Неликвиды

– Разговор будет короткий. Не знаю, как у вас в Костино, а у нас в Москве так – на Уроках мы не разговариваем, не задаём вопросы Учителю, пока он не скажет, что пора задавать вопросы. Нарушаешь правило, теряешь баллы. Все понятно?

Андрей шёл чуть позади и, казалось, внимательно её слушал.

– Понятно. А если потеряю баллы, то что – оценку в четверти снизят?

Шутит что ли? Марина подозрительно на него посмотрела. Вроде серьезно.

– Не знаю, как у вас в Костино, а у нас оценок нет. Только баллы. Правильно поступаешь – баллы начисляются. Неправильно поступаешь – списываются.

Они вышли из здания школы и повернули в сторону Марининого дома. Марина свернула туда по привычке, а Андрей послушно пошёл следом. Все-таки весна уже скоро совсем. Снег сошёл, только кое-где остались грязные ошметки сугробов. Но если приглядеться, то можно даже найти подснежники. Катюша обязательно нашла бы.

– Ой, смотри, подснежники, – словно прочёл её мысли Андрей. И не успела Марина открыть рот, как он перепрыгнул через ограду и, топая по вязкой весенней жиже, поскакал к ближайшей березе.

– Вот здорово! Никогда не видел подснежников. Нет, на картинке, ясно, видел. Но чтобы вживую – никогда.

Марина слишком поздно поняла, что он собирается сделать.

– Стой! Андреев, остановись!!!

Новенький нагнулся и сорвал цветок. Немедленно раздался противный писк. И не один. Забренчали два браслета. Марина понесла руку к лицу, хотя уже знала, что там увидит: «списание – 10 баллов. Основание – хулиганство в средних размерах. Статус – соучастник, наставник. Текущий баланс – минус 5 баллов».

На свой браслет новенький даже не взглянул. С интересом рассматривая цветок, он возвращался, не переставая болтать. Марина готова была треснуть его сумкой. Но за это баллы уж точно по полной спишут

– А ведь ничего особенного. Цветок как цветок. Но все равно прикольно. Прямо как в сказке. Да, Марина?

– Я не понимаю, о чем ты, – прошипела Марина, считая про себя до десяти. Она должна успокоиться. То, что баллы списали не только у новенького, но и у неё тоже, показывает степень ответственности, которую на неё возложили, когда поручили шефство над новеньким. А раз он опять все испортил, значит, Марина не справилась с задачей. Восемь, девять, десять… Нет, не помогло. Один, два, три…

– Ты что сказку «Двенадцать месяцев» не читала?

– Это Художественная литература? – прервавшись, уточнила Марина.

– Это сказка, – задумался Андрей, – Да, видимо, художественная.

– Тогда точно не читала. Открой Энциклопедию на букву «Л» и найди «Литература художественная» – там все очень четко написано.

Андрей перелез через ограду и протянул Марине цветок.

– Держи. Не злись.

Не взглянув на подснежник, Марина сказала:

– Из-за тебя я ушла в минус. Мне придётся упорно работать, чтобы вернуть положительный баланс. Мама с папой расстроятся. Нет, не так. Я разочарую папу. Не злись? Я очень злюсь. Но надеюсь, ты не специально.

Он по-прежнему стоял, не опуская руку с цветиком, который пытался ей всучить. Со стороны он выглядел глупо. Марине стало его жалко.

– Половину из того, что ты сказала, я не понял. Нет, не так. Я не понял почти ничего. Ты цветок брать будешь? Или мне его выбросить?

– Ни в коем случае, – воскликнула Марина, испугавшись, что он, чего доброго, и правда бросит цветок на землю. Если уйти глубоко в минус, не трудно угодить на Дисциплинарную комиссию. Такого позора она не переживёт. Папа точно не переживёт. – Давай сюда.

Вытащив из сумки пакет с маленькими морковками, Марина высыпала морковки обратно в сумку и бережно упаковала цветок. Завтра до школы она отнесет его в биологический кружок. Возможно, цветок ещё послужит науке. В крайнем случае, его клонируют. При самом печальном раскладе, утилизируют, как положено.

