Драматический взгляд. Пьесы

Кассандра: Думаю, вам лучше этого не знать.

Нищий: Почему же?

Кассандра: Да потому что вы все равно ничего не сможете изменить, а зря вас огорчать я не хочу. Он поэт, а ты – простая служанка. Не обижайтесь, но слишком мало от вас в этом мире зависит.

Нищий: Я не поэт, я нищий. Но может и от нас будет толк?

Служанка: Расскажите нам, принцесса.

Кассандра: (мнется) Будет очень плохо. Будет война и смерть. Наша Троя будет сожжена и разрушена, мужчины наши будут убиты или изгнаны, женщины наши будут отданы на поругание похотливым старикам, а дети наши будут обращены в рабство. И все это как результат безрассудного налета нашего Парисика на Спарту.

Нищий: И ты?

Кассандра: И я пытаюсь предупредить наших правителей, тех из них, кто может еще что-то сделать. Можно послать скоростную трирему перехватить Парисову яхту. Можно извиниться перед греками, дать им отступного, отдать пару городов. Можно, в конце концов, хоть что-нибудь сделать.

Служанка: Но вас не слушают.

Кассандра: Но меня не слушают.

Нищий: А ты не перестаешь пытаться.

Кассандра: А я не перестаю пытаться.

Служанка: Вы ждете кого-то, принцесса?

Кассандра: А вы никому не расскажете?

Служанка: Клянусь всеми богами Олимпа!

Нищий: Могила.

Кассандра: У меня тут встреча со Спартанским Послом. Вот только он опаздывает.

Служанка: Что ему от вас надо?

Кассандра: Не ему, а мне.Я собираюсь предать Родину!

Нищий: Ой, да что тут предавать-то?

Служанка: Как это, предать?

Кассандра: Сейчас сами услышите. Вот он идет. Прячьтесь – быстро!

Нищий и Служанка отходят на край сцены. Входит Посол.

Посол: Ваше высочество!

Кассандра: Ваше превосходительство!

Посол: Если возможно, давайте сократим официальную часть.

Кассандра: С радостью. Позвольте перейти к делу. Известно ли вам об истинной цели похода Париса в Спарту?

Посол: Я обязан отвечать? Учтите, принцесса, вы затрагиваете очень скользкую, я бы даже сказал – опасную – тему.

Кассандра: Пожалуйста, не зовите меня принцессой. Я Кассандра.

Посол: Хорошее имя, Кассандра. По нашему это будет Александра, Сашенька.

Кассандра: Мне нравится имя Сашенька. Но это слишком уж интимно, если на наш, на троянский лад. Лучше зовите меня Сандрой.

Посол: Сандра? Тоже неплохо звучит. Вы мне очень симпатичны, Сандра, симпатичны как человеку. Но как кадровый дипломат, я просто обязан взвешивать каждое слово. Боюсь, что не получится у нас откровенного разговора.

Кассандра: А вы попробуйте как человек, а не как посол.

Посол: Это небезопасно и для меня и для вас. А что, если кто-нибудь узнает о нашем разговоре?

Кассандра: Не бойтесь. Даже если узнают, то все равно не поверят. Вам известно, что мне никто не верит?

Посол: Да, что-то такое я слышал. Ну что-ж, рискну. Да, мне известно, что ваш братец собирается наставить рога одному нашему второстепенному царьку. Да что я говорю, он уже их наставил в свой прошлый приезд, а сейчас несется на всех парусах закрепить достигнутое.

Кассандра: Вы хорошо информированы.

Посол: (немного смущенно) Голубиная почта.

Кассандра: Так воспользуйтесь своей голубиной почтой и предупредите кого следует там, на другом берегу. Потребуется всего одна скоростная трирема. Они легко догонят Парисика на его тихоходной яхте. Остальное – дело техники, и не мне это объяснять вам, кадровому дипломату. Заблудшая жена возвращается к любящему мужу практически нетронутой, найдутся тому свидетели за разумное вознаграждение. Ну а Парисика можно немного попинать, только не увлекайтесь. И неприятный инцидент можно будет предать забвению.

Посол: Ваш поступок трудно назвать патриотическим.

Кассандра: При чем тут патриотизм? Это скорее дела семейные.

