Малыш от генерального
– Ты ради этого меня вызвала?
Вопрос, наверное, можно было не задавать. С бабушкой все в порядке, у родителей, судя по беззаботному лицу папы, тоже. Проблема была лишь во мне. Как обычно.
– Можно подумать, ты бы приехала просто так, проведать родителей.
– Я бываю у вас часто. Как только получается.
– Два раза в месяц – это часто?
– Мам… – Я набрала в грудь воздуха. – В прошлый раз ты сама сказала, чтобы я закрыла дверь с другой стороны. Чего ты от меня еще хочешь?
– Аглаш, с твоими новостями… – Мама вытерла руки и отставила очередную банку с закаткой. Теперь все ее внимание было сосредоточено только на мне. – Не злись. Я тебе уже говорила, но повторю ещё раз: глупость ты придумала с этим ЭКО. И для себя, и для ребёнка. Не заводят так семью.
Она присела рядом на корточки. Как в детстве, когда хотела сказать какую-то важную вещь. Положила руки мне на колени.
– Милая, послушай мудрого совета: пока не поздно, сделай аборт. Не порти себе будущее. Жизнь матери-одиночки не мед. Ни одна женщина такой судьбы не заслуживает.
– Мам, какой аборт?! Нет, даже разговаривать об этом не хочу!
Я попыталась подняться. Можно было заранее догадаться, к чему приведет поездка. Две недели назад, когда я сообщила о беременности, мама ещё не успела придумать аргументы против. Тогда она сказала, что я сошла с ума, и указала на дверь. Сейчас, похоже, меня ждала запоздалая лекция.
К сожалению, подняться и уйти мне не дали. Тонкая жилистая рука легла на плечо. Не пресс, но удержала не хуже. Невидимый поводок даже спустя десять лет не рвался.
– Хочет она – не хочет, а как ты дальше свою жизнь видишь? – мать было уже не остановить. – Думаешь, много мужчин захотят связываться с такой женщиной. «С прицепом». – Узкие губы презрительно скривились. – Кому нужен чужой ребенок? С ним ведь нужно общаться, отношения как-то выстраивать, деньги тратить. У тебя самой характер не сахар, а тут двое!
– Мама, я не заглядываю так далеко. Мне ребёнок нужен не для того, чтобы мужчину искать.
От этого разговора меня уже начало знобить.
– А я заглядываю! И понимаю, что как была ты одна, так одной и останешься!
– Теперь не одной!
– Ты ребёнка с мужиком не равняй. У них цели разные.
– Значит, у меня будет мужчина, который способен принять и моего ребёнка.
Не хотелось ссориться, не хотелось оправдываться. Думала, что за много лет нарастила уже такой панцирь, что никакая родительская реакция не пробьет, но она пробивала… метко, болезненно. В цель.
– Никого у тебя не будет. Свободная отличного мужика удержать не смогла, а с дитем – подавно не удержишь.
Словно на ненормальную, мама махнула на меня рукой и поднялась. Все ее внимание снова сосредоточилось на банках, блестящих, идеальных, с прямыми, будто откалиброванными по одному размеру огурчиками, которые не двигались, даже когда мама трясла банку.
– Мне жаль, что ты обо мне так думаешь. – Переносицу уже ломило, а в уголках глаз скопились слезы.
– Это ты не думаешь! Ни о себе, ни о ребенке, ни о нас с папой. Ума не приложу, что я соседям скажу? Откуда внук появился? А как тетке в Воронеже предлагаешь сообщить? Её же удар хватит!
– Ты можешь не сообщать никому. Я не прошу ни у кого помощи. – Не в состоянии больше продолжать эту беседу, я встала и направилась к двери. – На няню я деньги скопила. Квартира у меня своя. У нас с малышом все будет хорошо без соседки и без тетки, которую я видела последний раз в свои семь лет.
Заходить в спальню, прощаться с папой я не стала. В груди пекло, и ради очередного кивка задерживаться не было желания.
Вместо прощания надела туфли, схватила сумочку и выскочила за дверь.
Как воровка, пойманная с поличным. Неблагодарная дочь уважаемых родителей. Пустышка, которая своим поступлением в МГУ прервала династию известных музыкантов. А потом вместо почетной должности любовницы декана с кучей привилегий и перспектив превратившаяся в карьеристку, трудоголика, одиночку.