– Мне пора домой. Пожалуйста, не делай до завтра ничего противозаконного. Я только что выяснила, что за твои поступки у меня тоже списываются баллы. Так что, в любом случае, я все узнаю.

– А что мне делать? – Андрей казался беспомощный и растерянным. И милым.

– Всё просто. Поступай правильно. Как человек. И почитай Энциклопедию. На букву «Л» и букву «П»,.

– На «П»? А там что?

– Природа. Все пока.

Марина забросила сумку на плечо и быстро пошла в сторону дома, горящим затылком ощущая на себе взгляд Андрея.

Мама была дома. Пахло пирогом. С ревенем. Мама редко приходила домой так рано. А ещё реже пекла пирог с ревенем. Этот пирог напоминал ей о Марининой бабушке – маминой маме. Мама грустила, когда его пекла. Даже кофе не помогал. Поэтому папа не любил пирог с ревенем.

За Катей мама не ездила. Впервые за долгие месяцы Марина оказалась с мамой наедине. Совсем как в детстве. Очень давно. Мама тогда ещё не работала в Офисе в Педагогическом отделе, а сидела дома, пекла пироги и делала из старых тряпок смешных зайцев с пуговичными глазами. Где-то в Катиных игрушках должен был сохраниться один из тех зайцев. Поискать что ли?

Мама выглянула из кухни. На ней был огромный фартук с Эйфелевой башней. Мама пахла пирогом.

– Мой руки и садись за стол. Чай будем пить.

Мама пыталась казаться бодрой, но Марина сразу поняла, что она все знает. Оповещение о списание баллов, особенно если ребёнок ушёл в минус, сразу же поступает на браслет родителей. И папа знает. Вот почему она примчалась с работы. Ещё бы! До этого у Марины никогда не было проблем с суточной нормой. Никогда. Обычно она, несмотря на расходы, стабильно увеличивала свой счет.

Руки Марина мыла долго. Размышляла, стоит ли говорить маме, что в минус она ушла из-за новенького, или лучше покорно принять наказание и не ябедничать? Ябедничать плохо. Перекладывать вину на другого человека – плохо. Могут списать ещё десяток баллов, тогда Дисциплинарной комиссии точно не миновать.

Марина прошла на кухню и села за стол, отметив, что мама накрыла деревянную столешницу голубой скатертью и достала старый бабушкин сервиз. Он был сделан из фарфора, и несколько чашек из набора уже разбились. Очень непрактично. Обычно семья Маркиных ела из безопасной одноразовой посуды, которую потом сдавали на переработку. Из фарфоровых чашек Марина не пила чай очень давно.

Пирог мама тоже выложила на блюдо. Большое овальное блюдо с красными полевыми цветами по кайме.

– А чай мы будем пить из самовара, – мама подмигнул Марине.

Из самовара? Это шутка? Ни у кого нет самовара. Это неудобно, и, скорее всего, неэкологично. Хотя точной информации на этот счет у Марины не было.

Итак, ни у кого нет самоваров, а у Маркиных есть. Мама поставила на стол пухлый медный самовар с красивым витиеватым носиком. Самовар блестел, и Марина увидела в нем свое искаженное отражение. Видимо, мама натерла его до Марининого прихода. Она что вообще на работу не ходила? Когда все успела?

Чай из самовара оказался вкусный. Или это все из-за фарфоровых чашек? В любом случае, такого вкусного чая Марина никогда не пила. Себе мама тоже налила чай, но не притронулась к нему. В старом самоваре не было режима «радости». Марина обеспокоенно посмотрела на кофемашину. Маме уже пора бы выпить свой кофе.

Если мама и поняла значение Марининого красноречивого взгляда, то виду не подала. Она молча смотрела на дочь.

– Мама, перестань! – не выдержала Марина. – Давай уже, начинай. Я знаю, что виновата. Я сделаю все, чтобы такого не повторилось. Обещать точно не могу, но я постараюсь.

– Ты о чем? – удивилась мама.

Марина кивнула на браслет.

– О моем сегодняшнем поведении. Но все не так страшно, правда. Я все исправлю. Постараюсь все исправить.

Неожиданно мама засмеялась.