полностью, стараясь разобраться в странном, витиеватом почерке Сарема.

– «Да, это оно. Прекрасно, теперь на встречу.», – промелькнуло в голове у Каспара, и он, довольно улыбаясь, спрятал письмо и поспешил на заседание, которое уже скоро должно было начаться.

Каспар быстрым шагом направлялся к главному залу собора и размышлял. Как только чародей дошёл до нужного места, он остановился перед закрытой дверью и, оглянувшись, неожиданно для себя произнёс:

– Нет. Чтобы они не предлагали – не хочу я власти. Она опьяняет. Надо бы её передать тому, кто сможет продолжить дело Сарема. А у меня совсем другая цель, – решительно закончил Каспар и вошёл в зал, где его уже ждали.

Все шесть советников поднялись со своих мест и одновременно кивнули, приветствуя чародея. Каспар подошёл к ним ближе, поклонился и, несколько раз восстановив своё сбивчивое дыхание, решил перейти сразу к делу.

– Рад, что вы нашли время, чтобы принять меня, – улыбнулся он, достал из внутреннего кармана письмо Сарема и отдал его Феаннагу, который стоял недалеко от него. – Сарем просил мне кое-что вам передать.

Все удивленно переглянулись и зашептались, пока Феаннаг, прочитав письмо, с лёгкой иронией не заметил:

– Сарем теперь в лучшем месте… – эльф сделал таинственную паузу, ловя испуганные взгляды своих коллег. – В Тионаде. Теперь он – Верховный Король.

С этими словами Феаннаг передал письмо своему брату, и когда последний, шестой советник смог осознать смысл слов своего бывшего руководителя и с нескрываемым удивлением посмотреть на всех присутствующих, Лориан с лёгкой улыбкой произнёс:

– А что скажешь ты, Каспар?

– Я скажу кратко, – усмехнулся чародей. – Я согласен с мнением Сарема и принимаю его предложение. Но только ради того, чтобы передать власть тому, кто более её достоин. Как насчёт тебя, Лориан?

Наступило молчание. Лориан, растерянный и смущённый, попытался улыбнуться снова, пытаясь подобрать слова, как вдруг Феаннаг, не задумываясь, громко заметил:

– Нечего тут и думать, брат! Среди нас много достойных, но я сомневаюсь, что кто-то сможет превзойти тебя.

Советники недовольно зашептались, но, едва почувствовав пристальный взгляд Феаннага, замолчали. Лориан поднял голову и встретился глазами с Каспаром, окончательно всё обдумав. Эльф медленно произнёс:

– Я оправдаю твоё доверие, Каспар. Я принимаю титул главы Магистрата. Кто-то хочет оспорить это решение? – обратился он к советникам, которые шептались за его спиной.

И в ответ ему была тишина. Братья переглянулись и радостно обнялись, вызвав нескрываемое презрение у своих коллег. Каспар усмехнулся, глядя на всю эту картину, и быстро посерьёзнел, когда Лориан задумчиво спросил:

– Ты ведь останешься в нашем ордене, Каспар?

– Конечно. Только не сразу смогу приступить к своим обязанностям, – чародей немного помолчал и нехотя добавил. – Меня пару недель не будет в городе. По личным обстоятельствам.

Феаннаг с лёгким недоверием оглядел Каспара, пытаясь узнать причину скорого отъезда, а Лориан понимающе кивнул и, улыбаясь, произнёс:

– Отлично, Каспар. Возвращайся, как только сможешь. Магистрат не может долго находиться не в полном составе.

Чародей тоже ответил искренней улыбкой, поклонился и вышел из зала, оставив советников наедине с их новым руководителем. Едва за Каспаром закрылись двери, Феаннаг не удержался от вопроса.

– Почему ты так спокойно отпустил его, брат? Я не вижу того, что видишь ты?

