Дневники Киллербота: Книга 5. Сетевой эффект

Она говорила с сарказмом, но я знавал пиратов, которые совершали нападения и по более дурацким причинам. Однако это не галлюцинация и не сбой памяти, а, значит, статистически маловероятное совпадение, что совершенно… статистически маловероятно.

– Погоди, так ты знаком с этим кораблем? – спросила она с оттенком подозрительности. До нее тоже дошло, насколько статистически маловероятно такое совпадение. – Ты что-то им сделал? Они погнались за тобой?

– Конечно, нет.

Это была полная ложь, потому что ГИК прилетел сюда из-за меня, хотя это озадачивало не меньше. Вряд ли сюда прилетела команда ГИКа, чтобы отомстить беглому автостражу… Погодите-ка, а почему отомстить? Я не сделал ГИКу ничего плохого и не повредил ничего на борту, разве что израсходовал немного энергии и ресурсов, но ГИК стер это из своих логов.

Странно из-за этого присылать вооруженный корабль. В смысле они могли бы просто прислать доктору Мензах счет.

Разве что кто-то проник на борт после того, как я покинул ГИК, и что-то с ним сделал, а обвинили меня.

В этом сценарии имелся один большой дефект. А нет, постойте, два: 1) пришлось пробраться на борт без помощи ГИКа и 2) сделать что-то ГИКу и при этом не быть жестоко убитым. Я знал сорок семь способов, которыми ГИК мог прикончить человека, дополненного человека или бота, наверняка были и другие, мне просто надоело считать.

И где сам ГИК, в конце концов? Где его сеть, дроны, голосовая связь, его люди? Почему он не отвечает на мои запросы?

Я не забыл, что у меня под ребром зашит коммутатор ГИКа. Ладно, забыл, но вспомнил три минуты и сорок семь секунд назад, просто до сих пор мне эти сведения были без надобности. С тех пор как я покинул ГИК на транзитном кольце Рави-Хирала, коммутатор был дезактивирован. Если ГИК захотел бы со мной связаться, он воспользовался бы им, оказавшись в диапазоне действия. Но это если ГИК до сих сам себя контролирует. Неужели корабль контролирует кто-то другой – бот, человек или дополненный человек?

Я запаниковал. Мне не хотелось повредить ГИКа, но нечто, повредившее ГИКа, могло уничтожить нас с Аменой.

Час от часу не легче. Начнем лучше с предположения, что ГИК по-прежнему здесь, цел и невредим, просто его заставили это сделать, хотя у меня не было времени размышлять на тему кто и зачем.

Мог ли ГИК воспользоваться дезактивированным коммутатором, чтобы выследить меня, после того как наш корабль прошел через червоточину? Не исключено. Но зачем? Зачем он прилетел за мной на «Сохранение»? ГИК очень любит свою команду. И сделал бы что угодно, чтобы прийти ей на помощь.

Даже предав меня? Или что-то вынудило ГИКа так поступить? Ему понадобился наш модуль или это был сопутствующий ущерб? Притянув меня и Амену аттрактором, он ускорился к червоточине. Сейчас мы должны уже находиться в ней и удаляться от «Сохранения». Посланные на помощь корабли потеряли наш след.

Но это, по крайней мере, означало, что база подобрала челнок с Оверс и остальными.

Нужно было избавиться от скафандра. При гравитации он затруднял передвижения, и его можно взломать, если я отвлекусь, к тому же я не знал, защитит ли скафандр Амену от реактивных снарядов или другого оружия. Конечно, идти внутрь корабля – не лучшая идея, но свобода передвижения важнее.

Я велел скафандру открыть шлем и выпустил дроны. Двум я приказал встать в караул у входа в коридор, а другие отправил аккуратно прочесать корабль… то есть ГИК. Потом расстегнул скафандр и вышел из него.

– Думаешь, это разумно? – спросила Амена.

Чего мне сейчас точно не надо, так это чтобы какой-то подросток подвергал сомнению мои действия.

– У тебя есть другие предложения?

– Наверное, мы не можем вечно ходить в этих штуковинах, – пробормотала она и расстегнула скафандр.

