Малыш от генерального
Спа, как и ожидалось, встретил меня тишиной. Никто среди ночи не насиловал беговые дорожки и не таскал железо. В сауне не горел даже свет. А в огромном стометровом бассейне был лишь один пловец. Вначале я и присматриваться не стал. С кем делить три дорожки, разницы не было. Но потом взгляд все же зацепился.
Плавные правильные гребки, как у профессионала. Никаких брызг и лишних звуков. Собранные в короткий хвост темные волосы и скучный черный купальник. Узкие плечи… Россыпь родинок на спине.
За прошедший вечер я, казалось, выучил каждую из них. Пять сверху, между лопатками, были похожи на созвездие Кассиопея. Едва заметные, аккуратные, разбросанные идеальной буквой «W».
Вдоль позвонков еще цепочка – с десяток маленьких, словно шоколадные крошки, пятен. Чтобы определить, на какое созвездие они больше похожи, моих познаний в астрономии уже не хватало. Запас сведений иссяк, но это не уменьшало желания вырвать с мясом руки, которые периодически прикасались к голой спине.
Сейчас все эти неизвестные созвездия плыли не в моем воображении, а в бассейне рядом. Такие же яркие и такие же недоступные. Мне бы успокоиться, глядя на них. С Сашкой, значит, сейчас кувыркалась другая. Но злость держала, будто клещами.
Ни на миг не сбавляя шага, я подошел к краю бассейна. Сбросил халат на ближайший шезлонг. И нырком без спецэффектов вошел в воду.
Занятая своей плавучей медитацией, Калинина даже не оглянулась. Будто не расслаблялась, а сдавала норматив, она доплыла до противоположного бортика, развернулась и на миг поплавком зависла в воде.
Этого мига мне как раз хватило. Догнать ее не составило труда, а припечатать собственным телом к кафельной стене было делом одной секунды.
– Тот, кто учил тебя плавать, идиот без фантазии, – произнес с прежней злостью прямо в раскрытый от удивления рот.
– Вы?
Аглая смахнула с лица капли и широко распахнутыми глазами уставилась на меня.
– Ждала кого-то другого?
Хрупкая фигурка передо мной напряглась. Крылья носа встрепенулись. А ниже… ниже я даже смотреть для собственной безопасности не стал. Вместо взгляда грудью почувствовал резкий вдох и скольжение мягких выпуклостей по коже. «Двойка». Идеальная. Как помнил.
– Нет, я никого не ждала. Если не заметили, я просто плаваю. Расслабляюсь.
Аглая вжалась спиной в стену, а руками ухватилась за бортик. Ничего общего с той дамочкой, которая в ресторане позволяла лапать себя всем подряд.
На словах дикая кошка, в действиях – снова мышка. Тронь – испугается и исчезнет.
– Это не плаванье, а мазохизм. Так можно за несколько кругов загрузить мышцы и не получить никакого удовольствия, – пришлось объяснить.
– А есть разница?
– Колоссальная. Как секс и бег по пересеченной местности.
Будто произнес что-то пошлое, недостойное ушей приличной дамы, Аглая наморщила свой веснушчатый носик и попыталась отодвинуться вбок, подальше от моего лица.
– Я не умела плавать до двадцати двух лет, а потом за месяц пришлось научиться. Как вышло, так и вышло, – сказала, словно выплюнула.
– За месяц? Ты собиралась принять участие в Олимпиаде?
Мой взгляд против воли спустился к ключицам и кромке закрытого, как броня, купальника.
– Нет, просто исправила один из своих недостатков.
Калинина сглотнула.
– Паршивая история. Получать кайф от воды ты так и не научилась.
Нужно было остановиться, но взгляд опустился еще ниже. Ничего интересного. Никаких разрезов, узоров или блестящих штуковин. Самый скучный купальник, какой только можно было придумать. Ни одна из моих бывших ни за что на свете не нацепила бы на себя такую тряпку. Даже ради того, чтобы тут же передо мной снять.
А эта… Жанна д'Арк в доспехах словно вызов бросала. Искушала своей натуральной грудью. Так и подначивала сжать узкую талию и на ощупь проверить, такие ли аппетитные у нее ягодицы, как кажутся сквозь толщу воды.
Маленькая стерва со взглядом испуганного котенка.
– От чего мне получать кайф, вас не касается! – Зеленые глаза полыхнули яростью.
– Какая зубастая мышка.
– Что?..
