Год Рейгара

– Помолвлены, – одновременно с ней выдохнул воин.

– А… мы, кажется, пришли, – не нашелся что ответить Рейгар и вприпрыжку побежал к отцу.

Но едва он переступил порог, как тут же пожалел о своем решении вернуться, и его потянуло назад, в лес. На его месте сидел Арес, самодовольно ухмыльнувшийся при виде брата.

– Отец, смотри, кто все же захотел поговорить! – будто благодаря богов, воздел руки к потолку альбинос.

– Арес, не ехидничай, – устало махнул рукой Крик и неуверенно улыбнулся легату. – У твоего брата…

Рейгар предупреждающе дернул плечом.

– … У Рея было тяжелое путешествие.

– У меня была тяжелая жизнь, отец, – сквозь зубы процедил воин. – С того самого дня, как меня схватили гуруны и бросили в рудники.

Рейгар смотрел на своего отца и никак не мог понять, то ли его отец так хорошо играл испуг, то ли он действительно ничего не знал. Как бы то ни было, Крик вновь всплеснул руками – жест, перенятый им от покойной жены – и покачал головой.

– Ты должен все мне рассказать! Пойдем ко мне, там спокойно сядем и…

Арес недовольно кашлянул и подался вперед, пытаясь загородить собой Рейгара:

– Отец, мы хотели сегодня составить план нападения на Лисов. Время не ждет. Скоро погода будет на их стороне.

– Один день это ждет, Арес. Вернулся мой сын. Это важнее клочка земли.

– Разумеется, ты прав, отец, – подчеркнуто громко сказав последнее слово, белокурый воин не торопясь покинул комнату. Рейгару тут же стало как будто легче дышать, словно присутствие названного брата душило его.

Крик поднялся с кресла, тяжело опираясь на подлокотник.

– Идем же скорее, сынок.

Рейгар последовал за отцом, по дороге недоумевающе восклицая:

– Что я сейчас услышал? План нападения? Мы решили напасть на других поселенцев? Отец, медведи никогда…

– Многое изменилось, Рейгар, – грубо прервал его Крик. – Раньше и мы не принимали у себя чужаков. А сейчас… посмотри на племя. Дай бог, половина из них – потомки древних. А остальное – пришлый сброд.

– Как ты допустил это, отец? – Рейгар не мог понять настроения отца. Он называл чужаков сбродом – однако в голосе его не было презрения или возмущения.

– А что я могу, – вздохнул Крик, заходя в свою комнату и зажигая свечи. «Анагон бы сделала это по щелчку пальцев», – вдруг подумал Рей. – Я старею, враги крепчают. Я потерял твою мать, мою единственную поддержку.

– Зато обрел Ареса, – зло прошипел Рейгар. К его удивлению, отец даже не собирался раскаиваться.

– Да, обрел, – чуть повысив голос, ответил воин. – Без него племя давно бы умерло, изжило само себя. Он спас и привел к нам множество верных воинов, которые теперь помогают нам захватывать новые земли.

«Это те же, кого ты только что называл сбродом?» – запутался Рейгар.

– Зачем? – непонимающе взвыл легат. Он устроился на полу подле отца, который тяжело плюхнулся в кресло и с громким кряком вытянул ноги. – Наша земля всегда достаточно плодоносила, на ней обитало множество зверей, которые позволяли нам безбедно и сыто жить. Зачем нам новые территории?

– Война, – тихо выдохнул Крик.

«Как я сразу не понял… Вроде же воевал даже. Пусть не на передовой, но все же…».

– Даже наша глушь, – продолжил отец. – Страдает от нее. Патрули пугают живность, на нашей территории строят новые форпосты, галифаксы регулярно наведываются к нам, чтобы забрать молодежь. А Правитель, говорят, скоро объявит войну Северу. Сражаться сразу против двух государств… не знаю, уцелеет ли хоть кто-то.

– Но, как я вижу, не особо много наших воинов отправилось сражаться.

– Мы пытаемся прятать наших людей. Сам бы ты отправился? Наверняка, нет. Ведь какой в этом смысл, верно?

Рейгар опустил голову.

– Я вернулся к вам с войны.

Крик ахнул.

– Не может быть… О, древние… ты сражался в армии Даорана?

– Нет. Я выступал на стороне Конора. Как ты знаешь, он сейчас открыто не участвует в войне. Но все же не сидит без дела.

