Бывшие. Преодолевая сопротивление

Опуская мои мытарства и уговоры, возвращаюсь к тому моменту, когда Юлия всё же снизошла до того, чтобы усесться ко мне в тачку.

– Платановый бульвар четырнадцать. Остановите, пожалуйста, рядом с киоском «Роспечати».

– Конверт купишь? – произношу с усмешкой. Там она точно не живёт. Из-за упрямства пойдет километра три пешком.

– Да, деду Морозу письмо надо отправить. Определилась с подарком, – бросает взгляд на приборную панель. – Мозги попрошу, – добавляет очень тихо, чтобы я не услышал.

Останавливаюсь рядом с рестораном сезонной кухни, он же винный бар. Я сегодня в экстрим подался.

– Юль, будь добра, составь мне компанию. Я поужинать собирался, сейчас как раз мимо ехали. Возвращаться потом не хотелось бы.

Это экспромт. От себя скрывать глупо, несколько раз я о ней вспоминал в позитивном ключе. За эту неделю раз пять максимум. Это не много, учитывая, что мы постоянно о девушках думаем. Правда, не о том, как бы девушку тартаром из кефали с чаат масалой накормить, мысли всегда приземлённые.

Юля смотрит на вход с такой вселенской тоской, как будто я ей шаурму предлагаю есть посреди улицы в минус сорок.

– Юль, ты ничего мне не должна за это будешь. Просто ужин. Потом домой отвезу.

Глава 4

– Пожалуйста, давайте без этого, – Юля делает легкий взмах рукой, дескать, не надо распинаться. Сам не понял, как так вышло, что за Ветала стал ей втирать, о судьбинушке его нелегкой. Кретин – скажете вы, а я и возражать не стану. – Я не тот человек, которого можно разжалобить подобной историей. До восьми лет я в детском доме жила. Всё, что с того времени в памяти осталось – перманентное всепоглощающее чувство голода. Я не шучу. Других воспоминаний нет по сути. Помню все лакомства, что перепадали. Есть хотелось всегда. Абсолютно. Конец девяностых, всем тяжело было. Возможно, не всем так свезло, но на наше «место пребывания» явно всем глубоко, – покачивает головой из стороны в сторону. – Наплевать было, ещё и свои подворовывали. Работники у всех, старшаки у нас. Картофельная похлебка – ежедневный рацион, может там шкурки да косточки плавали, уже не помню. А самым ярко положительным в памяти остался день, когда мой друг тогдашний уговорил одну из воспитательниц нас отпустить на пару часов. Городок маленький, место богом забытое, не помню как уж, но мы попали к бабульке. С огородом ей помогли, а она нам за это моркови пару килограмм дала. Мы её вымыли и решили продать в кафе местное. Мозгов-то ещё не было. И знаете, чудо случилось. Мы заперлись туда, кафе у нас одно было, наверное, и нас просто так накормили борщом, с мясом. Морковь эту несчастную так и не взяли. У меня после той вылазки раны на пальцах от земли и холоднющей воды воспалились и загнивать стали, но оно того стоило. Через год примерно, когда я уже в семье была, мне Деда Мороза пригласили на Новый год. Он на меня такого впечатления, как тот борщ, не произвел. Так что я не тот человек, который всплакнет от трогательной истории Вашего друга. Деньги многих портят, но человеком можно остаться в любой ситуации, а он ведет себя по- свински, и тяжелые условия жизни этому не оправдание.

Юлю выдала это всё как на духу. Видимо, даже не особо раздумывая, стоит ли вообще это мне говорить. По окончанию её глаза вспыхнули, как мне показалось, от сожаления.

– Я впечатлен, – говорю, как есть.

После рабочего дня мой мозг неспособен быстро реагировать на новые вводные. Если быть честным, со мною такое впервые. Обычно девушки хохочут, жеманничают, кокетничают, одним словом производят нужное впечатление, к иному я не привык. Тут же контрольный сходу.

