Вкус вишнёвой лжи. 1 часть

– Ну, ты чё, мать, – кривится парень. – Давай, починю. Я свою знаешь сколько латал, сейчас пашет как лошадка.

– Ага, с одной рукой-то? Иди домой лучше, отдыхай, – смеюсь я. – Я и сама здесь справлюсь.

– Ну, да, – поникает Назаров, задумчиво почесав нос. – Короче, как снимут гипс, я тебе её сделаю. Или там всё плохо?

Пожимаю плечом.

– Да течёт там. И ещё какая-то фигня трещит постоянно, после чего всё вырубается. Погоди, не надо мне её чинить, – вдруг возмущаюсь. – Сама разберусь.

Мне только помощи Назарова не хватало. Если будет часто ошиваться здесь, соседи слух пустят, а потом ещё и до отца информация дойдёт. Начнёт расспрашивать, копаться, может, даже до секрета парней доберётся. Мне такие проблемы не нужны.

– Ну, ниче, посмотрю потом. Хотя два месяца придётся эту шнягу носить. Может, попрошу кого зайти… Хотя и с одной рукой справлюсь.

– Да ничего не надо… – бурчу я, но парень меня уже не слушает.

Блин, приехали. Зачем только сказала, что машинка не работает?

– Короче, разберёмся, – снова хватается за чай. – Может, ещё что починить?

– Да ничего не надо!

Игнорит.

Шумно вздохнув, потираю переносицу. Теперь же не отвяжешься… Пристанет как банный лист, а потом ещё и Стаса притащит. За что мне такое счастье? Как будто других проблем не хватает…

Ложь 39. Стас

– Пусечка моя, – слащаво тянет Элли.

Нагло обхватывает мою талию руками, прижимается грудью к спине. Нахалка. Рёбра всё ещё ноют, даже когда просто смеюсь.

– Помочь?

Заглядывает через плечо, окидывая взглядом стол. Помочь? Да она картошку-то чистить не умеет, не то что мясо готовить. Я же за время проживания в одиночестве давно приспособился к готовке. К тому же у меня есть неплохой учитель в лице Назара.

– Не, я сам, – улыбаюсь.

Поворачиваю голову, чтобы поцеловать девушку, и та послушно встаёт на носочки, приникая к моим губам. Сладкая. Отстраняется, хлопает меня по заднице, смеётся. А смех заливистый, звонкий, пробирается в душу и плавится внутри подобно шоколаду.

Каким-то я до слащавости романтичным становлюсь рядом со своей девушкой. Вечно вспоминаю слова Костяна. «Под каблуком».

Нет. Не под каблуком. Просто Назар не понимает, что значит по уши влюбиться в кого-то. Так сильно, что сносит крышу, улыбка расплывается от одной лишь мысли о ней, руки так и тянутся, чтобы сделать приятное, подарить что-то, купить, заставить улыбаться. Ты ею дышишь, думаешь только о ней, живёшь ею. И даже когда она не рядом и даже если занят чем-то другим. Мы как две половинки, как белое и чёрное, как виски и «Кола», орехи и шоколад, торт и вишенки.

– Ирка уже два дня на звонки не отвечает, – жалуется блондинка, заваливаясь на диванчик. – Представляешь? Я ей звоню-звоню, переживаю, а она сбрасывает. Не понимаю, что я сделала не так? Может, купить ей что-нибудь? Подарочек? Задобрю её? Точно! Только вот что ей купить…

– Может, ты просто сгоняешь к ней домой и поговоришь? – предлагаю я. – Обсудите то, что произошло. А вместо дорогих штучек купи ей что-нибудь вкусное.

– Вкусное? – Элли садится, задумчиво кривясь. – Думаешь, ей понравится? Может, лучше купить что-то из одежды? Или сумочку… А, может, просто денег подкинуть…

Вздыхаю. Макеева точно мыслит в неправильную сторону.

– Да просто купи торт какой-нибудь. Что она там любит-то? Зайди в «Мак» или в «Чикен», накупи там ништяков всяких. И всё.

Блондинка кривится.

– Это же вредно! – писклявым голосом возмущается Элли, поднимаясь на ноги. – Ты хоть знаешь, из чего в этих забегаловках готовят? Столько всякой ерунды в еду запихают, что будь здоров! Тогда уж лучше закажу из какого-нибудь ресторана…

Вот же блин. В каком месте у этой девушки логика? Дураку же понятно, что Иру едой из дорогого ресторана не впечатлишь.

– Блин, зай, – откладываю нож и поворачиваюсь к Элли. – Сделай так, как я тебе сказал, и точно задобришь свою подругу.

Блондинка скрещивает на груди руки и смотрит на меня с таким видом, словно я предлагаю ей убить соседского кота. Несколько секунд мы играем в «гляделки», а после Макеева сдаётся и шумно вздыхает.

– Ладно! Уговорил, – обижается. Да на что, блин?! – Но, если ей не понравится, скажу, что идея твоя.

Пожимаю плечом, мол, без проблем, и возвращаюсь к мясу. Я бы, если честно, тоже не отказался от какого-нибудь гамбургера или картошки-фри, вот только в моих руках говядина, и нужно поставить её в духовку, пока желудок не начал завывать.

Но вместо моего живота завывать начинает мобильник. Требуется время, чтобы ополоснуть руки и добраться до телефона. Тот уже оказывается в наглых пальчиках Элли с красными яркими ногтями.

– «Пиздобратец»? – хмыкает блондинка, и я кривлюсь.

Вот только его не хватало.

– Ага, – забираю мобильник, пока Макеева не сглупила и не решила ответить на звонок. – Если ты звонишь, чтобы проверить меня, то не волнуйся. Сижу дома, готовлю говядину. Если бы ты только мог почувствовать этот превосходный аппетитный запах… – с ходу говорю я, возвращаясь обратно к столу.

Оцениваю состояние мяса и удовлетворительно хмыкаю. Осталось только приправить и запихнуть в чудо-печку.

– Не смешно, – голос Артёма как обычно недовольный. – Я возвращаюсь завтра вечером. Надеюсь, в моё отсутствие ничего не случилось.

Ну, конечно же, ничего. Меня всего лишь похитили два богатеньких идиота, избили, держали привязанным к стулу несколько часов и даже воды не предложили. А так всё замечательно!

– Ну, круто, – безразлично. – Поздравляю. Наверное, отлично повеселился.

Тишина.

– Выпендриваться будешь перед своими подружками, – деловито заявляет брат. – Отец возвращаться лишь в сентябре, так что дай только повод. Один косяк и…

– Да, да, – отмахиваюсь. – Нажалуешься папочке и отправишь меня в страшную военную академию, – смешно меняю голос. – Я понял. Косяков не будет, – по крайней мере, ты о них не узнаешь, – так что можешь не волноваться.

– Я уж надеюсь.

Тишина.

Сбрасывает первым. Вот же гад! Вздохнув, убираю сотовый в карман шорт и возвращаюсь к мясу. И чего он звонил? Сообщить, что завтра приезжает? Или же надеялся припугнуть? А, наверное, вернётся раньше, чтобы проверить, как я себя веду. То же мне, Шерлок.

– Ты не говорил, что у тебя есть брат, – голос Элли тих и мелодичен.

Она подходит ко мне и облокачивается бедром о стол. Легко улыбается.