Лориан обнял своего брата за плечо и, стараясь говорить как можно тише, мягко ответил:

– Он едет к Грегору в Золден, я уверен. А вот что будет потом… Обычно, когда эти двое собираются вместе, то всегда случается какое-нибудь происшествие, верно?

Феаннаг задумчиво кивнул, а Лориан неожиданно для самого себя вспомнил одно из происшествий, взбудоражившее провинцию Маралда и даже весь Хальмстад. Эльф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, представляя всё произошедшее в тот злополучный день.

Год назад в Маралде объявился маньяк, который был крайне непредсказуем в своих убийствах. На его счету уже были три жертвы: взрослый и крепкий мужчина лет сорока, молоденькая девушка, едва вошедшая в возраст совершеннолетия, и шестилетний мальчик. Их тела, найденные стражниками, объединяло только одно: отсутствие языка…

Стража долго не могла найти преступника, а найденное тело ребенка настолько их шокировало, что некоторые из них просто опустили руки, надеясь на чудо.

И оно пришло. В лице Грегора и Каспара. Чародей никогда не рассказывал о причине своей поездки в Маралд, но Лориан считал, что этот приезд был как-то связан с его семьёй.

Они разыскивали Вергара, весьма успешного купца в Маралде. Стража спокойно пропустила их в город, не подозревая о грядущем преступлении, которое могло ещё больше запутать и напугать всех жителей Маралда.

Они нашли его. Допросили, возможно, с особым пристрастием. На следующий день Вергара обнаружили висящим на карнизе его собственного дома, наблюдавшего за прохожими безжизненными глазами. При осмотре тела купца коронер также не обнаружил языка. Труп Вергара списали на очередную жертву местного маньяка и спохватились лишь тогда, когда уже давно похоронили купца.

Таинственные убийства прекратились с того же дня, когда Вергар был найден мертвым. Многие думали, что это нелепое совпадение, и маньяк просто исчез так же внезапно, как и появился. Такая версия была и у стражи Маралда, пока её глава Вульф Острый Ум не провел обыск в доме Вергара. Генерал нашёл дневник купца, в котором объяснялись все три убийства, совершенные его владельцем. Его жертвы были свидетелями более страшного преступления, произошедшего три года назад, о котором никто из стражей ничего не знал.

Находку не предали широкой огласке, опасаясь волнения горожан, и лишь короли всех провинций Хальмстада знали обо всём произошедшем. Они часто обсуждали неразгаданную смерть Вергара и строили различные гипотезы в надежде найти ответ, который освободил бы их умы от этих навязчивых мыслей. И только Сарем знал истинную причину смерти купца и сознательно умалчивал её и никогда не вмешивался в разговоры, касающиеся этой темы, с ехидной улыбкой наблюдая за яростными и бесполезными спорами королей.

Сарем счёл нужным посвятить в эту тайну ещё одного человека, который умел проявлять свой ум и огромное терпение. Это и был Лориан, его преемник, спокойно отдыхающий в своем кресле и вспоминающий все детали этого происшествия.

Вергар был главным информатором короля Рольфа. И именно он оказался причастен к смерти эльфийских купцов и Фейлонии, сдав их местонахождение королевским стражам.

А мужчина, девушка и ребенок, убитые купцом, были единственными свидетелями его последнего преступления против своего короля, и Вергар не пощадил их. Но, после убийства первой жертвы, купец начал постепенно сходить с ума, и это могло объяснить его особый, безумный почерк при дальнейших убийствах.

Каспар прекрасно знал это и пришёл по душу купца, прихватив с собой своего лучшего друга. Так Вергар, по иронии судьбы, сам превратился из охотника в жертву. В несчастную, подвешенную за собственную шею и с вырванным языком, жертву.

С того дня прошёл целый год, и чародей до сих пор ни разу не появлялся в Маралде. Каспар решил больше не приезжать в этот город, думая, что его активно ищут, и потому не хотел рисковать. Он всегда был осторожен, и это нередко спасало ему жизнь.

Однако вскоре о преступлениях забыли, и только четверо не смогли стереть из памяти всё, что произошло в тот безумный день. И Лориан был среди них.