– Чтобы с Сашкой… С Игнатовым Александром Павловичем я тебя больше не видел!
Чужая злость передалась, словно вирус. Сразу вспомнилось, почему я сюда спустился и как зверел, наблюдая за ней весь вечер.
– Заведешь служебный роман, уволю! – произнес на ухо, чтобы точно расслышала.
– Вам свечку прямо сегодня заказать? Курьерская служба здесь работает круглосуточно. Я уточняла. Или завтра лично выбрать? – Голубая венка на виске пульсировала все быстрее, но девчонка и не думала сдаваться.
– Я тебя и без свечки уволю!
Держаться дольше было невозможно. Вся она была одной сплошной провокацией. От дурацкого купальника до острого язычка. По-хорошему, стоило бы отослать ее сейчас. Подальше, чтобы не бесила сильнее, чем уже успела. Но не соображалось рядом с Аглаей ни черта.
Злость и что-то еще, забытое, заглушили все умные мысли. Ладонь сама легла на затылок. Большой палец провел линию по шее. Плавно. Вдоль вены. И я заставил девчонку наклониться к себе ближе.
– Вначале придушу. А потом уволю. Поняла?
Мокрые длинные ресницы дрогнули.
– Это… – Аглая быстро облизала губы. – Вы не имеете на это права. По контракту.
– Ах, по контракту!
Сил продолжать этот бессмысленный разговор больше не осталось. Прохладная вода в бассейне не остужала. Чтобы остыть и успокоиться, нужно было кое-что другое.
Года три, даже больше, меня не вело так от женщины, как сейчас вело от этой лживой мышки. Не хотел настолько сильно никого. С ней же… понять, что это за ерунда, не получалось. В голове не было готовых ответов. А чтобы найти их, существовал лишь один способ.
– А что в твоем контракте указано об этом?
Притянул ее к себе всю и губами накрыл рот. Как с разбега в карьер рухнул.
От неожиданности чуть оба на дно не ушли. Вместо того чтобы оттолкнуть, Аглая тонкими пальцами вцепилась в мои плечи. Всхлипнула. Так тонко, жалобно. Душу мне выворачивая. Но позволила языку толкнуться в рот, а рукам – обхватить талию.
Как надломилось в ней что-то. Пробилось сквозь броню настоящее, жадное, безумное настолько, что предохранители от этой жажды слетали к чертям.
Никогда не целовал девственниц. Неоткуда было им взяться в моей жизни. А сейчас не мог отделаться от дурацкого впечатления, что целую неопытную девчонку. Зелёную совсем, которую никогда по-настоящему не касался мужчина и не заставлял терять голову.
Не так она себя вела, как другие.
Пальцы на моих плечах то сжимались, подрагивая, то отталкивали что было силы. Губы отвечали неумело, скованно.
Тело будто не чувствовало, что нужно делать. Статуя в объятиях. Хрупкая, нежная, словно из хрусталя. Не разбить бы. Не сломать…
Но, как ни странно, это заводило лишь сильнее. Я как свихнулся. Гладил её, сжимал. Заставлял чувствовать свое желание. Показывал языком, чего именно хочу. Толчками насиловал горячий рот. И, как искры, выбивал стоны.
Сладкая мышка. Очень сладкая. Оторваться невозможно было от её губ и изгибов. Поселился бы в этом бассейне вместе с ней. Пометил бы её на каждой дорожке и на каждом шезлонге.
Плевать стало на тот самый трудовой контракт, на обещание Дамиру беречь помощницу. На многое стало плевать.
И лишь её глухие «нет», «не надо» между поцелуями держали в сознании.
Глава 10
Подноготная монстра
Аглая
За последние несколько лет просыпаться я привыкла в своей кровати. Одна. В обнимку с любимой подушкой.
Иногда просыпалась в отелях, куда ездила в командировки. Пару раз после празднования Нового года – у родителей. Но никогда на незнакомой кровати чужого номера.
Осматриваться было страшно. Слишком дорогие обои. Мебель, сделанная на заказ, а не фабричная, как в стандартных номерах. Огромные окна в пол… без вида на стройку.
Отсутствие стройки пугало больше всего. За ночь она завершиться не могла. Не тот там был размах. Вывод о том, где я нахожусь, напрашивался сам.
От него мне одновременно было и жарко, и стыдно. Чудовище, которое считалось моим боссом, все же не оставило меня вчера в покое. Мало ему было, что я и так пала ниже плинтуса.