– Да бросьте, Вы в шоке. Наверняка сейчас думаете: зачем я её подвезти решил?

– Это не так, Юль. Давай уже и ты на «ты» перейдешь. Дедом себя чувствую. – Вру, конечно. Вижу прекрасно, что ей в моем обществе не по себе.

– Борща нет в меню, – Юля показательно вздыхает. Я же залипаю на её груди, обтянутой черной водолазкой. Поднялась – опустилась. Офигенная тройка. На вид покруче БМВ той же серии. Слюну б не пустить. Юля и пять олигофренов-переростков – это покруче Белоснежки и семи гномов. – Точно зря меня сюда привезли. Нечего заказать. Топинамбур. Щавель. Зеленый горошек. Шпинат. Рожь, – Юля ведет пальчиком по колонке с названием блюд, и в каждой строке читает наименование последнего ингредиента, затем вскидывает голову и смотрит мне в глаза. В её взгляде впервые задор вижу, мол, ты куда меня привел, козлик? Сам траву свою ешь.

– Закажу тебе на свой вкус, – произношу, изо всех сил стараясь держать лицо.

– Буду признательна, – закрывает тут же меню.

Такого едкого страха – «В грязь бы лицом не ударить», я не испытывал с тех пор… Хотелось бы сказать, что с первого занятия сексом, но я и тогда его не испытывал. А сейчас внутри ощутимо потряхивает. Не сказать, что мне важно то, что обо мне подумает левая девушка. Но надо признать, каким бы ты статусным мужиком не был, эго твоё, драгоценное, остается таким же хрупким и драгоценным, как и в пять лет, когда ты учился прицеливаться, не забрызгивая весь стульчак.

Сейчас ситуация схожая. Все пролетели, а у меня орла должно же получиться? А выходит – не тут-то было.

В жизни нет справедливости, зарубите себе на носу.

На удивление, дальше всё идёт проще. Вкусный ужин, лёгкие шутки. Уловить настроение Юли непросто. Она словно «включает – выключает» себя. Вторая в жизни встреча, сказать, что вижу её настоящую, я не могу. Это всё бред, самые грязные и затяжные разводы у тех, кто людей видит насквозь, якобы с первого взгляда.

Когда мне было… ммм, годочков поменьше, тоже приходилось становиться ослепленным желанием и стояком.

У Крис была потрясающая внешность. Просто ангел, сошедший с небес. Шикарные волосы, черные, как смоль, брови, густые ресницы. Светло-голубые глаза «на распашку». Идеальная в каждом движении. Когда она на своих длинных ножках вышагивала, все, как один, оборачивались.

Кристина оставалась в моих глазах божественной ровно до тех пор, пока из её милого рта не выскользнуло предложение отдать Серёгу, брата моего младшего, в детский дом и пожить для себя, как она выразилась. Очарование, напускное, вмиг испарилось, как по щелчку пальцев. Надо быть дебилом, чтобы променять семью на шкурку, отнюдь не лягушачью.

С тех пор не сказать, что таких девушек в моей жизни не было. Были, но долго в ней не задерживались. На почве внешней притягательности можно иметь отношения, но глубину этих чувств линейкой можно измерить.

Глава 5

Часто ли у вас в жизни бывали случаи, когда вы, сидя в своём дорогом кожаном кресле в конце рабочего дня решали осчастливить девушку своим звонком? Так чтоб ух! Чтоб запомнилось ей надолго. Коленки чтобы неделю подрагивали. Дело не в завышенной (моей) самооценке, просто надо признать – всем приятно внимание.

Все хотелки разбились о банальное «Неправильно набран номер». Бывало? У меня вот впервые. Вообще, в отношении Юли у меня слишком часто всевозможные «впервые» происходят. Мне, блин, не пятнадцать, это счастье не радует. Уже хочется энергопотерь поменьше нести. А тут… Неверный номер. От вселенской боли меня отделяют только несколько десятков номеров телефонов девушек, которые первыми ко мне знакомиться подходили и предлагали провести вместе время.

