Звёздный отпрыск

– У нас бы давно нашли предлог, чтобы засадить этих свирепых кровожадных марух в тюрьму.

– Или в Думу.

– Ты, старый хрыч, говори, да не заговаривайся, а то язык укоротят в два счёта, – Геракл не терпел политических намёков.

– Ты что ли?

– Я – пенсионер. Для таких дел полно молодых.

– Что-то не больно ты похож на пенсионера. Морда наетая и вынюхиваешь, словно охотничий пёс.

– Увы, даже на заслуженном отдыхе не могу расслабиться. Да и форму надо поддерживать. Разводить коз и сеять овёс не для меня.

Тут Геракл покривил душой. На самом деле он давно мечтал, выйдя в отставку, поселиться в каком-нибудь укромном уголке на опушке дремучего леса, завести козу, собаку, кошку, кроликов и курей, со временем, может быть, корову и даже жену, чтобы было с кем поскандалить и поворчать, когда в организме кончится заряд тестостерона. Сколько раз он уже собирался уйти на покой, но чувство долга не позволяло отказать командирам. Вот и обрёк себя добровольно тянуть лямку до гроба. При его-то надёжно сокрытых средствах: хоть остров покупай в Эгейском море, хоть замок на берегу Луары. На этот раз он твёрдо решил, унизительное для заслуженного ликвидатора задание будет последним. Каждый ветеран госслужбы имеет право на пенсию, чтобы успеть потратить хотя бы часть заработанных непосильным трудом и накопленных на валютных счетах сбережений.

Француз опять первым нарушил безмолвие.

– Кажется, раньше мы с тобой уже где-то встречались? Не могу вспомнить где, но что-то смутно чувствую.

Геракл не стал ему напоминать. Пусть напрягает извилины. Заказав ещё по бокалу абсента, он продолжил наслаждаться обжигающим напитком с травяным привкусом, мятно-полынный аромат и естественная горечь которого вдохновляли на создание шедевров известных художников, писателей и поэтов. Некоторые считают его волшебным нектаром, другие – ядовитым зельем, так как при употреблении всего нескольких стопок наступает опьянение, характерное для галлюциногенных наркотиков.

Допивая второй бокал, беспомощный скрюченный старикашка с каждым глотком всё глубже погружался на дно своей памяти.

– Вспомнил! – вдруг радостно воскликнул он, хлопнув себя ладонью по лбу. – Я вспомнил, откуда знаю тебя, русский Иван!

Сидевшие за ближайшими столиками вновь притихли, хотя дальним было уже всё равно. Они не обратили бы внимания даже на выстрелы, к звукам которых привыкли как к обыденным гудкам автомобильных клаксонов в городских пробках.

– Очень давно в каком-то подмосковном музее я видел портрет похожего на тебя русского офицера, – вымолвил после продолжительной паузы дряхлый француз, утративший последнюю здравую мысль. – Наши предки схлестнулись на Бородинском поле. Твой прапрадед на Багратионовых флешах проткнул штыком моему прапрадеду печень, а тот, падая, пронзил твоему сердце шпагой. Твой прапрадед умер мгновенно, мой мучился две недели, прежде чем отдать Богу душу.

– Не лез бы на наши флеши, жил бы долго и счастливо, – подыграл ему Геракл с усмешкой, а про себя подумал, что старик совсем выжил из ума. Чем так, лучше пулю в лоб на майдане.

Подумав о приближающемся слабоумии, исподволь одолевающем любого старпёра, перешагивающего через критический возрастной барьер, «6-й» на мгновенье зажмурил глаза. Перед мысленным взором неожиданно предстала панорама заволочённого пороховым дымом поля кровавой биты, промелькнули уланы с пёстрыми значками, драгуны с конским хвостами, кони и люди смешались в одну кучу, а залпы тысячи орудий слились в протяжный вой…

– Пойдем отсюда, – шепнул он на ухо своей спутнице, отряхнувшись от нелепого наваждения. – Толку здесь не добьешься, а нам завтра рано вставать.