На мыслях, как именно мучил меня Марат, я с головой нырнула под одеяло и для надежности зажмурилась. Детская привычка. Когда-то казалось, что так можно спрятаться от любого страха или стыда. Сейчас я точно знала – нельзя. Особенно, если от него до сих пор саднило губы, а тело на любое прикосновение отзывалось жаром.
К несчастью, даже пострадать над своей нелегкой судьбой долго не удалось.
Стоило спустить ноги на пол, в соседней комнате послышались шаги, и спустя пару секунд на пороге материализовался сам – его Величество Монстр. Босой, но в костюме. С мокрыми волосами, но бодрый как я в недалеком прошлом после литра кофе.
– Отлично. Хоть утром проснулась сама. – Заявил он, просканировав мое тело, укутанное по нос в одеяло. – Через час нас будет ждать машина. Выселяемся, не опаздывай.
То, что приедет какая-то машина, было странно. Раннее выселение тоже в планах не значилось. Но сейчас меня больше интересовало другое.
– Как я здесь оказалась? – пропищала противным голосом. Голосовые связки после сна почти не слушались.
– Вариант «жертва случайной телепортации» подойдет?
– Нет.
– Жаль. Так было бы гораздо проще, – Монстр разочарованно цокнул языком.
– Хотелось бы знать правду.
– Правда банальнее. Я вернулся за халатом и застал тебя спящей на шезлонге. – Абашев усмехнулся своей фирменной кривой улыбкой. – Метод транспортировки описывать? Или сама догадаешься?
Я на миг представила, как это выглядело, и мысленно надавала себе по щекам. Чувствовала ведь, что нельзя присаживаться после бассейна. Ни на минуту, ни на две. Мало ли как устала и перенервничала. Второй месяц беременности – это не инвалидность. Добралась бы до своей кровати, а там бы спала хоть до самих переговоров.
Ой, дура!
– Не нужно ничего описывать. – В горле запершило. Теперь стало понятно, почему кожа горела даже под коленями. – Можно было меня разбудить. Я бы ушла в свой номер. Самостоятельно.
– Я попытался. Ты послала меня к черту и продолжила кутаться в халат. Мой халат!
Теперь от стыда хотелось уже не просто заползти под кровать, а провалиться сквозь землю и засыпать себя свежим песочком. Фетишистка латентная! Кто бы мог подумать?!
– Ничего бы с вашим халатом не случилось.
– Возможно. Но я предпочел перестраховаться и забрал его.
– Вместе со мной…
– Вы были одним целым. У меня не оставалось выбора.
– Выбор есть всегда. Значит плохо будили, – от стыда во мне проснулось какое-то наглое ворчливое существо.
– Боюсь, с моей настойчивостью проснулась бы ты не одна и не в гостевой комнате, – чудовище оперлось руками о матрас и приблизило ко мне свое дьявольское лицо.
Небритость была на месте. Подушечки пальцев аж покалывало от желания прикоснуться к щетине. Веера чёрных ресниц, как и вчера вблизи, разили наповал. Красивые, хоть ляг и умри от зависти. След от моего укуса на нижней губе тоже не сошел.
Словно кожа треснула. Маленькая крово-красная уродливая линия на породистом лице. Другого она бы портила, но, как назло, этого мерзавца даже дефект делал лучше, интереснее.
«Нужно было не кусать, чтобы отстал, а царапать!» – запоздало пришла гениальная мысль. Воображение тут же нарисовало шрамы на загорелой коже, и чтобы не выдать себя предательским румянцем я натянула одеяло по самую макушку.
– Умирать от стыда будешь в самолете, – вдруг раздалось рядом и уже совсем другим тоном. Деловым. – Нам нужно возвращаться. Игнатов сказала, что вышлет готовый контракт.
– То есть переговоров не будет? – мысль о работе мигом вернула меня в строй. Даже дышать легче стало.
– Наш новый генподрядчик готов приступать к проекту уже со следующей недели. Тянуть кота за хвост он не хочет. Но контракт изучишь. В случае необходимости правки я из него выжму. Пусть не надеется на льготные условия.
– Да, конечно…
Уже без всякой робости я осмотрела комнату. Не успела умыться и позавтракать, а работа прибыла. Чтобы хоть что-то успеть до выселения, нужно было срочно сбежать отсюда. И лучше не в… майке с чужого плеча.