Рейгар во всех подробностях рассказал отцу о событиях прошедших лет. Не утаил он ничего и про Пророчество. Отец никак не мог поверить в то, что его сын, объявленный погибшим столько лет назад, не просто выжил, но стал каким-то Избранным каким-то Пророчеством. По словам Крика, это слишком смахивало на сказку. Чтобы удостовериться, воин долго упрашивал Рея показать дракона. Рейгар сопротивлялся, ибо не был уверен, что дракон, как обещали Сет и Эней, стал добрым и послушным. Лишь когда оба воина вооружились секирами и приготовились, в случае опасности тут же применить их, легат скомандовал: «Элементаль-вира!». Появился дракон, скептически осмотрел агрессивно настроенных мужчин, фыркнул и свернулся клубком у ног Рея, заняв треть небольшой комнаты Крика. Мелкая алая чешуя, покрывавшая его бока, отливала перламутром при свете свечей, а крупные желтые платины, прикрывавшие спину, словно жабры, открывались и закрывались при каждом вздохе дракона. Витые рога венчали практически плоскую голову. Рей не удержался и постучал по них. Раздался глухой звук, словно стучали по камню. Ящер скосил на хозяина глаза и вновь фыркнул. Рейгар с удовольствием отметил, что ящер был ему абсолютно покорен, и спрятал его в кольцо.

– Да. Дела, – только и протянул Крик, когда Рей закончил повествование.

– Только прошу, отец. Обо всем, что я тебе рассказал – никому. Я могу пострадать как от людей – за то, что сражался за врага, так и от нелюдей, которые не хотят, чтобы Пророчество сбылось, – Рейгар рассказал отцу о Порождениях, но старый медведь, никогда не видевших их вживую, однако сражавшийся со многими сильными врагами, не сильно обеспокоился словами сына.

– Конечно, я все понимаю, сынок. Но как же это все…

– Нереально? Знаю, отец. Но это моя жизнь, без прикрас, – Рейгар развел руками и замолчал. Только сейчас он пригляделся к комнате, к которой они сидели. Раньше это был кабинет отца, где тот читал или работал – в чем заключалась эта работа, маленький Рей не интересовался. Сейчас же рабочий стол был оттеснен в сторону и завален кипами бумаг и стопками запылившихся книг. Из комнаты для гостей сюда перенесли кровать, на которой, видимо, и отдыхал отец. Два стулья, погребенные под кучей одежды, служили шкафами. Во всем чувствовалась какая-то брошенность и неухоженность. «Наверное, отец после смерти мамы сдал намного сильнее, чем показывает это племени. Даже переехал сюда, чтобы не спать там, где они спали вместе». Глаза воина защипало, и тот поспешил заговорить, чтобы ненароком не посмотреть на отца с той жалостью, что вдруг наполнила его. – А теперь расскажи, как вы…

– Знаешь, Рей, я уже не молод, время не раннее. Позволь, мы закончим этот разговор завтра, – вдруг засуетился отец, вставая и практически отталкивая сына к двери. Рей, хоть и был задет этим жестом, виду не подал. Он проворно вскочил с пола, отряхнулся и протянул отцу руку.

– Конечно, отец. Как тебе будет удобно. Доброй ночи.

– Доброй ночи, – воин вяло ответил на рукопожатие. – Спроси у Лиры, где тебе расположиться на ночь. Я бы принял тебя тут, но кровать столько лет пустовала, так что быстро ее приготовить не получится.

С этими словами Крик закрыл перед сыном дверь. Идя по коридору, ведущему в гостиную, Рей все пытался понять настроение отца и поэтому чуть не влетел в Ареса, явно направляющегося к Крику.

– Отец устал.

– Меня он всегда готов принять, – осклабился медведь, сверху вниз смотря на Рея.

«Как непривычно видеть кого-то выше себя. Вот как чувствовали себя остальные ребята в группе».

– Не обессудь, братец. Просто ты утомляешь. Ты исчез – начались проблемы, ты появился – у нас снова проблемы. Но ничего, скоро я все решу, и мы с тобой еще пропустим по стаканчику пива, а, что скажешь?

С этими словами Арес толкнул Рея в бок так сильно, что легат впечатался в стену. Медведь загоготал и пошел дальше, на ходу обронив:

– А если ты хочешь поразвлечься один… Лия живет в крайнем доме. Не перепутай только с Лирой, Лира – моя.