Расплатившись за себя и за потомка участника Бородинской битвы, напарники, не прощаясь, вышли на улицу, услышав напоследок, как беззубый чудаковатый старик пролепетал, засыпая:

– Не надо воевать с русскими, от них в бою одни неприятности и никакого кайфа…

На тротуаре русских агентов чуть не сбила с ног многочисленная группа старовозрастных жизнерадостных китайцев, перемещавшихся плотным сомкнутым строем, опираясь на бамбуковые палки. Бравая выправка и ровное дыхание ровесников Мао Цзе Дуна, обученных по специальной системе закаливания, позволяющей сохранять боеспособность даже после длительных марш-бросков, красноречиво свидетельствовали об их былой профессии. Похоже, они намеревались штурмом взять кафе, места в котором им не хватило бы даже, если перебить всех, кто там находился. Прижавшись к стене, Геракл и Сирена, пропустили решительно настроенных мастеров жёсткого Цигуна, Кунг-фу, Тай Цзи Цюань и Ба Гуа Чжан. Не дожидаясь дальнейшего развития событий, они быстро свернули с бульвара в ближайший переулок.

5.

Геракл намеревался дойти до отеля кратчайшим путём, но невольно сделал крюк, пропетляв по тесным улочкам Девятого округа, заставленным машинами и мусорными баками. Вечерний Париж по-прежнему выглядел праздничным даже в будний день. Беззаботные только в дешёвых романах, а на деле погружённые в повседневные хлопоты горожане, смешавшись с многочисленными чужаками, привычно расслаблялись после трудового дня за выставленными на тротуары столиками в переполненных ресторанах, кафе и бистро, непринуждённо болтая и потягивая различные горячительные напитки. Невзирая на злодейские преступления террористов, они не торопились менять своих привычек, традиционно проводя досуг по вечерам в весёлых компаниях, как поступали их жизнелюбивые, слегка легкомысленные отцы, деды и прадеды. Правда стали чаще с опаской озираться по сторонам и вздрагивать от резких звуков, испытывая безотчётный страх не столько за жизнь, хотя никто не желал получить шальную пулю от очередного неблагодарного иммигранта, сколько за свою толерантность. Завидной терпимостью к иному мировоззрению, образу жизни, поведению и обычаям, граничащей с безразличием и замешанной на чувстве собственного превосходства по отношению к представителям других национальностей, парижане гордились наравне с умением наслаждаться жизнью, свободолюбием, чрезмерной учтивостью, утончённостью и стилем. Впрочем, события последних лет, сильно поколебавшие идеологические основы мультикультурализма, заставили многих вспомнить, что «толерантность» – изначально медицинский термин, обозначающий снижение сопротивляемости организма, ослабление иммунологической реакции на введение в него инородных тел, а полная толерантность – это смерть.

Ноги сами вынесли Геракла к воротам Сен-Дени, спроектированным Франсуа Блонделем по приказу Людовика XIV в честь побед на Рейне и во Франш-Конте. Возле этих ворот заканчивается «Маленькая Турция», уступая незримый контроль «Маленькой Африке». Сюда советский нелегал часто наведывался в прежние годы. Любовные романы, которые по заданию из центра приходилось крутить с капризными жёнами высокопоставленных государственных функционеров, надменными секретаршами и несговорчивыми уборщицами министерств, требовали постоянного напряжения сил. Желая расслабиться, он нередко обращался к профессиональным утешительницам похотливых самцов, не требовавшим значительных душевных и физических затрат. Обычно щедро платил за услуги, но иногда выгонял на улицу без гроша, после чего являлись разъярённые сутенеры, на которых можно было поупражняться в случавшиеся время от времени длительные периоды томительного безделья.

С тех пор здесь мало что изменилось: чернокожие, желтолицые и бледноликие труженицы древнейшей профессии по-прежнему находились на своих рабочих местах, однако их спецодежда стала значительно скромнее. Они уже не приставали нахально к проходившим мимо одиноким мужчинам, завлекая только взглядами и быстрыми движениями рук, поправляющих ту или иную часть гардероба. Введённый драконовский закон, согласно которому теперь штрафовали не их, а искателей продажной любви, лишил уличных проституток значительной части заработка, поскольку смельчаков, готовых рискнуть ради секса кошельком заметно поубавилось.

Не дойдя до триумфальных ворот, Геракл и Сирена пересекли бульвар Бонн-Нувелль, где незримо правит этническая и территориальная мафия, берущая в свой карман деньги за каждую покупку, каждый выпитый бокал вина или чашку кофе, съеденный круассан или пирожное. Потом свернули на улицу Фобур-Сен-Дени, а с неё на улицу Абукир, названную в память о крупной победе Наполеона, одержанной в Египте в августе 1799 года. В сражении при Абукире французская армия наголову разбила превосходившую по численности турецкую под командованием Мустафы-паши. Турки потеряли более 2000 убитыми, 1500 человек было взято в плен и около 4000 загнано в море и там утонуло; французы потеряли лишь 220 человек убитыми и 600 ранеными. Так в сухопутном сражении Наполеон взял реванш за морское поражение при том же Абукире, когда за год до этого британский адмирал Нельсон уничтожил французский флот.