О последнем даже вспоминать не хотелось. Мама все же с ювелирной точностью прошлась по всем моим болевым точкам. Коротким разговором расковыряла то, что я сращивала годами.
Хотела бы я стереть из памяти прошлое и спокойно, без оглядки начать жить дальше. Это была бы амнезия во благо. Но так случается только в кино.
Мужчина может сделать женщину самой счастливой. Он же может превратить её в самую несчастную. Так вышло и со мной. Учёба в вузе, успешная студенческая научная работа, внимание одного из деканов.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимала, что шансов устоять не было. Взрослый, привлекательный, умный, свободный, он уложил меня в кровать одним взглядом. Бокал вина после торжественного вручения дипломов, и я сама пошла за ним в номер отеля. Сама сняла платье и отдала девственность.
Наивная, очарованная… А дальше детская сказка вчерашней отличницы очень быстро превратилась во взрослую жизнь безупречной любовницы одного из самых завидных холостяков города.
Чтобы огранить алмаз, нужно долго и безжалостно шлифовать его грани, подгоняя под стандарт. Чтобы из обычной неискушенной девушки сделать достойную пару, понадобилось два года, да и то в конце вылез брак.
Зная, к чему приведут мысли о прошлом, я остановила себя сама. Выстроила мысленный забор между прошлым и настоящим. Осмотрелась.
Дом родителей остался позади. Других близких, кто мог бы поковыряться в душе, у меня больше не было. А впереди ждал второй выходной. Проклятый. Свободный.
– Сериал? – с невеселой улыбкой спросила я у своего отражения в зеркальной витрине.
Отражение, конечно же, не ответило. Вместо него память напомнила про красавчика актёра. Карие глаза в обрамлении густых чёрных ресниц, чувственные губы в ироничной улыбке, брутальная небритость… все совсем как у другого мужчины, о котором и думать не стоило.
– Нет! – У красноглазой девушки в витрине щеки покрылись пятнистым румянцем. – Шопинг, – произнесла я по-прежнему без энтузиазма. Но теперь уже не нашлось ни одного аргумента против. Может, моему ребенку и достанется не самая удачливая мать, но стыдиться ее он точно не будет.
Глава 7
Дикая серая мышка
Марат
«Если вам встретился мужик, который любит ждать женщину, ткните его палкой – возможно, он просто сдох», – старая истина, но сейчас она была для меня как никогда актуальна.
Посадку на рейс уже объявили, но моя драгоценная помощница, та, которая «я самая умная», «я самая пунктуальная» и «я самая исполнительная», бессовестно опаздывала.
В этой ситуации я даже не знал, что правильнее: звереть или удивляться. Казалось, хронометр встроен у нее в подкорку, как умение просчитывать в уме рентабельность сложных сделок и как способность контролировать каждое свое действие.
Что еще куда встроено у Аглаи Калининой, я вспоминать не стал. Хватило воспоминаний о воскресенье, когда на пороге квартиры нарисовалась внезапно выздоровевшая Карина.
По-хорошему, нужно было сразу выставить ее за дверь. Все эти спектакли с болезнями, байки про потерянные кольца и рассказы о замужних подружках уже в печенках сидели. Всего за пару месяцев Карина умудрилась растратить весь резерв моего терпения.
Но выгонять женщину, которая опускается на колени, едва переступив порог, было не по-мужски. Тем более когда под плащом на ней оказались лишь чулки.
Впрочем, представлять вместо Карины другую – тоже попахивало клиникой.
Не знаю, что на меня нашло. Никогда не был фанатом тощих очкастых мышек. Даже если у этих мышек имелась шикарная грудь! Рано или поздно в таких парах обычный секс превращался в церебральный, а мне долбежки в мозг хватало и на работе.
Но с Кариной в этот раз как будто кто сглазил. Час крутил ее и так и сяк. Укатал девчонку до состояния безвольной куклы, а финишировать смог, лишь вспомнив совсем другой рот – с искусанными губами и маленькой щербинкой на верхнем зубе, совсем другую грудь – красивую, высокую, которая так и просилась в ладони, и другие глаза – зеленые, как болото осенью.
Дурацкое было воспоминание. Ничего возбуждающего. Но меня выкрутило до болезненных спазмов, а потом позорно вырубило на несколько минут.
