Компот из сладкой лжи

– Но?

– Но не вернулся, – выдохнула Чарушина и отвела взгляд.

– Он звонил вам?

– Нет… – Наденька похлопала ресницами. – А что, собственно…

– Вы живете в его квартире, – прищурился следователь.

– Ну как живу… – смущенно покраснела Надя и повела плечами.

– Как?

– Хорошо, – совершенно искренне ответила она.

– Ключи у вас есть?

– Да, – Надя подумала, что в любом случае кто-нибудь из соседей это подтвердит. – Я не понимаю, чего вы хотите от меня! Говорю же, я ничего не знаю! – продолжила с обидой в голосе, но наткнулась на тяжелый мужской взгляд.

– Вы ведь, кажется, юрист по образованию, Надежда Николаевна? Тогда должны понимать, что ваше вранье – дело уголовно наказуемое. А если вы плохо учились, то я могу вам Уголовный Кодекс дать, чтобы освежить память.

– Не надо, – помотала головой Чарушина. – Я расскажу все, что знаю. Дело в том, что когда я пришла домой, то сразу легла спать. Чувствовала себя ужасно. Крепко выпила, – застенчиво пояснила она. – И как-то все перед глазами поплыло, знаете ли…

– И с кем вы пили? – недоверчиво спросил следователь.

– А можно как-то без имен? – Наденька крепко сжала коленки и сложила поверх них руки. – Нет? Ну тогда ладно… Я пила с Денисом Кораблевым. Он, кажется, у вас здесь работает.

Лицо следователя заметно вытянулось. Он хмыкнул и что-то записал на листке.

– Что было дальше? – с неподдельным интересом спросил он.

– Ничего, клянусь! Я поднялась в квартиру Ржевского и легла спать. Просто вырубилась! – воскликнула Надя, подтверждая свои слова резким движением ладони. – Представляете, даже ключи в машине оставила. Этот Денис такой весельчак, скажу я вам! Мы и в ресторан сегодня утром ходили, – как бы, между прочим, поведала она. – И не смотрите на меня так! Пили всего лишь кофе.

Брови следователя приподнялись надо лбом да так и остались там на все время Наденькиного монолога. Было похоже, что он уже составил о ней мнение как о взбалмошной вертихвостке, во что она и сама сейчас очень даже верила.

– Вы мне только скажите, что случилось? – Чарушина сложила руки в молитвенном жесте.

– Павел Ржевский разыскивается в связи с подозрением в… – следователь скривился, словно у него внезапно заболел зуб. – Статья сто пятая, если вы понимаете, о чем я.

Наденька ахнула и прикрыла рот обеими руками.

– Боже мой… – прошептала она. – Боже мой… А кто?.. Кого?..

– Погибла гражданка Тураева. Между прочим, супруга влиятельного человека.

– О… – Надя почувствовала, что сердце ее раздулось, будто мыльный пузырь, и вот-вот лопнет от любого неосторожного движения. – Но как это произошло? И при чем здесь Ржевский? Вы что же, действительно подозреваете его?..

– Пока идет следствие, я не могу делиться с вами подробностями дела. И вас попрошу особо не распространяться об этом. Сами понимаете, к чему это может привести.

– Да кому я могу… – прошептала Надя.

– Н-да, вот так-то. В общем, Надежда Николаевна, мы с вами не прощаемся. Так сказать, будем плотно работать.

– Угу, – шмыгнула носом Чарушина и поскребла носком туфли пятно на полу.

– Надеюсь, вы не станете мешать следствию и будете следовать букве закона? – следователь склонился к ней через стол.

– Разумеется, нет! То есть, конечно, буду! Следовать букве закона… – Надя шарахнулась от него, едва не упав со стула. – Какой кошмар! Сегодня же заберу свои вещи из его квартиры!

– Ну, может, не стоит торопиться, – смягчился следователь. – Вы могли бы оставаться там, пока…

– Пока… А! Вы хотите, чтобы, в случае чего, я сообщила вам, не появился ли Павел? – лицо Наденьки в этот момент выражало крайнюю степень внутренней борьбы и священного ужаса.

– Отличная идея, Надежда Николаевна, – меж бровей следователя прорезалась глубокая морщина, и Чарушина поймала себя на мысли, что еще парочка таких эмоциональных всплесков, и роль глупенькой девушки она может бездарно провалить.

– Но это же опасно! – тут же испуганно возразила она. – А вдруг он придет и тоже убьет меня?? Вот если бы вы дали мне охрану, тогда я бы…

– Полноте, Надежда Николаевна, поверьте, все под контролем, – процедил следователь сквозь зубы. – Ладно, вы свободны. – Он развел сероватые тонкие губы в улыбке, обнажив прокуренные зубы. – Будем на связи.

– Вы запишете мой телефон?

– У нас есть все ваши данные, – следователь протянул ей паспорт. – До свидания. Как только вы понадобитесь, вас пригласят.

– Я все поняла, – Чарушина поднялась со стула и попятилась к дверям, кивая, словно китайский болванчик. – Ужас какой… Спасибо вам огромное!

В коридоре она прижалась к стене, чтобы прийти в себя и не мешать проходящим мимо сотрудникам и визитерам. Через несколько метров от нее открылась дверь, и из нее вышел Кораблев с двумя коллегами. Что-то громко обсуждая, они уходили по коридору, но Надя, спохватившись, громко окликнула капитана:

– Денис!

Кораблев обернулся и, выпучив глаза, остановился. Его друзья, прервав разговор, тоже воззрились на Надю. Словно мальчишки из средней школы, они скалили зубы и толкали Кораблева плечами, пока тот, красный как рак, не направился к ней. Но Чарушина опередила его и так, чтобы все слышали, заявила:

– Привет! А я вот на допрос приходила… Никогда не думала, что попаду в такую ситуацию. Если бы не ты, не знаю, как бы справилась! Все время думаю про наше утро…

– К-какое утро? – пробормотал Кораблев, озираясь.

– Наше утро, – вполголоса повторила Надя, поправляя воротничок на его рубашке.

Коллеги капитана свистнули в унисон, и тогда он, схватив Чарушину под локоть, потащил ее к окну, где сейчас никого не было.

– Надежда Николаевна, вы что такое делаете? – Все же поймут, что мы знакомы!

– Да, так и есть, – Наденька приподнялась на цыпочках к его уху. – Мне пришлось сказать следователю о том, что мы пили вчера вечером вместе, а утром ходили на кофе. Да нас и так уже видели. Половиков и Тураев, если вы не забыли.

Дверь кабинета следователя открылась, и сам он показался на пороге, перебирая в руках связку ключей. Заперев кабинет, следователь посмотрел на них, но взгляд его был совершенно не читаем из-за солнечных бликов на стеклах очков.

Наденька улыбнулась и прильнула к Кораблеву, прячась за его неширокой грудью.

– Уж лучше я буду выглядеть как вертихвостка – Надя мило улыбнулась, – лишь бы он поверил. Все время боюсь сказать что-нибудь лишнее.