Посол: Не надо. Я знаю, что вы не настолько наивны. Мы оба видели как проводы Париса плавно перешли во всенародный праздник. Тут речь пошла уже больше чем об одной паре рогов.

Кассандра: (нетерпеливо) Так вы пошлете голубя или нет?

Посол: Давно уже послал.

Кассандра: И что же?

Посол: И получил приказ ничего не предпринимать. Вы понимаете, что я сейчас выдаю вам государственную тайну?

Кассандра: Я другого не понимаю. Что им там, в Спарте, от нас надо?

Посол: Действительно не понимаете? А ведь все так просто. Им нужен повод для войны.

Кассандра: О боги! Зачем Спарте война? У вас что, спартанки не рыдают над убитыми спартанцами?

Посол: Еще как рыдают. Но тут задето более сильно чувство.

Кассандра: Какое?

Посол: Зависть. Да, да, именно зависть. Видите ли, Сандра, я уже давно живу в Трое и могу позволить себе иногда посмотреть на происходящее несколько отрешенно. Не как спартанец, но и не как троянец. Их, спартанцев, до глубины души ранит ваше превосходство.

Кассандра: И в чем же оно, наше превосходство?

Посол: О, во многом. Эти ваши высокие технологии, эти ваши прекрасные дороги на две колесницы в каждую сторону. А это ваше капельное орошение, просто издевательство какое-то над бедным спартанцем, который ковыряет свою, хотя и плодородную землю, но зато дедовской сохой. А эти ваши высотные дома в три, а порой и в четыре этажа. Что должен чуствовать простой спартанец, ютящийся в свой, хоть и просторной, но одноэтажной халупе? Вот они, ну то есть мы, и решили воспользоваться таким прекрасным поводом. Ведь месть за обиженного мужа выглядит много благороднее банального желания пограбить. Да что я говорю! Даже не пограбить, а просто разрушить.

Кассандра: Ваши речи тоже не слишком патриотичны.

Посол: Наболело, знаете ли. Возможно, я слишком долго живу заграницей.

Кассандра: Как все это грязно! Как подло!

Посол: Политика, Сашенька, все это долбанная политика. И ничего тут не поделаешь. Но есть еще одна причина, по которой я пытаюсь вам помочь в силу моих скромных возможностей.

Кассандра: Что именно?

Посол: Нечто нелицеприятное, такое в чем сам себе не сразу признаешься. Ведь и я сам. я тоже полон этой зависти, я такой же как и все, ничуть не лучше. И нечто так глубоко, а может и не так уж глубоко, внутри меня требует – сожги, растопчи, уничтожь. Убей – наконец.

Кассандра: Ничего не понимаю! Тогда почему..?

Посол: Да потому что мне стыдно. Я не хочу быть таким, не хочу завидовать и разрушать. И не буду. Впрочем, все это для меня, вам это все равно не поможет.

Кассандра: Что же нам делать?

Посол: Боюсь, что вам не понравится мой совет.

Кассандра: Да ладно, я уже ничему не удивляюсь. Что вы нам посоветуете?

Посол: Бегите!

Кассандра: Бежать?

Посол: Да, именно, и без оглядки.

Кассандра: Неужели нет иного выхода? Ведь разумные люди всегда могут договориться. Мы можем поделиться своими технологиями, мы можем построить вам дороги, можем научить капельному орошению…

Во время последующего монолога Посла, он непроизвольно наступает на Кассандру, а она, отступая от него поднимается на ступеньки.

Посол: Бессмысленно. Ахейцы слишком самолюбивы, чтобы что-то принять. Судите сами. Сейчас они убеждены, что они самый передовой народ, что их ученые самые ученые, а их города – самые красивые. В глубине души они, конечно, понимают, что все это, мягко говоря, не совсем так. Но они никогда в этом не признаются ни миру, ни, в первую очередь, самим себе. А вы предлагаете ткнуть их носом в то что они не хотят видеть. Ну а если становится слишком заметно, что у кого-то дома выше и дороги шире, то можно сжечь те дома и разрушить те дороги. Тогда наши, пусть даже одноэтажные, дома будут самыми высокими, а наши не слишком хорошие дороги – самыми лучшими. Можно, конечно, научиться строить и дома и дороги, но этот путь значительно длиннее и труднее. Ну так будем же разрушать, кричим мы в толпу. И толпа радостно несется разрушать. И, вы знаете, Сандра, на этом пути тоже удается кое-что изобрести. Например таран для разрушения домов и подобные гадости. Правда это не прибавит нам домов, зато прибавит немало того, что почему-то называется национальной гордостью.