Неожиданный толчок разбудил Лориана, заставив его резко открыть глаза и с удивлением оглядеться. Эльф увидел своего брата, сидящего рядом с ним. Феаннаг ненавязчиво спросил:

– Все уже давно ушли. Может, и нам пора?

Лориан протер глаза и кивнул. Его клонило в сон, и потому, вернувшись к себе домой, эльф незамедлительно лег на кровать, впервые уставший от заседаний городского совета. Ему просто не верилось, что сейчас именно он – глава Магистрата. И перед тем, как уснуть, Лориан поклялся себе, что будет управлять им не хуже Сарема. И очень на это надеялся.

Каспар сидел за письменным столом, погруженный в раздумья. Он сжимал в руках «Tilleadh gu beatha», и смотрел в окно, стараясь избавиться от мыслей, которые постепенно охватывали весь его разум.

Однако это было тщетно: чародей не замечал ничего вокруг себя. Каспар вернулся в прошлое, на несколько лет назад, когда он ещё чувствовал счастье в своей жизни. Он невольно поддался своим эмоциям и почувствовал предательский комок в горле, когда перед его глазами пронеслось воспоминание о первой встрече с Фейлонией.

Чародей снова увидел её. И она, как и раньше, показалась ему волшебной и прекрасной. Её загадочные улыбка и взгляд, мудрые глаза, сиреневое платье со скромным вырезом, подчеркивающее стройную фигуру владелицы – всё это словно пробуждало Каспара ото сна, в котором он уже жил несколько лет. Во сне, в котором не нашлось места ни для Фейлонии, ни для Миранды…

Чувствуя подступающие слёзы, чародей резко закрыл глаза и выдохнул, стараясь восстановить своё сбивчивое дыхание. Наваждение исчезло, и Каспар понял, что он так и сидит в облезлой комнате трактира и бездействует, хотя ключи от его новой жизни сейчас в его же руках.

Каспар отбросил фолиант в сторону и крепко сжал голову, давя пальцами на виски.

– Хватит себя жалеть! – сказал он сквозь зубы, отчётливо выговаривая каждое слово, словно заклинание, и расслабленно откинулся на неудобную спинку стула.

Через несколько секунд Каспар пришёл в себя и удивленно осмотрелся вокруг, пытаясь понять, что с ним сейчас произошло. Однако ничего не изменилось – в маленькой комнате всё лежало на своих местах, а на улице всё так же суетились горожане.

Чародей усмехнулся, отгоняя от себя брезгливый страх, который всегда настигал его в трудные и порой неразрешимые моменты его жизни. Не раздумывая более, он спешно оделся, аккуратно положил в свою походную сумку фолиант «Tilleadh gu beatha» и покинул трактир, ни с кем не прощаясь.

Свежий воздух благоприятно подействовал на Каспара, ещё более успокаивая его. Чародей присел на скамью, расположенную напротив трактира, и усмехнулся, разглядывая его постояльцев. Один парень из большой компании таких же сорванцов отчаянно доказывал свою точку зрения в споре, яростно отбивая свои кулаки о несчастный стол. Несколько мужиков мочились прямо в заведении, не дотерпев совсем чуть-чуть до выхода.

Каспар ещё раз осмотрел свою сумку и, нащупав фолиант, облегченно выдохнул. Солнце уже стремилось к зениту, припекая незащищённую голову чародея, и потому Каспар поспешил в путь. Выставив левую руку вперёд, он хрипло выкрикнул:

– Fosgailte!

Портал раскрылся в нескольких шагах от Каспара и привлек внимание всех прохожих и нескольких посетителей трактира. Оглянувшись, чародей увидел неизменную реакцию большинства людей, которые совсем не были знакомы с магией – это был первобытный, сковывающий страх, смешанный с неутолимым интересом и любопытством. Все зачарованно смотрели на возникшее проявление магии и ждали, что может быть дальше.

