Хозяйка Кервельского замка, или Сказка для больших девочек №3

Я чуть приоткрываю глаза и сквозь ресницы смотрю на шепчущихся негодяев. У меня под рукой лежит двуствольный арбалет. И когда они начинают подкрадываться ко мне, я вскакиваю и спускаю поочередно оба курка.

Я ничего не стала объяснять проснувшимся товарищам. Да они и не спрашивали. Вот Бериус, наш повар, который распрекрасно знал эту шушеру, все правильно понял, а чопорный учитель истории вместо того, чтобы спросить, посчитал, что у меня просто поехала крыша…

– Принцесса, Ваше высочество, – телохранитель тормошил меня за плечо.

Все еще в плену своих воспоминаний я в ужасе отпрянула от него. Рука машинально метнулась к заплечным ножнам.

Так, стоп! Глубоко нырнула. Надо успокоиться.

– Что с тобой?! – Лукас протянул руку, но так и не решился больше прикоснуться ко мне, видимо, увидев что-то в моих глазах.

Я откашлялась.

– Все нормально, – успокаивая себя, сипло выдавила я. – Просто ты своим вопросом всколыхнул неприятные воспоминания.

Мой спутник весь покраснел, чувствовалось, что сейчас он ругает себя, на чем свет стоит.

– Прости, я не хотел, – попытался оправдаться он.

Но я уже взяла себя в руки.

– Ну, почему же не хотел?! – горько хмыкнула я. – Хотел. Хотел знать: за что сбрендившая принцесса с двух шагов расстреляла из арбалета невинных парней. Мне положен защитник или приговор уже объявлен в силу очевидности улик?

Лукас в умоляющем жесте сложил руки перед грудью.

– Прости, пожалуйста, – повинился он.

Но я уже закусила удила.

– Прежде, чем судить, надо выслушать хотя бы несколько версий случившегося. Если бы ты спросил Бериуса, то узнал бы об этой парочке много интересного. А я попытаюсь прозрачно намекнуть тебе: чего хотели от меня эти «ангелочки». Возьмем гипотетическую ситуацию: сегодняшнее утро, я – классическая принцесса, то есть изнеженное создание, не знающее, где рукоять у меча, тот амбал и никого вокруг. Ход мыслей ясен? – рявкнула я.

Деменли будто стал меньше ростом, так он съежился.

– Меня бабушка разбудила, – звенящим голосом добила я. – Вытолкнула из сна. А они в этот момент договаривались: кто будет моим первым мужчиной. Еще вопросы есть?! Так я оправдана или теперь всю жизнь буду носить клеймо убийцы?!

Лукас бросил вожжи и уткнулся лицом в ладони.

– Я чувствую себя таким же подонком, как они, потому, что заставил тебя пережить это снова, – глухо произнес он. – Мое дурацкое любопытство причинило тебе боль, – он поднял голову и посмотрел на меня несчастными виноватыми глазами. – Но я, действительно, думал, что у тебя тогда случился нервный срыв. В двенадцать лет пережить такое, – он помолчал. – Я очень виноват. Прости.

Мне не хватило великодушия.

– Пусть тебя совесть накажет, – бросила я, сглатывая комок в горле.

Вот ведь паршивец, почти до слез довел. Так, надо переключиться, а заодно и расставить все точки над «i».

– И вот еще что, – решительно заявила я. – Никогда больше не спрашивай: зачем мне деньги. В конце концов, это мое золото, а ты просто охраняешь его для меня. Я сама знаю, где и как его тратить. Ясно?! – добавила я строгости в голос.

Лукас понуро кивнул.

– Мне Гарисса рассказала. Она наш разговор случайно услышала, потом, когда ты вниз спустилась, она мне его и показала, в цветочном горшке, – убито произнес он. – Я везде облажался. Вел себя, как последний кретин.

Я уже полностью пришла в себя.

– И не надейся, что буду оспаривать последнее утверждение. Абсолютно верный диагноз, – сурово заверила я.

Весь оставшийся день мы ехали молча. Лукас терзался чувством вины, а у меня не было ни малейшего желания облегчить его муки. Видимо, Целительница из меня пока совершенно никакая, или на моральные проблемы Дар не распространяется.

Я ехала и думала о Даре, о бабушке и вспоминала, как впервые вступила под своды Кервельского замка…

Первый поход. Кервельский замок.

