Рохля

Эдит. Я молчала бы и дальше, если бы не эта драма. Мне очень жаль: ведь теперь из-за меня Леон обойдется с вами еще круче.

Карадин. И это будет справедливо. Я заслужил наказание уже за одно то, что забыл вас.

Ролло. Ну, вы кончили ворковать? Иди к себе!

Эдит. Спасибо за то, что вы не отреклись от этой истории. (Уходит к себе, по дороге торжествующе кивнув Ролло.)

Ролло. Видал? Так вот: ты еще гнуснее, чем тебе кажется.

Карадин (провожая взглядом Эдит). Непростительная глупость! Такая прелестная женщина! Тебе здорово повезло, Ролло.

Ролло. Нет. Вот тебе всегда везло. Даже слишком везло. Но сегодня удача от тебя наконец отвернется.

Карадин. То есть, это ты меня обездолишь?

Ролло. А ты никогда не боялся того, что рано или поздно придется заплатить за все?

Карадин. За что?

Ролло. За все то счастье, которым ты наслаждался столько лет незаслуженно. И которым ты пользовался как последний негодяй.

Карадин (по-прежнему нагло). И вот настал день расплаты?!

Ролло. Да, дорогуша моя, настал. У меня в кармане восемь писем Максима, которые я завтра же вручу Веронике с соответствующими разъяснениями. У нее – у Вероники – весьма опытные адвокаты. Когда они вышвырнут тебя на улицу, ты ведь останешься без гроша. (Потирает руки.) И тебя ждет жизнь, которую пришлось вести мне.

Карадин (хрипло). Ты… ты этого не сделаешь…

Ролло. Придется тебе распрощаться с миллионами, которые ты у меня украл.

Карадин. Что-то не помню, когда это я их у тебя украл.

Ролло (с издевкой). И ты даже меня не сможешь доить. С меня-то ведь взять будет нечего, поскольку я уже не смогу больше доить мсье Карадина.

Карадин. Я выкуплю у тебя эти письма.

Ролло. Я это предвидел. Бакшиш!

Карадин. По миллиону за письмо!

Ролло (замахнулся было на него, но удержался). Я поклялся не убивать тебя!

Карадин. Неужели тебе совсем не жаль Веронику?

Ролло. Ага! Ты тоже надеешься разжалобить меня Вероникой?! (Хихикает.) Она наложит на себя руки, не иначе!

Карадин. Наложит на себя руки? О нет!

Ролло. Ну и слава богу! А то я бы очень огорчился. К ней-то у меня никаких претензий.

Карадин. Да успокойся. Она, конечно, будет страдать… Ужасно…

Ролл о (искренне). Очень, очень жаль!

Карадин… но она сумеет отомстить мне.

Ролло (расцветая от злобной радости). Ну и в добрый час!

Карадин. Из-за той истории с тобой, которая принесла ей столько горя, она, выходя за меня, приняла все необходимые предосторожности.

Ролло. Молодчина Вероника!

Карадин. Она взяла меня нищим. Нищим она меня и выгонит.

Ролло. Вот в этом я уверен.

Карадин. Но она этим не ограничится.

Ролло (ликующе). Молчи, молчи, не то я умру от радости!

Карадин. Слушай, ты помнишь дело Мазукяна?

Ролло. Мазукян? Спекуляции золотом?

Карадин. Да. Я был замешан в этом деле.

Ролло. Милый, милый, милый Ноэль!

Карадин. Мы никому не причинили зла. Мы только обжуливали жуликов!

Ролло. Но правосудие, по-видимому, не захотело оценить ваше благородство должным образом?

Карадин. Да. Веронике тогда пришлось платить направо и налево. Сам Мазукян вел себя очень прилично. За исключением одного: он отдал ей все мои письма – те самые письма, за которыми так гонялось следствие.

Ролло (весело). А ты у нас, оказывается, великий мастер эпистолярного жанра!

Карадин. Я ни минуты не сомневаюсь: стоит Веронике прочесть письма Максима, и она использует против меня то, что я писал Мазукяну.

Ролло. И чем это пахнет?

Карадин. От пяти до десяти лет тюрьмы.

Ролло. Нет, ты меня просто балуешь!

Карадин. Да, от пяти до десяти.

Ролло. Это верняк?

Карадин. Не понял?