Слежку Геракл заметил давно, но не подавал виду. Два здоровенных негра и маленькая хрупкая китаянка, отиравшиеся возле «Приюта ветеранов», не отставали и даже не пытались маскироваться.

Свернув на улицу Александрии, Геракл вывел свою спутницу в памятный по давним разборкам маленький безлюдный по вечерам скверик, затолкнул в будку общественного туалета и велел не высовываться без спросу. Отойдя на несколько шагов, уселся на скамейку под развесистым платаном. На соседней скамейке спал бородатый клошар в драной меховой шубе и стоптанных армейских ботиках без шнурков. Только опытный сыщик по специфическому запаху мог распознать в нём мелкого уличного торговца наркотиками.

Стемнело. В скверике не зажёгся ни один фонарь. Набежавший прохладный ветерок едва колыхал голые втеки деревьев. Вокруг ни души. Витрины магазинов в первых этажах домов закрыты тяжёлыми металлическими жалюзи. Геракл знал, что установленные на фонарных столбах видеокамеры, наведённые на запертый массивной кованой решёткой арочный проём пассажа «Каир» и на служебный вход отеля «Королевский Абукир», местная шпана разбивает сразу после починки. Жители верхних этажей в этом квартале любопытством не отличались и при малейшем шуме отходили подальше от окон. В гостинце окна плотно зашторены. Место идеально подходило для любых противозаконных действий, словно специально приспособлено для совершения преступлений.

Преследователи не заставили себя долго ждать. Выскочив из-за угла и оценив обстановку, разошлись в разные стороны. Китаянка направилась к туалету, а двое её спутников подошли к Гераклу и бесцеремонно уселись с обеих сторон.

– Папаша закурить не найдётся? – спросил один по-русски с едва уловимым акцентом.

Вместо ответа Геракл ткнул его указательным пальцем в висок и, мгновенно развернувшись, тем же приёмом вырубил второго. Мёртвые тела грузно сползли на землю. Попытавшуюся смыться девицу настигла метко брошенная двухевровая монета. Перепуганная беглянка с разбегу упала как подкошенная на брусчатую мостовую, сильно вмазавшись лбом в вывалившийся из кладки большой угловатый булыжник. Из образовавшейся от удара глубокой раны обильно заструилась горячая кровь, потекли разжиженные мозги. Пыльные парижские камни, безмолвные свидетели многовековой истории чудовищной резни и междоусобных кровопролитий, обагрились в очередной раз. Несчастная вражеская агентесса, живописно распласталась в застарелой городской грязи, широко раскинув в разные стороны беспомощно содрогавшиеся кукольные ручонки и точёные мускулистые ножки. Задравшийся край коротенькой юбки обнажил соблазнительную упругую попку и узкую полоску полупрозрачных шёлковых трусиков. Душа преждевременно умиравшей красотки неспешно покидала юное тело, забившееся в предсмертных конвульсиях. Судьба щедро предоставила его обладательнице испытать последний в жизни судорожный оргазм.

Бывший ликвидатор, надев резиновые перчатки, которые, как и много других полезных вещей, всегда по привычке носил в кармане, быстро побросал неостывшие трупы в стоявшие на тротуаре большие мусорные баки и накрыл крышками. Обернувшись, удостоверился, что мирно спавший клошар бесследно исчез. Нечаянного свидетеля тоже следовало убрать, хотя тот не представлял большой опасности. Торговец наркотиками, даже если он агент под прикрытием, ни за что не заявит в полицию об убийстве. Деловые парижане озабочены только своими проблемами и никогда не вмешиваются в чужие.

– Ловко, – похвалила Сирена, выглянув из сортира. – Я даже пописать не успела. Почему ты их не обыскал?

– Зачем? И так видно, ЦРУшники – тупые, наглые и абсолютно беспомощные.

С первого года службы Геракл люто возненавидел американских секретных агентов и мочил безжалостно. Ему претили доходящая до откровенного хамства бесцеремонность, безграничная самоуверенность и безудержное стремление совать нос куда не следует, мешавшая работать специалистам из других стран. Без особой нужды русской киллер не истреблял заокеанских коллег только на территории Соединенных Штатов, где те были действительно полноправными хозяевами. Но если пути пересекались за пределами США, у противников не оставалось ни единого шанса.