Я поднимаюсь по ступням дворца и с усилием тяну на себя дверь. Мои спутники стоят у крепостных ворот, наблюдая за мной. Они уже несколько раз пытались подойти к лестнице, но всякий раз снова оказывались у сторожевой башни. Я, наконец, отвоевываю себе небольшую щель и оглядываюсь на свой отряд. «Все нормально» машу я им и протискиваюсь в дом. Дверь глухо хлопает у меня за спиной. Как ни странно, повсюду идеально чисто, и только тишина стоит такая, что мне становится жутковато. Я медленно иду по галерее, поочередно заглядывая в каждую дверь. Вот и зал для приемов. Мрачный, гулкий, но не пустой. В высоком кресле напротив входа сидит пожилая леди. На ней давно вышедшее из моды узкое платье с высоким воротником и длинными рукавами. Она рассеянно поигрывает складным веером, рассматривая меня. Я-то думала, что призрак будет выглядеть полупрозрачным, уродливым, в рваном рубище, но ничего подобного. Почтенная матрона в собственной гостиной.

– До чего же ты похожа на свою мать, – вместо приветствия заявляет она.

Меня почему-то совсем не обескураживает такой прием.

– Спасибо, я в курсе, – ворчливо благодарю и, не потрудившись спросить разрешения, усаживаюсь в кресло напротив. – Ничего, что без реверансов?! – запоздало интересуюсь я.

В глазах королевы мелькает искорка.

– Вся в меня. В обиду себя не дашь, – одобрительно хмыкает она. – И овцой смиренной не прикидываешься, как родительница твоя.

Я равнодушно пожимаю плечами.

– Какая есть, – я не собираюсь защищать маменьку, но мне неприятно, что бабушка так отзывается о ней.

Моя собеседница явно в курсе моих мыслей.

– Хорошо, не будем об этом, – насмешливо соглашается она. – Итак, начнем сначала. Я, как ты уже догадалась, Марисса Ок’Мена, мать твоего отца, для тебя просто «бабушка».

Я киваю и все-таки встаю.

– А я Мелисса Ок’Мена, дочь твоего сына, для тебя просто «внучка», – улыбаясь, перефразирую я, кланяясь.

И мы обе заливисто смеемся. Меня совершенно не напрягает говорить этой малознакомой пожилой леди «ты», это кажется таким естественным.

– Не заморачивайся, ребенок, – машет рукой королева и вдруг с силой сжимает свой веер. – Мне так жаль, что я не могу обнять тебя, детка.

Я не успеваю моргнуть, а она уже стоит у распахнутого окна, и я вижу, как рассеянные лучи вечернего солнца проходят сквозь нее. Я прикрываю рот ладошкой.

– Что поделаешь, милая, я не человек, – горько вздыхает она. – Уже не человек. Но ты не бойся. Я не причиню тебе вреда. И никто в этом замке. Ты веришь мне? – в ее глазах столько заботы и любви, что я непроизвольно киваю. – Я велела приготовить тебе спальню. Отдохни, завтра поговорим.

В зале появляется служанка в темном платье и с поклоном просит следовать за ней. Эта тоже выглядит абсолютно живой. Наконец-то, я попадаю в нормальную комнату с нормальной кроватью. Все сверкает чистотой, даже окно открыто. На столике ужин, мясо с какими-то ароматными травками. Происходящее кажется мне какой-то замысловатой игрой, правил которой я пока не знаю. Уставшая от всех этих непонятностей, сполоснувшись, я ложусь спать.

Но среди ночи будто что-то толкает меня. Я открываю глаза и сажусь. Напротив кровати колышется призрак женщины. Это не королева и не та служанка, что привела меня сюда. Приведение одето в какие-то истлевшие лохмотья, нечесаные длинные космы спускаются вдоль лица, глаза переливаются зеленым цветом. Она поднимает руки с длинными загнутыми когтями и тянется ко мне. Вот эта выглядит, как классическое приведение. Но я не успеваю испугаться потому, что в этот миг за ее спиной возникает совершенно нетипичный разгневанный призрак бабушки. И они мгновенно исчезают, обе. Все это представляется мне продолжением сна, поэтому я укладываюсь поудобнее и снова засыпаю.

А назавтра бабуля показывает себя во всей красе. Мы с ней снова в зале для приемов, но теперь уже не одни. Вдоль стены, подальше от окон, выстроились тринадцать слуг. Зал ярко освещен, лучи солнца, проходя через витражи, окрашиваются в разные цвета. Я рассматриваю бабушкину челядь. Совсем, как обычные живые люди.