Какая-то аномалия! Последствие переработки и дикой усталости. Чтобы не случилось повтора, от Карины тогда пришлось избавляться быстро, как на пожаре. Сам помог одеться. Сам нашел ее туфли. Сам провел до двери. Гусар, блин.
Но злость с ее уходом не уменьшилась. Таким идиотом не чувствовал себя уже давно. Хоть к мозгоправу записывайся. Однако сейчас, спустя полчаса пустого ожидания, без постельной акробатики с подменой лиц и без сюрпризов от любовниц я чуть не лопался от ярости… на себя, на помощницу и на то, что решил взять ее в эту поездку.
Аргумент, что лучше Аглаи никто не знает проблем компании, уже не канал. Мне все равно стало на ее светлую голову, которая могла заменить бухгалтерскую базу данных, все финансовые отчеты и архив. Невозможно было управлять тем, кто даже на самолет не может явиться вовремя. Достала она меня.
Словно по волшебству, стоило произнести последнюю фразу вслух, невысокая женщина рядом сразу ожила. Спустив на нос огромные черные очки, она убрала невидимую пылинку с элегантного шелкового платья и, пыхтя как ежик, произнесла:
– Так, может, вы позвоните и поторопите ее, наконец! Мы на рейс опоздаем. К тому же у меня за полчаса стояния на каблуках уже ноги болят. А скоро от кондиционера и уши закладывать начнет. Уйду на больничный, и разбирайтесь с делами как хотите, в одиночестве!
Обалдев от неожиданности, я покрепче перехватил ручку своего дорожного чемодана. Не показалось. Подчеркивающее каждый изгиб платье, туфли на каблуках, распущенные темные волосы – ни намека на серую мышку, которая могла слиться хоть со стеной, хоть с фикусом на ресепшен.
– И давно ты тут стоишь? – Захотелось стукнуть себя чем-нибудь.
Моя преобразившаяся помощница глянула на часы и гордо вздернула подбородок.
– Пришла за пару минут до вас. Даже поздоровалась. Но вы меня проигнорировали и продолжили ждать ту, из-за которой мы сейчас вместе опоздаем на рейс.
От этих слов фонило такой яростью, что даже я со своей злостью показался себе добрым малым.
– Мм… – Свободной рукой забрал ее чемодан. – В следующий раз с табличкой стой! С плакатом формата «А-один». Тогда, может, поздороваюсь сразу.
Пока мою разодетую помощницу не увел какой-нибудь другой залетный босс, я кивнул ей в сторону свободной стойки регистрации и покатил наш багаж.
– А как же та, кого вы ждали? – под звонкий цокот каблуков раздалось сзади.
– Не поверишь, меня этот вопрос тоже интересует. – Не оглядываясь, я ускорил шаг. – Но придется как-то выживать без нее.
* * *В отличие от ожидания в здании аэропорта, сам перелет прошел без происшествий. В последние часы перед отпуском Вероника успела забронировать нам с Аглаей места в разных классах, и никто не буравил меня взглядом до самого Сочи.
С отелем тоже проблем не возникло. Моя секретарша оказалась то ли экономной, то ли злобной «су». Наши с Аглаей номера были не просто далеко друг от друга – они находились в разных корпусах отеля. Мой президентский – в главном. Номер помощницы – в более старом с видом на стройку.
Будь моя воля, я бы запретил селиться туда даже собственному водителю. Не для таких видов прилетают в Сочи. Но предложение сменить номер Аглая проигнорировала. Будто всю жизнь мечтала слушать перфораторы, она забрала ключ-карту и сама, не позволив даже прикоснуться к чемодану, поцокала заселяться.
Наверное, именно в этот момент мне нужно было отправить ее назад в офис. Справился бы как-нибудь без подсказок и консультаций. Вместо того чтобы скакать перед носом дикой кобылкой, сидела бы на работе, приглядывала за действиями Герасимова и вычисляла со Штерном предателей.
Но я все же не окликнул ее. Не послушался внутреннего голоса и не избавил себя от дополнительной головной боли. Вместо этого тупо смотрел вслед. Наблюдал, как плавно под шелковым платьем двигаются округлые бедра, как до белых костяшек сжимается ладонь на ручке чемодана, и все сильнее не узнавал себя.
Залипал. Бессовестно и уже не первый раз. Словно было что-то в этой женщине особенное, чего не видел в других. Контуженный на всю голову.