Последнее открытие ударило как обухом по голове. Майка? На голое тело? Я четко помнила, как надевала купальник, но в памяти не сохранилось ни одного воспоминания о том, как его снимаю.
Я не делала этого. И майки такой у меня не было никогда.
Все слова застряли в горле. Я как немая схватила ртом воздух, но потерявший ко мне интерес монстр уже направился в другую комнату.
Только у порога он соизволил оглянуться.
– Кстати, завтрак на балконе. Я не знал, что ты предпочитаешь, потому заказал весь ассортимент. Твой халат там же. На спинке кресла.
Он потуже завязал узел галстука и, больше не тратя ни секунды, снова отвернулся.
– Так значит, на мне все же был именно мой халат?
Я думала, что сильнее покраснеть было уже невозможно. Но щеки запылали таким огнем, что, казалось, прижатое к ним одеяло вот-вот вспыхнет.
– Кофе остынет, – и не подумал объясняться монстр. – Меня в ближайшие полчаса не будет. Ключ-карта на тумбочке у входа. Отдашь портье.
Последние слова до меня доносились уже из соседней комнаты. А спустя минуту после них дверь хлопнула, и я со своим стыдом осталась один на один в огромном президентском номере.
* * *Ума не приложу, успел ли позавтракать Абашев, но я на нервах съела почти все. Каким-то чудесным образом в моем желудке поместились и омлет, и панкейки с джемом, и кофе с густой молочной пенкой.
Взглядом съела бы еще круассан. Его запеченная до золотистого цвета хрустящая корочка так и манила, только совесть вдруг сказала «Хватит!»
Как результат, из президентского люкса я выкатывалась словно шарик. Встретиться с боссом было все еще боязно, но на переваривание съеденного уходило столько сил, что трястись от страха не хватало ресурсов.
Так, объевшаяся и нервная, я добралась до своего номера. Минут за десять собрала вещи, привела в порядок волосы. А потом расслаблялась с ноутбуком в обнимку.
Почты за ночь пришло как обычно много. Отчеты, заявки, ведомости, обычная переписка – оставшихся свободных минут ни за что не хватило бы, чтобы хотя бы просмотреть весь этот поток. Но возиться с письмами точно было лучше, чем вариться в собственных мыслях.
Там меня до звезд перед глазами целовал самый неподходящий мужчина на свете. Носил спящую на руках. И раздевал. Собственноручно. Будто имел на это право.
Нет, работа была намного лучше. В ней хотя бы все было знакомо, и не возникало ненужных вопросов вроде: «А разве так бывает?» или «Может, мне показалось?».
Работа была настолько хороша, что я не стала прощаться с ноутбуком в такси. Не отрываясь от него, просидела полчаса в зале ожидания. И даже в самолете, пристегнув ремень, продолжила изучать почту.
Это казалось таким естественным… проверять выкладки финансового отдела, изучать правки юристов к последним договорам… что я не заметила как набрала в поиске три слова. Ненужных мне. Лишних. Но браузер выдал информацию быстрее, чем я успела передумать.
«Марат Закиевич Абашев» – значилось в строке поиска и под ней горело больше сотни вариантов ответов.
Как в какой-нибудь энциклопедии первыми шли общие статьи о возрасте, месте рождения, родителях, брате, княжеском титуле Абашеевых и финансовом состоянии.
Строчки с этой информацией я даже открывать не стала. За несколько лет работы с Дамиром без интернета поняла, что Марат был младшим и любимым. Брат отзывался о нем с такой гордостью, что она невольно заражала.
В отличие от Дамира, который разругался с отцом и сразу после вуза ушел из семьи, Марат никуда не уходил. На него, еще совсем зеленого студента, вначале навалились обязанности брата, а через пару лет, после смерти отца, и вся компания.
Журналы трубили о молодом богатом наследнике. Ему завидовали. В двадцать два года стать у руля гигантской промышленной компании – мечта любого мажора… который не работал ни дня. Но я очень четко понимала, в какой мясорубке оказался молодой Абашев.
Своему ребенку я бы ни за что не пожелала подобной участи. Нести ответственность за сотни или тысячи работников, учиться быстро разбираться во всех тонкостях бизнеса, не доверять никому, потому что слабый руководитель очень быстро может лишиться кресла – так себе «счастливое наследство».
У Дамира были все основания гордиться братом. Тот справился со всем сам, ни разу не обратившись за помощью. Это старший Абашев рассказал мне лично – готовил к тому, что в компании скоро появится еще один руководитель, партнер. Но вот о личной жизни нынешнего босса я не знала ничего.
