Рохля

Ролло (возмущенно). Как несерьезно? Его же зовут Ноэль! (Зачарованно.) Но-э-э-эль! И надо же было, чтоб мое имя состояло из тех же… ну, почти тех же букв – Л-е-о-н!

Эдит (ласково). Очень милое имя – Леон.

Ролло. А мне больше нравится Ноэль. Да и тебе тоже.

Эдит. Мне – нет.

Ролло. Но мало ему было наших имен, чтобы взять верх надо мной, он еще приклеил мне это прозвище! И какое прозвище!

Эдит. Должна признать…

Ролло. Я как будто слышу…

Эдит (встрепенувшись, быстро садится). Ну наконец-то!

Ролло. Да нет, я говорю: я как будто слышу его первые слова после того, как он достаточно промаринует меня здесь: «Ага, значит, моему старому Рохле понадобилась монета?»

Эдит. И ты ответишь «да».

Ролло. Ну признайся, я действительно похож на рохлю?

Эдит (чистосердечно). Нет!

Ролло. Согласись, во мне нет абсолютно ничего рыхлого, мягкого.

Эдит. Ничего!

Ролло. Возьми, например, мой нос. У меня даже в паспорте написано: «Нос – обыкновенный», а уж они там, в префектуре, ни с кем особенно не миндальничают.

Эдит. Даже наоборот.

Ролло. И не вздумай говорить, будто я начинаю полнеть и в этом, мол, причина…

Эдит. Мне бы и в голову не пришло!

Ролло. Мне было двенадцать лет, когда он впервые обозвал меня рохлей. А до того все ребята звали меня «Железный Коготь»!

Эдит (смеясь). Да ну?!

Ролло. Что-о?!

Эдит. Я… молчу…

Ролло. Конечно, чего церемониться, рохля он и есть рохля. Не чемпион по боксу. (Довольно зло.) Я ведь и мухи не обижу!

Эдит. Ой, какой ты был сейчас некрасивый!

Ролло. А ты просто убийственно откровенна!

Эдит. Ты предпочел бы, чтобы я не говорила то, что думаю?

Ролло. Я предпочел бы, чтобы ты не думала то, что говоришь!

Эдит (проникновенно). Иногда мне кажется, будто я тебя совсем не знаю.

Ролло (весело). Это потому, что ты меня слишком хорошо знаешь.

Эдит (медленно). Вот я сейчас смотрела на тебя… и вдруг кое-что поняла.

Ролло (гак же весело). Глядя на меня?

Эдит. Если бы ты мог причинить зло Карадину, ты бы сделал это, ни минуты не раздумывая.

Ролло (уклончиво). Ну какое зло могу я причинить Карадину? Усмехается.)

Эдит (настойчиво). Но если бы смог…

Ролло. А что ты называешь злом?

Эдит. Разорить его, поставить на колени…

Ролло (хохоча во все горло). Заставить его клянчить у меня деньги!

Эдит. И это тоже.

Ролло (мечтательно). Это меня позабавило бы. Но это не то, что я называю злом. (Угрожающе). Я мечтаю о другом.

Эта фраза, так же как и слова Ролло о чемпионе по боксу, приводит Эдит в смятение.

Эдит (пристально взглянув на мужа). Ты просто чудовище!

Ролло (с марсельским акцентом). Э-э, нет! Я шючю! просто я сильно обожяю мусью Карадина! (Продолжает обычным тоном, без акцента.) И по мере того как он заставляет меня ждать, я его обожаю все меньше и меньше. Хотя все равно я ненавижу его намного меньше, чем надо бы.

За дверью слышится шум.

Эдит (живо). Это он.

Ролло. Если почувствуешь, что я выхожу из себя, подай мне знак. Но только как-нибудь позаметнее. Не наступай мне потихоньку на ногу, прямо толкай локтем. Мне нужно, чтобы он это видел. Пусть поймет, что ты стараешься меня успокоить.

Эдит. Хорошо. Буду толкать тебя локтем.

Входит Вероника Карадин. Это красивая, утонченная женщина в прелестном туалете. Своеобразна и очаровательна. В ее взгляде иногда мелькает ирония, а изредка он становится жестким.

Вероника. О, как удачно, что вы еще здесь! Я думала, вы уже ушли. (Поправляется.) То есть, я боялась, что вы ушли.

Ролло. Мы оказались терпеливее, чем ты думала.

Вероника (к Эдит). Я уверена, что наш Эжен не доложил мужу о вас, моя дорогая. (Звонит.) Ноэль, конечно, думает, что Леон пришел один. А с ним он особенно не церемонится.