* * *Поговорку «За все надо платить» я вспомнил уже вечером. Чтобы обсуждать дела на трезвую голову и без лишних свидетелей, переговоры были назначены на завтра. Сегодня в ресторане при отеле должен был состояться лишь ужин. В моем случае со старым знакомым. С ним работал еще отец.
В случае моей помощницы – с возможным подрядчиком, которому в срочном порядке придется сменить «Монтажстрой».
Помня про конфуз в зале ожидания, я был готов к любому сюрпризу от помощницы. Я бы узнал ее, выйди Аглая в бальном платье и с начесом а-ля девяностые. Хоть в балетной пачке! Но моя мышка явилась в образе мышки.
Все те же офисные очки. Обычное черное платье без декольте и разреза. Собранные в короткий хвост волосы. Это была скучная, но безопасная помощница. Почти тот вариант, который я ежедневно наблюдал в офисе и в фотоотчетах.
Чудеса закончились. Однако стоило мне сделать глоток воды за здоровье моей нервной системы, стоило расслабиться… Аглая повернулась спиной, и все выпитое чуть не хлынуло наружу.
Вообще-то, о таком нужно предупреждать. Слать предварительное сообщение, вешать на грудь плакат. В тридцать три года инфаркты не такая уж редкость. Стрессы, недосып, экология… А уж голая до пояса спина, украшенная лишь ожерельем маленьких родинок, – отличный повод отдать концы и завершить переговоры в деревянном гробу.
Не знаю, как я не грохнулся, но, судя по разинутым ртам еще нескольких зевак, инфаркт мог оказаться групповым.
Хорошенький был бы вечер у посетителей ресторана. Никакое шоу не понадобилось бы. А ведь я чувствовал заранее, что кому-то очень нужно на ближайший рейс «Сочи – Санкт-Петербург». Я ведь знал!
Глава 8
Ритуальные танцы
Аглая
Сегодня вечером я проклинала все! Свои новые туфли, которые на полке магазина вызывали восхищение, а на ногах казались орудием пыток. Свое новое платье, открытое сзади настолько, что я физически чувствовала скользящие по коже любопытные взгляды. Проклинала себя саму!
Не нужно было слушать консультанта и покупать все, что она нахваливала. Вместо платья на этом вечере прекрасно подошел бы один из моих летних костюмов, вместо туфель на головокружительно высоких каблуках – любимые лодочки.
Поездка к родителям сыграла со мной злую шутку. Не с таким настроением и не в таких нарядах являются на деловые ужины. Успокаивало лишь то, что никто больше не сможет упрекнуть меня за неподобающий высоким начальским требованиям внешний вид.
Оставалось как-то собраться, расправить плечи и подогнать внутреннее состояние под упаковку.
Я искренне верила, что последнее окажется адски сложной задачей – за несколько лет работы на Дамира я расслабилась и забыла, каково это – ощущать себя в центре внимания. Прежний босс предпочитал брать в ресторан своих дам. Совмещал приятное с полезным, пока я в офисе, как в Центре управления полетами, проверяла всю полученную им информацию.
С Дамиром было легко. Должность его помощницы словно доктор прописал. Но сегодня от меня ждали другого. Не опозорить, подсказывать, быть рядом.
Легко на словах, а в жизни…
Словно больной клаустрофобией на пороге тесной комнаты, я с минуту потопталась у дверей ресторана. Пожевала губы… А дальше произошло то, на что и не надеялась.
Старая закалка сделала свое дело. Я не хотела улыбаться, но уголки губ сами растянулись в стороны. Душа требовала скрутиться в позе эмбриона в каком-нибудь темном углу, но легкими уверенными шагами я поплыла по залу в сторону поджидавшего Абашева.
Привычная когда-то роль. «Главное – дышать!» – напомнила я себе.
* * *О том, что никакие вопросы сегодня решаться не будут, можно было догадаться заранее. Подготовка к современным переговорам мало чем отличалась от ритуальных танцев древних охотников. Да, никто не прыгал в коротких юбках у костра и не демонстрировал друг другу ловкость. Но это был лишь фон.
Как и тогда перед охотой, одинаково важно было убедить соперника или партнёра в своей силе и возможностях. Для этого в ход шло все: красивые, обвешанные золотом и бриллиантами женщины, дорогие костюмы и аксессуары, разговоры о виллах, яхтах, акциях и коллекциях авто.