Раньше интересоваться было неловко. Это как лезть с грязными сапогами в чужую душу. А сейчас ответы с яркими фото уже пестрели перед глазами.
Роскошные машины, всегда разные женщины, неприлично дорогие покупки – вторая десятка статей вогнала в зеленую тоску от блестящего облика Марата.
Машины он менял чаще, чем я чулки. Женщин с еще большей скоростью, а капитал наращивал как грибник грибы. Самая скучная биография из всех возможных. Словно сляпанная каким-нибудь рекламным агентством под общую для нового поколения бизнесменов кальку.
Не открывая новой ссылки, всего по заголовку я могла сказать, что будет написано в статье. «Сменил», «купил», «увеличил», а между ними разные имена и суммы.
Дурацкая была затея рыться в подноготной босса. Полчаса выброшенного времени. Но возле очередного крикливого заголовка на меня с экрана посмотрел не нынешний, наглый, уверенный в себе, Абашев, а его молодая версия. И я дала себе последний шанс.
* * *Не бывает идеальных бизнесменов и одинаковых биографий. Я эту истину усвоила еще в двадцать три. Если что-то кажется эталоном, скорее всего оно искусственно подогнано под этот эталон. «Для чего?» – вопрос один, ответы всегда разные.
С какой целью под эталон подгоняли женщин, я знала. С мужским эталоном так близко столкнулась впервые.
Прежние статьи не лгали. Абашев правда был бабником и дельцом. В сведениях о Марате не оказалось изъянов кроме одного – прошлого. Сейчас я случайно наткнулась именно на него.
При взгляде на двадцати пятилетнего монстра за грудиной что-то ёкнуло. Он был таким же высоким, таким же небритым и брутальным, только на этом сходство заканчивалось.
Молодой Абашев смотрел в объектив фотоаппарата с улыбкой. Лихой, несмотря на свалившуюся ответственность. Красивый как голливудская модель. В такого можно было влюбиться с одного взгляда. Идеальный вариант мужчины, чтобы первый раз разбить себе сердце.
Возможно, попадись он мне в моих девятнадцать, никакой декан не смог бы заманить в свои сети и сломать жизнь. Я бы даже не оглянулась в его сторону.
Но Марат тогда мне не попался. Он попался другой – такой же красивой, как ее парень, и улыбчивой девушке – Анастасии Завадской, молодому успешному фотографу с портфолио, от которого у меня на глаза навернулись слезы.
Девушка Марата не снимала свадьбы. Я не нашла среди ее работ ни одной фотографии знаменитости или пейзажа. Она фотографировала лишь своего любимого мужчину и детей. Совсем крошечных после роддома и с уже осмысленным взглядом в цветных комбинезончиках. В детских садах и на весёлых школьных праздниках.
Таких талантливых работ я не видела никогда. Завадская любила свое дело, любила детей и любила своего жениха. Они, наверное, стали бы одной из самых красивых пар Питера на долгие годы.
Чего только стоили их влюбленные взгляды! Но до своей свадьбы Анастасия не дожила.
Причину гибели я так и не смогла найти, как ни меняла вопрос в браузере. Информации о причинах смерти словно не существовало. Был человек, и не стало. Точно так же, как не стало года жизни Марата. Ни интервью, ни фотографий, лишь краткие заголовки о деятельности компании: «Новый амбициозный проект», «Акции выросли в полтора раза», «Победителем республиканского тендера на строительство стала…»
Мне тогда было двадцать два. Окончание вуза. Неожиданная личная жизнь и сумасшедшие перспективы.
Марату исполнилось двадцать восемь. Без отца. Без невесты. С братом, занятым двадцать четыре на семь.
Для нас обоих это был год ломки и привыкания. Я думала, что к хорошему. А он уже точно знал, что к плохому.
Безумное совпадение. Не стоило даже развивать дальше мысль. Но хотя бы портрет монстра сейчас выглядел понятно и реалистично. Никаких личных привязанностей. Рабочий персонал был лишь рабочим персоналом.
Оставалось понять, почему Абашев так странно вел себя со мной. Но на тропу этих мыслей после встречи в бассейне даже выходить было боязно.
«Все, хватит!» – приказала я себе, выключив ноутбук. – «Больше никакого любопытства и воспоминаний!»