У любого абсолютно хладнокровного и эмоционально непробиваемого профессионального убийцы есть свои потаённые слабости. Геракл инстинктивно томился нетерпимостью ко всему американскому. Его американофобия, ставшая неотъемлемой частью патриотизма законопослушных россиян, происходила вовсе не из-за государственной пропаганды. Страх перед Америкой он не испытывал. Было страшно за Россию, Европу и остальной мир, которому лишённые глубоких культурных корней заокеанские дельцы неотвратимо и грубо навязывали потребительский образ жизни. Рисуя картину государства изобилия, всеобщего благоденствия, равенства перед законом, свобод и возможностей, они умалчивали, что эти блага доступны только для избранной «американской нации», процветающей за счёт остальных стран и народов. Америка представлялась Гераклу источником антропонозной инфекции и опасных психических патологий. Занятые межгосударственными разборками европейцы не сумели вовремя распознать смертельную угрозу и предотвратить распространение губительной заразы.

В своих оценках он не был одинок. Согласно социологическому опросу, проведённому в шестидесяти пяти государствах разных континентов Социологической службой Гэллопа и Институтом Уэйна, США – самая значительная угроза миру и благополучию на земном шаре. Конечно, Геркал отчётливо понимал, что историческую цивилизационную драму невозможно переписать. Жадные до наживы дельцы с древнейших времён неуклонно и последовательно утверждали свою власть над миром, всеми способами уничтожая лидеров, способных повести народы по иному пути. А требующие полной самоотдачи высокие идеалы во все времена рушились под напором черни, стремившейся к удовлетворению низменных потребностей. Но душа благородного воина не могла смириться с вопиющей несправедливостью.

По улице Абукир российские агенты спустились до круглой площади Виктории, спроектированной Франсуа Мансаром в 1685 году для обрамления аллегорической статуи Людовика XIV. Первая статуя была разрушена во времена революции в 1792 году и в 1822 году заменена новой. Затем прошли по улице Пети Шампс, где в доме под номером 4 когда-то доживал свой век знаменитый французский авантюрист «отец» уголовного розыска Эжен Франсуа Видок, прозванный «королём риска» и «оборотнем». Клеймёный каторжник, осуждённый за дезертирство и измену и неоднократно сбегавший в молодости из тюрем, круто изменив профессию, свыше двадцати лет возглавлял в полицейской префектуре Парижа особую бригаду «Сюрте», сформированную из бывших уголовников по принципу: «Только преступник может побороть преступление». После ухода из полиции он создал первое в мире приватное «Бюро расследований», став одним из первых частных детективов. Умер Видок в 1857 году в возрасте восьмидесяти двух лет. В предсмертном бреду шептал, что мог бы добиться маршальского жезла, но слишком любил женщин и дуэли.

Миновав Пети Шампс, застроенную преимущественно прекрасными особняками конца XVIII – начала XIX веков, утомлённые длительной прогулкой русские нелегалы дошли, наконец, до улицы Риволи. Вернувшись в отель, сразу поднялись в свой номер.

Сирена удалилась в ванную, предварительно незаметно распылив в комнате из имевшегося при ней баллончика спецаэрозоль, состоящий из смеси трав вербены и руты, запах которых, оказывает мощное возбуждающее действие на мужчин. Не обратив внимания на это провокационное деяние, Геракл повалился на диван и включил телевизор.

На канале «Евро-спорт» как раз начиналась прямая трансляция футбольного матча испанского чемпионата. «Барселона» принимала на своём поле «Атлетико» из Бильбао. Геракл, которому в начале карьеры было противно смотреть на загнивающих миллионеров в трусах, гоняющихся за мячом по полю на глазах у десятков тысяч нищих пролетариев, постепенно полюбил азартные футбольные баталии, хотя и не стал заядлым болельщиком. Его не интересовал счёт, а привлекало исполнительское индивидуальное и командное мастерство игроков. Современные футбольные клубы по составу участников напоминали подразделения французского иностранного легиона и отряды африканских наёмников, где служили контрактники-головорезы из разных стран. С ними иногда приходилось сотрудничать при выполнении специальных заданий.