По мне, лучше бы они собирались в кружок посреди комнаты «WC» и линейкой померили бы свои достоинства. Расходов и суеты точно было бы меньше, а скорость переговоров, возможно, выросла бы в разы.
К сожалению, даже предложить такую идею было нельзя. Только подыгрывать в ритуальных плясках. Тянуть губы в улыбке. Стараясь не перепутать имена, сыпать комплиментами. И тихо, незаметно орошать комнатные цветы шампанским.
За цветы было обидно. За губы – тоже. С непривычки лицевые мышцы ныли и требовали прекратить насилие.
Как и шампанское, мужчины никаких тёплых эмоций не вызывали. Возможно, будь я в одном из своих обычных костюмов, внимание переносилось бы легче. Но бегать в номер переодеваться было чересчур даже для меня.
Приходилось держаться. Мужественно выслушивать комплименты и терпеть якобы случайные прикосновения к спине. Восхищаться и ахать сказочным рассказам о жизни. В редких случаях, когда мне позволяли открыть рот, хвалить «А-групп». И стараться не обращать внимания на отстраненную холодность собственного босса.
Как ни странно, именно это давалось труднее всего. Умом я понимала, что вместо меня рядом с ним должна была находиться другая. Что я всего лишь ходячий компьютер и он, наверное, до сих пор злится из-за опоздания своей дамы. Но все равно почему-то цепляло.
Сын будущего партнёра разливался соловьем, активно пытался споить меня шампанским, предлагал ночную экскурсию по Сочи. А я даже не слушала все эти оды.
«Марату очень повезло, что у него такая потрясающая помощница».
«Вы необычная. Я вас вначале не заметил. Сама скромность на фоне местного пестрого цветника. А сейчас отпускать от себя не хочу».
«Мы обязательно сработаемся. Обещаю регулярно похищать вас у начальства и увозить сюда, в Сочи, чтобы вы больше отдыхали и меньше работали».
Запас комплиментов и предложений разной степени скромности, казалось, не закончится никогда. С безмолвного, безучастного одобрения Марата он два часа истязал мои уши.
А я как дура больше всего хотела сбежать с этого праздника жизни. Обняв свой живот, устроиться в тёплой ванне и ни о ком не думать.
Наверное, неправильно. Когда ещё кто-то так настойчиво станет искать моего внимания? «Всегда будешь одна!» – как уколы иголкой, вспоминались слова мамы. Но перебороть себя было сложнее. Марат по-прежнему меня игнорировал. Уголки губ больше не тянулись в стороны. А ванна в номере так и манила.
К сожалению, исполнить мечту удалось уже почти ночью.
Попрощавшись с последними из гостей, я сбежала на летнюю террасу, выпила стакан горячего молока, к которому за много лет привыкла дома. И уже свободная от работы, в гордом одиночестве направилась в свой номер.
Как и надеялась, никто не окликнул, не пожелал «спокойной ночи». Официальная часть охоты закончилась.
Лишь возле одного из люксов я услышала голос своего недавнего собеседника. Нет, он больше не сыпал комплиментами и не чесал языком. Судя по ритмичному стуку и громким женским стонам, теперь у него нашлась другая компания. Более сговорчивая, менее зажатая. Но мне не было до этого никакого дела.
* * *Продолжая проклинать свои каблуки, я убралась подальше от ресторана и люксов. Будто открылось второе дыхание, молнией пронеслась мимо президентского номера. Чувствуя, как внутри разжимается тугая пружина, спустилась на лифте в холл.
Оставалось лишь пройтись по залитой светом дорожке к своему корпусу и окончательно расслабиться.
Все болезненные пятьдесят восемь шагов я только об этом и думала. Оказавшись в очередном лифте, представляла, как скину адовы туфли и устрою себе пенную ванну. Мой собственный рай был близок. Но, войдя в номер, чуть не заплакала от отчаяния.
Абашев все же не зря предлагал изменить бронирование. Наверное, каким-то доступным только монстрам чутьем он знал, как «весело» будет здесь жить. Но я поняла это лишь сейчас.
Картина «Стройка в три смены» впечатляла своим размахом.
Яркий свет от прожекторов освещал не хуже солнца в Питере.
Редкие, но очень звонкие крики добавляли эффект «рыночной площади».
Шум техники, который днем я не услышала, в ночной тишине звучал пугающе громко.