Прижав к себе сумку, Каспар спокойно вошёл в образовавшуюся светлую воронку, и в следующую секунду портал закрылся, словно растворился в воздухе. Некоторые смельчаки даже подошли поближе, но уже ничего не смогли рассмотреть – магия прекратила своё действие, а её источник уже был в совершенно другом месте.

Портал перенес Каспара в Золден, преодолев его слабую магическую защиту и городские стены. Его выбросило в сад дома Гелинды, молодой и умелой травницы. Чародей неуклюже поднялся с примятых кустов различных трав и встретился глазами с недовольной хозяйкой этого сада.

Гелинда смотрела на него исподлобья, готовя длинную тираду возмущения и негодования, несвойственную молодой и весьма милой девушке, но была остановлена спокойным голосом Каспара.

– Прошу прощения, девушка, – примирительно заметил он. – Я сейчас всё исправлю.

Пока Гелинда была в замешательстве, Каспар отошёл на несколько шагов от места своего падения, немного подтянул лямку своей сумки, свободно висевшей у него на плече, и шепотом прибавил:

– Thoir ais air.

Под действием заклинания кусты поднялись и распрямились, вернувшись в свою изначальную форму. Каспар довольно улыбнулся и краем глаза посмотрел на обомлевшую и притихшую травницу. Она словно находилась в определенном недоумении, потому что не была знакома с магией. Однако в её глазах не было ни страха, ни любопытства – и это очень удивило чародея.

Каспар уже собирался оставить эту таинственную барышню наедине с её садом, как услышал изумлённый возглас.

– Как такое вообще возможно!?

Он повернулся в сторону травницы и, усмехаясь, произнёс:

– Я чародей. Мне «такое», – он выделил это слово насмешливым оттенком и хмыкнул. – Вполне под силу.

Гелинда перевела свой полный непонимания взгляд на чародея и спросила его имя. Каспар спокойно представился и, когда ритуал знакомства был окончен, он ненавязчиво расспросил травницу о Грегоре и Беатрис.

Удовлетворённый её ответом, Каспар поблагодарил Гелинду и покинул сад. Он уже закрывал за собой калитку, но неожиданно почувствовал теплое прикосновение девичьей руки и услышал тонкий голос травницы.

– Может, зайдёте ко мне сегодня вечером? Мне было бы интересно послушать о вашей магии.

Чародей усмехнулся и чуть было не одернул руку, поражённую этим странным и очень неестественным для него прикосновением, но вовремя сдержался и кивнул, натягивая доброжелательную улыбку.

Попрощавшись с Гелиндой, Каспар торопливым шагом направился к дому Грегора, надеясь застать его на месте. На удивление, он очень неплохо ориентировался в незнакомом городе. Чародей уже прошёл винокурню Бертрама, а впереди виднелись небольшие лавки местных купцов, которые ломились от самых разнообразных товаров. Однако этим чародея было сложно удивить – с годами он стал суровее, мудрее. И педантичнее, особенно в плане своих потребностей.

Каспар проскочил эту площадь, не удостаивая своим вниманием ни одну из лавок, и поспешил ко дворцу Лейлы Прекраснейшей. Зачарованно посмотрев на этот угрюмый и в то же время величественный замок-крепость, чародей восхищённо улыбнулся, как бы оценивая двухнедельную работу мастеров, значительно преобразившую дворец, и задумался.

– А куда же теперь? – прошептал Каспар, растерянно оглядываясь по сторонам.

Он осмотрелся: по левую сторону от него стоял храм, временно закрытый на частичное восстановление и преображение, а справа располагались несколько двухэтажных домиков с просторными дворами. Чародей поправил неспокойную лямку своей заплечной сумки и отправился искать нужный ему дом, опираясь на описание Гелинды.

Прошло несколько минут, однако поиски Каспара никак не увенчались успехом. Он мог бы ещё долго ходить мимо незнакомых ему домов, пока не услышал очень знакомый голос.