Матч только начался, сине-гранатовые ринулись в атаку, но внимание от экрана отвлекла Сирена, вошедшая в комнату в прозрачном розовом пеньюаре, сквозь который просвечивало соблазнительное распаренное тело. Нескромно виляя бёдрами, она нарочито медленно прошла мимо, обдав запахом мокрых волос и ароматного дорогого шампуня. Геракл не выдержал. То ли пьянящий воздух Парижа, то ли пары выпитого абсента, то ли распылённый спей вскружили ветерану голову. Кто посмеет осудить старого бойца? Только тот, кто никогда не оставался поздним вечером в парижской гостинице наедине с обольстительной женщиной. Не говоря ни слова, он грубо заграбастал её могучей рукой, повалил на диван, порывисто сорвал последнюю тонкую шёлковую преграду. Женщина не сопротивлялась.

Стаскивая с себя одежду после первого обмена жаркими поцелуями, «6-й» успел заметить внизу живота на идеально выбритом лобке боевой подруги маленькую татуировку в виде двуглавого орла. В прежние времена наши лихие разведчицы накалывали на этом месте пятиконечную звезду с серпом и молотом. Чуть позже его удивили симметрично вытатуированные на упругих округлых ягодицах зелёная ящерица, символизирующая изворотливость и неуязвимость, и красная змея – символ очень агрессивного и опасного человека. Если герб или звезду можно было скрыть от противника, то своеобразное предостережение грядущей опасности на аппетитной заднице, легко доступной взорам на пляжах и в бассейнах, граничило с вызовом и даже эпатажем. Хотя кто теперь задумывается о символике, разрисовывая тела чем попало в каких угодно местах.

Геракл впился губами в маленький бугорок под гербом. Принялся умело и нежно ласкать намокшие вокруг него складочки, стимулируя поочередно со всех сторон и попеременно меняя площадь соприкосновения: сначала всей поверхностью языка, потом серединкой и кончиком, потом одним кончиком. Мышцы её живота начали самопроизвольно сокращаться, а бедра двигаться навстречу языку. Смочив слюной два пальца, он просунул их в горячую истекавшую влагой пещерку, производя вращательные движения. Это было последней каплей. Сирена громко закричала, её тело выгнулось дугой и сотряслось в сладких конвульсиях. Немного передохнув, она перевернулась на живот, прогнула спину и выставила напоказ самую привлекательную изюминку. Геракл удобно пристроился сзади, нежно вошёл и начал ритмично двигаться, с каждым толчком ускоряясь и погружаясь глубже и глубже. Вспотевшее тело светлокожей блондинки покрылось красными пятнами. Через десять минут сладкой муки бурный оргазм накрыл обоих.

Футбольной матч подходил к концу, Лионель Месси на последней добавленной минуте забил в ворота соперников шестой безответный гол, когда Геракл, бурно кончив в шестой раз, блаженно отвалился на спину, а Сирена, слегка отдышавшись, убежала в ванную.

За то время пока женщина плескалась под душем шарко, как многие парижанки, после сексуальных забав напевая в полголоса патриотическую Марсельезу, в телевизоре прокрутили длинный рекламный блок и без объявления начали трансляцию матча между «Пари Сен-Жермен» и «Леоном». На пятой минуте Вальбуйна прорвался к воротам парижан, но промазал с трёх метров. Вероятно, сказалось влияние кратковременной российской практики. В этот миг Сирена появилась в комнате в казённом махровом халате, поскольку домашний шёлковый был безжалостно испорчен. Геракл медленно перевёл взгляд с экрана на женщину, непроизвольно принявшую соблазнительную и намекающую позу. Стремительно вскочив с дивана, одним прыжком набросился на неё, повалил на спину, резким движением раздвинул бедра, вошёл нарочито грубо и начал двигаться с огромной скоростью, ни на одно мгновение не сбавляя темп. Сирена быстро вдыхала и выдыхала, глядя ему в глаза, как преданная собака смотрит на хозяина. Она снова послушно меняла позы, громко кричала, сладко стонала и выла, царапалась и кусалась словно тигрица, а он как ненасытный самец неистово вонзался в неё под разными углами с разных сторон ещё и ещё.

Футбольный поединок между принципиальными соперниками закончился всухую, а доблестный ветеран не только повторил, но и улучшил прежнее достижение.

– Ну ты Геракл, – только и сказала подруга, убегая в ванную.

Тем временем по телевизору стали показывать в записи матч итальянского чемпионата между «Миланом» и «Ромой». На этот раз Сирена вышла из ванной совершенно голая. Её шикарная фигура, женственные изгибы спины, талии, бёдер взбудоражили в нём самые дерзкие эротические фантазии.