Я подождал, пока она выберется из скафандра. Она немного дрожала, вспотела и потирала поврежденную ногу. Нужно добраться до медотсека. Что бы здесь ни происходило, будет проще с этим разобраться, подлечив Амену.

Я двинулся по коридору, жестом велев Амене держаться за мной. Сканер по-прежнему ничего не показывал, кроме фоновых шумов. Дроны смотрели на пустые коридоры и закрытые люки. Я направил их к командной палубе и к кают-компании под мостиком. Кто-то же должен там быть, бот, человек или дополненный человек. Теперь я отправил запрос через коммутатор.

Голосовая система загудела, выдав автоматический ответ. Амена вздрогнула от этого звука.

– Это сделал я, – прошептал я.

– Зачем? – Она умудрялась шептать требовательным тоном. А потом раздраженно поморщилась. – Ладно. Надо думать, они знают, что мы здесь, раз уж нас похитили.

Пока что дроны не обнаружили экипаж. Никто не ответил и по голосовой связи. Я двинулся к коридору, не зная толком, что предпринять. Может, подняться на мостик и треснуть по главному процессору?

По этому коридору я ходил много раз туда и обратно, работая над кодом, который делал меня похожим на человека, а ГИК не переставал меня критиковать. Возможно, именно поэтому я потерял осторожность. А еще потому, что всего несколько секунд назад здесь пролетали дроны. И когда я шагнул в коридор, то боковым зрением заметил какое-то движение.

Вот зачем нужны дроны. К несчастью, что бы это ни было, дрон его не увидел. И я не увидел, пока оно не пошевелилось, а тогда было уже слишком поздно.

Удар пришелся в висок, и я всем телом шмякнулся о переборку.

Критическое снижение уровня производительности.

Выключение.

Перезагрузка.

Я лежал на куче мусора, и острый осколок впивался мне в щеку. Я понял, что пережил аварийное отключение. Я постоянно скучаю по своей броне, но особенно в такие моменты.

Мне необходимы органические части внутри головы, но они гораздо лучше сопротивляются ударам, находясь в броне, а не в человеческом черепе. Если стукнуть автостража со всей силы, это может привести к быстрому и резкому падению производительности и вызовет временное отключение. Замечу – временное. Но скажу честно – это плохая идея. Если вы хотите сохранить свои внутренние органы в целости и не желаете, чтобы вас размазали по стенкам вашего краденого корабля.

Ага, наконец-то я включился.

Мои дроны находились в спящем режиме, а мои системы еще не подключились, чтобы их пробудить. Вернулась аудиосвязь, и я различил идущий из коридора звук. Голос Амены, слишком тихий, чтобы разобрать слова. Я проверил соединение с сетью дронов – она по-прежнему работала в пассивном режиме.

– Вы совершили большую ошибку, – твердо сказала Амена с явно фальшивой бравадой. – Через несколько минут здесь будут вооруженные корабли. Они будут здесь…

– Ох, деточка, мы уже в транзитном переходе. Никто в жизни тебя не найдет.

Голос (Неизвестный № 1) был легкомысленным и игривым и отдавался эхом в устаревшей системе звукопередачи.

– А теперь расскажи нам про оружие.

Бравада Амены превратилась в подлинную ярость:

– На исследовательском модуле не было оружия! А если бы было, вас бы разнесли в клочья.

На заметку людям и дополненным людям – никто не любит, когда с ними говорят свысока.

– Лучше бы у вас оказалось оружие, о котором нам говорили, а не то я вырву тебе ребра одно за другим и сломаю их перед твоим милым личиком.

Теперь голос Неизвестного № 1 звучал еще веселее.

Я сохранил разговор на будущее. Неизвестный № 1, похоже, неплохо потрудился над формулировками угрозы, будет жаль, если он никогда не испытает это на своей шкуре.

– Ненавижу ложь, – произнес Неизвестный № 2. Голос был почти таким же, как у Неизвестного № 1, только чуть ниже.

– Я не лгу, – ответила Амена. – Я не знаю, о чем вы говорите.

Тень ее страха прорвалась наружу. Думаю, она начала понимать, что говорит не с разумными людьми, открытыми для убеждения рациональными аргументами.

– Ты лжешь, эта штуковина лжет, все лгут, – сказал Неизвестный № 1. – Нам лучше знать.