Вопросом задаюсь – надо ли оно мне?! Если честно – не особо. Хорошая девочка Юля. По ней сразу всё видно: правильная, честная, с собственными принципами. В целом, всё как надо. Есть одно «но». Мне такие в окружении не особо нужны. На таких жениться нужно, а не то, что я могу предложить.

Предвзятость. Она повсеместна. В умах большинства.

Чтобы добиться высот, приходится соответствовать во всем. Хочешь быть успешным – общайся с таковыми. Амбициозное окружение. Для юристов это в приоритете. Ты никогда не добьешься успеха в профессиональной деятельности, если твои доверители в тебя верить не будут. Настрой, внешний вид – всё должно говорить о победе.

Всё включено. От презентабельного внешнего вида до уверенных интонаций голоса.

Первоочередно нужно уметь продавать свои услуги. Ты можешь быть первоклассным специалистом, но без навыков социализации, это блажь. Хлам никому не нужный. О тебе должны говорить. Достижения должны быть видны с первого взгляда. И тут важно всё. Начищенные ботинки, дорогие часы и тачка, девушка, что рядом с тобой находится.

В своё время Мурат Азатович помог мне перевестись в престижный вуз. Не потому что учат там лучше, просто уже на этом этапе ты начинаешь обрастать связями. Нужными.

К чему это я? Юля – не высший дивизион. Дело не в том, что она хуже, просто ей это не надо, она не скрывает. За ужин в дорогом ресторане она поблагодарила, но восторг изображать нужным не посчитала. Даже этим она отличается от привычного мне круга людей.

Надо ли говорить, что для меня в приоритете?

Светло, потому что светит солнце. Когда солнце не светит, не светло. А я хочу, чтобы было светло. Доходчиво? Думаю, да.

Спишу это на скуку, но на следующий день, сразу после утреннего заседания суда, пишу знакомому и прошу найти и прислать номер Юли. Параллельно договариваюсь, чтобы мне, хворающему, нашли медсестру.

Через пару часов, выгуляв и вымыв Сумрака, валюсь на диван. Как выглядит приболевший мужик? Если верить стереотипам, то вид должен быть умирающий. Так, словно уже одной ногой окунулся в адов кипящий котел.

Разглядывая парящую в воздухе частичку пыли, попавшую на свет солнечного луча, пытаюсь понять, зачем мне нужны эти телодвижения. Объяснений не нахожу. Хочу.

Мысли отходят на второй план, когда я слышу, как щелкает дверной замок. Маргарина Сергеевна, домоправительница, приглашает визитера войти. Вкратце о моем недуге вещает. Объясняет, какое лечение врач выписал. Актриса в ней явно жива и здравствует. Отрабатывает вознаграждение на все сто, даже двести процентов. Я же надеюсь, что до уколов мы не дойдем. Экземпляр интересный, но даже ради нее не хочется новыми дырками в теле обзаводиться.

Раз. Два. Три. Четыре. Пять. С Юлей будем мы играть.

При виде меня Юля пытается изобразить гримасу легкого разочарования на лице, но вокруг глаз появляются небольшие лучики, сигнализируя о наличии скрытой улыбки. Сами очи вспыхивают огненным удивлением.

Ну а ты как думала, детка?

– Дмитрий, готовьтесь. Я руки помою и вернусь, – Юля быстро разворачивается и обращается к моей помощнице, попытка скрыться которой проваливается. – Покажете, где ванная?

Её боевой настрой подсказывает мне, что зря я в это вписался.

Поистине реклама – двигатель торговли, Людвиг Метцель был прав, однозначно. В моем случае она была скрытой, но тем не менее я повелся. Стадный инстинкт, мать его.

– Ну что, Дмитрий, воспаление ума подхватили? – обращается ко мне Юля, появившись в комнате спустя минуту.