– Каспар! Ты ли это, дружище?

Чародей обернулся и увидел Грегора, одетого в лёгкую белоснежную рубашку с большим воротом. На фоне большого, дышащего жизнью сада, Грегор был словно бельмо на раскинувшемся зелёном полотне, и потому не заметить его было крайне трудно.

Каспар с детской лёгкостью перемахнул через невысокий, едва доходивший ему до пояса забор и крепко обнял своего друга. Они разговорились, и Грегор пригласил Каспара в дом. Чародей согласно кивнул и проследовал за ним, стараясь не прерывать беседу.

– Стараешься не терять форму? – заинтересованно спросил Каспар, опустив взгляд на деревянный меч, который держал его друг.

– Верно подметил! Это мы с Беа тренируемся! – рассмеялся Грегор и заметил свою жену, которая также вышла встречать Каспара и смотрела на них с доброй улыбкой.

– Здравствуй, Каспар! – радостно воскликнула Беатрис и обратилась к Грегору. – Может, мне накрыть стол, дорогой?

– Сейчас все вместе и накроем, – поцеловал её Грегор. – И поговорим заодно, верно?

Они вошли в дом и начали приготовления. Грегор усадил своего друга за большой стол и помог Беатрис достать нужные соления из кладовки. Девушка немного повозилась с готовкой традиционной для этой местности картошки с овощами, и вскоре они все сидели за столом, обедая и непринужденно общаясь, как это было раньше.

– Прошло всего пару недель, а вы так изменились! – с улыбкой заметил Каспар, лёгким взглядом окидывая своих друзей.

Беатрис устало положила голову на плечо своему мужу, и Грегор, заботливо оглядев её, честно ответил:

– Возможно, дружище. Только иногда так бывает скучно, что ты даже не представляешь. Мы… – Грегор обнял Беатрис, и чародею показалось, что она немного замурчала. – Мы собирались в путешествие. Правда, ещё не решили, куда.

Каспар хмуро улыбнулся и воспользовался предоставленным моментом.

– Это очень кстати, – он помедлил, стараясь обдумать всё то, что собирался рассказать своим друзьям. – Мне нужна ваша помощь.

Грегор и Беатрис заинтересованно посмотрели на чародея, медленно продолжавшего свою мысль:

– При раскопках Затерянного города я обнаружил вот этот фолиант, – Каспар достал это сокровище из своей сумки и передал его удивленному Грегору. – Там описываются различные ритуалы, недоступные современной магии. И она поможет мне… Ты же знаешь, Грегор – я хочу найти свою дочь. Мою Миранду…

По морщинистой щеке Каспара потекла слеза, и он быстро смахнул её, сделав вид, будто ничего не произошло. Грегор тяжело вздохнул и задал всего один вопрос.

– Ты уверен, что результат этих ритуалов тебя не разочарует? Ведь это та магия, от которой нельзя ожидать чего-то однозначного.

Чародей поднял на него взгляд и решительно кивнул, не добавив ни слова. Грегор и Беатрис переглянулись, и, увидев яркий блеск в глазах своей жены, Грегор вернул фолиант и подытожил:

– Веди, друг. Мы поможем тебе.

На лице Каспара появилась искренняя улыбка радости и надежды, а Грегор продолжил:

– Мне ещё надо договориться с семьёй Бертрама – они присмотрят за нашим домом, пока мы будем в отъезде. Если хочешь, можешь пойти со мной.

Чародей кивнул и поднялся из-за стола, поправляя свою непослушную сумку.

– Дорогой, – позвала своего мужа Беатрис. – Мне нужно собирать что-то в путь?

– Разве что свой меч, – улыбнулся Грегор, подошёл к стойке для оружия и достал свой клинок. – Ну, мы тогда пойдем, Беа. Скоро вернёмся!

Беатрис проводила их за калитку и помахала на прощание рукой. А Грегор и Каспар поспешили к соседнему дому, где жила семья Бертрама.