Так казалось правильно. Что случилось в Сочи, остается в Сочи. Забот у меня хватало и без босса. Но сразу же после прилета незнакомый высокий мужчина, назвавшийся Дмитрием Штерном, поставил крест на всех мирных планах.
– Старик перешел от угроз к действиям, – многозначительно сообщил он, и Марат, не спрашивая, перехватил из моей ладони ручку чемодана.
Глава 11
Упрямая женщина. Одна штука
Марат
Меньше всего я ожидал встретить в аэропорте Штерна. Отчёты от его людей регулярно приходили на почту, деньги за расследование с моей стороны перечислялись вовремя.
Но ждал нас именно Штерн. Хмурый, словно неделю не спал. И как всегда с кем-то на связи.
– Привет. Мне, конечно, льстит, что встречаешь лично, но… – я оглянулся на Аглаю. – Если у тебя новости, мог сообщить по телефону.
– Счёт за личную встречу, так и быть, выставлять не стану. – Дима снял наушник. – Бонус тебе как давнему клиенту. А новости слишком свежие.
– И не телефонные?
– Некоторые новости я предпочитаю сообщать лично, чтобы не пришлось потом вытаскивать клиента из задницы.
– Твою мать… Что случилось?
Будто не вопрос задал, а попросил сообщить прогноз погоды, Штерн перевёл взгляд на мою спутницу. Поздоровался. Какого-то лешего сообщил свое имя и фамилию. Уточнил, как долетели. И лишь когда мои нервы уже готовы были лопнуть, произнес:
– Старик перешёл от угроз к действиям.
Снова уставился на Аглаю, словно чего-то ждал.
– А подробнее?
Какие именно новости могут поджидать, я примерно догадывался. Герасимов заработал свои капиталы не в чистеньких двадцатых, а, как и мой отец, в девяностых. Методы у них были примерно одинаковыми, так что ничего хорошего нам не светило.
Мысленно выругавшись, я потянулся за ручкой стоявшего рядом красного чемодана. Пока одна смелая мышка не выкинула дерзкий финт ушами, лучше было перестраховаться.
Словно этим жестом получил «добро» на новости, Штерн прервал молчание.
– Сегодня ночью сгорела дача твоего зама по коммерческим вопросам. Самого Захарова в ней не было. Но пожарным пришлось потрудиться, чтобы потушить его трехэтажную махину.
– Какие-нибудь письма, сообщения с угрозами были?
Захаров был в моем списке подозреваемых «вторым» номером, сразу после Аглаи. Сгоревшая дача не убирала его из списка, но теперь спускала с пьедестала на четверное или пятое место.
– На даче по нулям. Твой начбез и мои ребята облазили там все вдоль и поперек. Приехавший на место происшествия следователь горло сорвал, так «спасибо» кричал. Но никто ничего не нашел.
– А где нашли?
– Вопрос правильный. Записку с угрозой обнаружили в квартире Аглаи Дмитриевны, – Дима посмотрел на часы, – меньше часа назад. Бадоев моих спецов даже на порог не пустил. Сам там со следователем шмон наводят. Но искать им долго. Тот, кто ночью проник в квартиру, оттянулся по-полной. Даже ФСБ во время обыска громит гуманнее.
Всегда бледная Аглая побелела еще сильнее.
– У меня… Погром? – Она достала из кармана телефон и дрожащими пальцами стала тыкать в экран.
– Давай без паники. – Вслед за чемоданом мне пришлось забрать и телефон.
– Нет! – Гордая мышка потянулась за своим имуществом. – Мне срочно нужно вызвать машину.
– Успеешь! – Для надежности я закинул телефон во внутренний карман пиджака, а чемодан вручил Штерну. – Лучше скажи, что они могли искать у тебя дома!
К чести Калининой воевать с нами она не стала. Вместо этого прижала пальцы к вискам, сделала глубокий вдох и заговорила.
– Раньше я иногда брала отчеты домой. Если на работе не успевала, – подняла на меня взгляд. – Но последние пару месяцев даже ноутбук не беру. Запираю в сейфе в своем кабинете вместе со всеми бумагами. Почту проверяю с личного ноутбука. Но он сейчас со мной.
Повернутый на безопасности, Штерн довольно хмыкнул.
– А сейф, конечно же, цифровой? Без ключа?
– Да, – Аглая перевела на него удивленный взгляд. – И код меняю каждую неделю. Уже замучилась их запоминать. Параноиком себя чувствую.