Вместо заслуженного отдыха после тяжелого дня Всевышний послал мне такую же ужасную ночь. Расслабляться в ванне расхотелось сразу. Боль от туфель забылась. Ругая себя за дурацкий приступ обиды днем, я набрала номер администратора и стала молиться о том, чтобы удалось найти другой номер.
Идея была глупой изначально. В сезон, да еще ночью такое чудо смогли бы совершить лишь для гостя президентского люкса. Для Марата они расшиблись бы в лепешку, а для меня…
– Нам очень жаль. Свободных номеров нет. Возможно, если кто-то завтра выселится досрочно, во второй половине дня удастся что-то найти. Но мы не можем вам обещать, – слова администратора подтвердили мои догадки.
– А что вообще вы можете предложить?
Это был даже не вопрос, а жест отчаяния. Хотя бы ради малыша нужно было поспать, восстановить силы, но сон как рукой сняло. Я смотрела на ярко освещенную стройку и уже заранее знала, что без повязки или чего-то подобного не усну, не говоря уже о шуме.
– В вашем распоряжении наша круглосуточная курьерская служба, бар на первом этаже, тренажерный зал и аквазона с бассейном и джакузи.
Девушка выдала информацию словно автомат. Владельцы отеля могли гордиться персоналом. Вышколены работники были не хуже английских дворецких. Жаль только, помочь не могли ничем.
– Бассейн, говорите…
Я без особой радости посмотрела на свой чемодан. Собираясь в дорогу, я бросила в него купальник. Не представляю, о чем думала. Развлекаться в командировках пока не приходилось. Времени не хватало даже на покупку сувениров. Но, похоже, в этот раз ничего кроме развлечений мне не оставалось.
– Ладно, пусть будет бассейн. Возможно, после него удастся уснуть под этот грохот и на свету, – завершила свою фразу и пошла собирать все, что может пригодиться.
Глава 9
Опасные игры
Марат
Я знал, что не святой. Никто из знакомых в здравом уме не смог бы сказать обо мне «рубаха-парень» или «свой в доску». Своим я был только для себя и брата. Но в последние дни мой и без того нелегкий характер стал все сильнее портиться.
За прошедший час он стал тяжёлым даже для меня. Кулаки чесались разбить чей-то фейс. И неважно было, что это не левый фейс, а холеная физиономия одного из моих немногочисленных друзей, к тому же сына будущего партнера.
Тормоза у Сашки не работали совсем. Ещё в ресторане я четко дал ему понять, чтобы отстал от моей помощницы. Не за курортным романом она сюда летела! Но этот идиот, этот юродивый со спермотоксикозом, похоже, хотел не разговоров, а знакомства с моим кулаком.
Вот прямо сейчас хотел особенно сильно! Не знаю, из какого картона делались стены в этом отеле, но даже в президентском люксе отлично было слышно, как в соседнем номере мой друг заставляет орать мою помощницу.
Тональность для Аглаи была неожиданной. С её вечным полушепотом я и не думал, что девчонка способна так кричать. Только других вариантов не было. Я собственными глазами видел, как они любезничали весь вечер. Чуть ли не тискались у всех на виду. Слышал предложение Сашки устроить даме приватную экскурсию. И ни одного «нет» или отрицательного кивка Аглаи не заметил.
Серая мышка мне досталась с браком. За фасадом офисной золушки не оказалось ничего особенного. Сегодня у нее даже взгляд был другой. Словно не в бумажках днями копается, а шляется по ресторанам, пьет вино и позволяет клеиться к себе всякому сброду.
Не этого я ожидал от нее. Та Аглая, которая как девчонка вспыхивала от каждого моего жеста, как дикая кошка, готова была драться за любого работника и свои бумажки, будто исчезла.
Вроде бы меня не должно было это волновать. От Калининой требовались лишь мозги и преданность компании, но от неприятного осадка отделаться было сложно. Уж точно не под её стоны, хриплый крик «еще» и стук кровати.
Под них ничего не получалось.
Полчаса провалялся в койке без сна, проклиная картонные стены. С трудом удержал себя от похода в гости к соседу. А потом вообще плюнул на сон и на сам номер.
Решив завалить утром Калинину работой так, чтобы глаза от монитора оторвать не могла, я достал из чемодана дежурные плавки, накинул на плечи халат и спустился вниз.
Халтурщикам-строителям не хватило ума установить в этом номере персональный бассейн. Но на персональный лифт деньги, к счастью, нашлись.
