Продолжай стонать

Не прекращая таранить пальцами, мерзавец нагло уставился на меня. Глаза в глаза. Совершенно дикий и до не возможности желанный.

– И чаще! Чтобы сил на сомнения не оставалось. Чтобы верила! – Паршивец приподнялся и сквозь блузку с кружевом прикусил мой левый сосок. – Чтобы никаких чемоданов и дури про развод!

За такое послать его нужно было. Хотя бы сейчас включить заднюю передачу. Но боль от укуса огненной струей стекла по позвонкам вниз, и вместо напутствия я прошептала уже знакомое:

– Мм… Аа-а-а…

А затем:

– Да-а-а…

И еще спустя несколько коротких секунд:

– Не останавливайся!

* * *

Эд не остановился. Его терпения хватило ещё на целую коллекцию стонов. Опыта – чтобы убить меня сумасшедшей разрядкой. И сил – удержать нас двоих на ногах.

Гравитация не желала отпускать меня хотя бы на минуту. Эта гадина так и тянула на пол, а ещё лучше – на диванчик в паре шагов. Намекала, что теперь можно расслабиться и побыть немножко безвольной тряпочкой.

Предательницей она была в общем.

Хоть и женского рода, но никакой солидарности!

Однако именно эта безумная слабость, как ни странно, заставила быстро прийти в себя.

То, что с гордостью у меня беда, я поняла ещё в ресторане. А сейчас, в номере отеля, убедилась, что беда ещё и с совестью.

Не знаю, какой бес вселился, но стоило получить свой оргазм, отдышаться – будто какой-то айсберг с наглостью на поверхность всплыл.

Эд только ширинку расстегнуть успел, а я уже вооружилась трусами и даже прочистила горло, чтобы сказать «Нет».

Никогда еще мне не было так жалко собственного мужа, как в эту секунду.

Никогда еще я не заставляла его страдать и не держала на голодном пайке. Но и других в его постели пока тоже не встречала.

Эд, видимо, звериным чутьем почувствовал, что что-то прошло не так. Качнувшись, он широко распахнул глаза. Со страдальческой миной кое-как запихнул под резинку боксеров свою боевую «дубинку». И тихо, едва слышно, прохрипел… нет, не «Пожалуйста!», не «За что?» и даже не «Не надо!».

Будто прямо сейчас за ним приехал катафалк с венками и свежим дубовым «спальником», муж дернул шеей, и я услышала:

– Сдохну ведь. Не откачаешь.

Спорить было сложно. «Дубинка» так оттягивала резинку трусов, что те вот-вот грозили разлететься на лоскутки. Но возбуждение уже отпустило меня окончательно, и феминистский приказ лучшей подруги огромным плакатом всплыл в памяти.

– Прости. Это было приятно, но поезд дальше не идет.

Поправив блузку, я уверенно вернула трусы на их привычное место. Потом убрала с лица волосы. И подхватила свою сумочку.

Будто ничего и не произошло. Совсем.

– Ты не можешь так уйти… – Судя по растерянному виду, Эд так и не пришёл в себя.

– Я не просила уносить меня из ресторана и об этом… – посмотрела на свою юбку, – … не просила тоже.

– Детка, ты не такая.

Чудовище пустило в ход свое самое опасное оружие – наклонило голову, свело брови и выстрелило в меня жалобным взглядом. Учитывая, что в комплекте со взглядом шло роскошное мускулистое тело, чувственные губы, идеальный прямой нос и короткие кудри, как у наших мальчишек, – эффект получился умопомрачительным.

Трусы просто обязаны были сами свалиться с моих бедер, но приятная ноющая боль между ног сбивала все настройки.

Мне и хотелось его.

И было стыдно.

И жалко.

А еще что-то незнакомое, шальное заставляло гордо держать голову и прятать за серьёзной миной счастливую улыбку.

– Прости. Разговор был про развод. – Я уверенно взялась за дверную ручку. Лиза была бы мной горда!

– Но стонала ты совсем не об этом.

Эд резким движением привел в порядок свою рубашку. Стер с лица все эмоции.

– Сути не меняет. Брать меня силой ты умеешь, но проблемы так не решаются.

– Черт, сладкая!.. Мне на библии поклясться, что не изменял тебе? – На высоких скулах заиграли желваки. – Или, может, полиграф у знакомого следователя одолжить? Я могу! Один звонок, и сюда привезут. Только мигни!

– Не передергивай!

– А как еще прикажешь доказать тебе свою невиновность?

– Ну… как-то ж ты голую помощницу в свою кровать впустил. Придумал что-то. Наверное, и сейчас какая-нибудь идея придет.

– Так ты ждёшь от меня идею? – Голубые глаза хищно вспыхнули. – Не извинения?

– Как показала практика, извиняться ты умеешь только одним способом. Оно, конечно, приятно, но на душе легче не становится.

Пока этот умник не решил проверить свои «извинения» в других позах, я открыла дверь и даже стала правой ногой на ковровую дорожку в коридоре.

– А не боишься, что предложу что-то, что сама выполнить не сможешь?

Я буквально кожей ощутила, как от Эда пошла опасная волна жара. Невидимое огненное цунами.

– Альтернатива у нас одна – развод. Юрист у тебя у тебя уже есть. Я тоже себе найду.

– Ни шагу назад?