Я б ему дала

– Про смерть клясться было необязательно. – Я спустила ноги вниз.

– После нее обычно идет: «Разрешаю поцеловать невесту».

Даже не спрашивая моего мнения, князь ввинтил в пробку неизвестно откуда взявшийся штопор и одним плавным движением откупорил бутыль.

– Похвальная подготовка к роли жениха. Для человека, который никогда не был женат, знание клятвы на пятерочку.

Тонкий рубиновый ручеек из горлышка полился в чашку. Абашев еще шире улыбнулся и сделал первый глоток. Сам. Один. Без намека, что готов поделиться.

– Я не верю в клятвы. Тем более публичные. Но некоторых мужиков за то, что нарушают эти клятвы, с удовольствием отправил бы на больничную койку.

Его взгляд резко стал серьезным, и второй раз за вечер мое сердце устроило себе пит-стоп.

Глава 11. Не такая. Не такой

Дамир.

Пожалуй, я ни за что не признаюсь Марату, но его идея с невестой из местных все же была хороша. Да, Левданский и так продал бы усадьбу. После двух дней экскурсий и рассказов сомнений не осталось. Но стойкий главбух эскорт-агентства нравилась с каждым часом все сильнее.

Прямо сейчас, перепуганная и храбрящаяся, она так и притягивала к себе. Сжать сладкий задик, пересадить на колени, расстегнуть тонкую блузку и послушать, как моя дорогая невеста будет возражать против небольшой согревающей процедуры.

Хотя… про небольшую ложь. За отдых в глуши я нагулял уже такой аппетит, что всех жильцов усадьбы лучше было эвакуировать еще до первого поцелуя. Для их же психического здоровья!

Чем накормить вредную бухгалтершу, у меня имелось – белка скопилось предостаточно. А самому же сейчас требовалось лишь одно.

К сожалению, холодный погреб с грязными бочками для того самого не годились. Романтика романтикой, а стесанные о камни лопатки или отмороженная попа энтузиазма не вызывали.

Пьяная женщина из этических соображений не годилась тоже.

Потому я пил. Один. Кстати, неплохое каберне. А моя драгоценная Дарья Юрьевна грелась от собственной ярости, наблюдая, как мне с каждой минутой становится все теплее и радостнее.

– Отличная дегустация получилась, – хмыкнув как ежик, она поправила волосы и продолжила отстукивать пальцами по крышке бочки знакомый мотивчик. Вроде бы похоронный марш.

– И компания замечательная. Хоть каждый день здесь запирайся.

– Нет-нет! Без меня, пожалуйста.

– Без тебя, моя дорогая, это будет грустная попойка. А так, прекрасное вино, – я отсалютовал чашкой. – Красивая женщина. И никаких посторонних.

– Да уж, прекрасное.

– Верь на слово! Все равно тебе не дам.

– Еще скажи, что угостить даму вином религия не позволяет, – Даша надула свои пухлые губы.

– Что-то не припомню такой религии, где поощрялось бы спаивание женщин.

– А как насчет спасения? Здесь, между прочим, холодно. – Для пущей убедительности моя строптивая невеста обхватила себя за плечи.

– Чтобы согреться, вино не подойдет. Это скорее успокоительное, чем согревающее. Градус не тот.

– Если ты намекаешь на секс, то я по-прежнему против!

Я щедро плеснул в чашку добавки.

– Боюсь, на секс здесь намекаешь только ты. Я в такой антисанитарии даже не предложил бы.

Вино приятно потекло по пищеводу, и желание плюнуть на принципы стало в разы острее.

– Какое благородство! Князь чистюля! Повезло же мне. – Судя по поведению, эта нахалка даже не представляла, по какому тонкому льду ходит. Прожигала меня насквозь своими глазищами. На сантиметр придвинуться боялась. А хорохорилась, вызов бросала, будто совсем без страха.

И руки, и кое-что другое так и требовали ее проучить. Хотя бы разочек для острастки. Но я держался. Подливал вино. Накатывал. Прислушивался к тишине сверху и снова подливал.

Даша не сдавалась тоже. Где-то за полчаса она изучила взглядом каждый камень кладки, пересчитала бутылки и даже пару раз спустилась со своего стула.

Выглядело это как спецоперация. Опускалась на пол она медленно. Будто в колодец со змеями. Став на обе ноги, долгое время не двигалась. Лишь потом разрешала себе немного размяться.

Воительница моя отважная! Сладкая, красивая и дикая, как кобылка необъезженная.

Можно было, конечно, прекратить пантомиму – сознаться, что никакой живности здесь нет. Что не питаются крысы вином, да и в таком холоде им делать нечего.

Но эти ее движения… Лучшее шоу в наших условиях и представить было сложно, потому я молчал.

Наблюдал за гибкими плавными спусками.

Как последний мазохист воображал, что она опускается на меня.