Замечает Кассандру на ступеньках, отходит. Кассандра подступает к нему, заглядывает в глаза.

Кассандра: А как же вы? Я ведь чувствую вашу боль сквозь весь этот сарказм. Вы ведь не хотите, чтобы весь этот ужас обрел плоть. Так вернитесь в Спарту, идите к царям, идите к простым ахейцам, кричите, наконец, на площадях, как я кричу.

Посол: Да, я в ужасе! И да, я не хочу. Но в Спарту не вернусь и кричать на площадях не буду.

Кассандра: Почему же?!

Посол: Потому, что Спарта – это отнюдь не Троя. Здесь у вас народ избалован изобилием и развращен демократией. Вас, Сандра, здесь демократично игнорируют. А там меня вульгарно зарежут посмей я только сказать то, что хотел бы сказать, но никогда скажу. Или цари меня убьют, или это сделает благодарный им народ.

Кассандра: Но почему?

Посол: Видите ли, Сандра, наши цари держатся за власть только на волне зависти к врагам. А иначе им просто нечего будет дать народу. И наши цари уничтожат каждого, кто попытается лишить народ зависти – этого простого, но такого эффективного инструмента власти. А народ идет за царями, потому что те дают им простой и ясный смысл жизни не требующий от них умственных усилий. И люди привычно порвут каждого, кто попытается заставить их думать. Ведь думать, это так некомфортно. Гораздо комфортнее завидовать.

Кассандра: Но мы будем сражаться и мы не сдадимся так легко. Многие погибнут.

Посол: А это как раз не слишком беспокоит царей. И люди пойдут умирать, подпираемые сзади злостью и завистью, красиво замаскированными под национальную гордость. И легко пойдут и весело, с песнями. Ведь они привыкли не задумываться, а в бой можно идти и не задумываясь.

Кассандра: И нет выхода?

Посол: Я, по крайней мере, его не вижу. Лучше бегите.

Кассандра: Мы не побежим.

Посол: Я знаю. Вы тоже гордый народ, хоть и умеете строить высокие дома. Нам остается только положиться на волю богов, хотя им, похоже, глубоко плевать на нас. Так я пойду? Извините, если расстроил.

Посол уходит. Нищий и Служанка приближаются.

Кассандра: Вы все слышали?

Нищий: Лучше бы не слышали.

Кассандра: И что скажете?

Служанка: Мне не хочется говорить, мне хочется плакать.

Нищий: А я, пожалуй, попробую сказать.

Нищий встает, поднимается на ступеньки и, раскрыв свиток, начинает читать стихи, Служанка ему внимает.. Первые два-три четверостишия он произносит нарочито бесстрастно и медленно, но как-бы усиливая, "вбивая" слова. По мере чтения, его темп убыстряется, а экспрессия возрастает. Служанка придвигается ближе к Нищему.

Нищий:

Изыском утонченного садизма -

– Жестокое отмщение богов

Увидеть смерти огненную тризну

На крутизне троянских берегов

Неистово мучительно и страшно

Предвидеть, но не в силах упредить

Ни крик, ни боль, в предвиденье ужасном

Не смогут корабли остановить

Как опухолью страшной наболело

Что быть тебе пророком не дано

И в кровь ногтями раздираешь тело

Чтоб смыть непонимания клеймо

Как выплеснуть видение наружу

Надеюсь, что хоть кто-нибудь поймет

В неистовстве распластываю душу,

В безмолвном вопле раздирая рот

Кассандра: А ведь похоже, что ты действительно поэт.

Нищий: Я и поэт и нищий одновременно. Как человек, я нищ, но как поэт я более состоятелен.

Служанка: Такими стихами не заработаешь даже на кусок хлеба и горсть оливок. А ты знаешь, что другие поэты или те, кто себя поэтами называют, выдают твои стихи за свои? Вот например, этот вечно пьяный грек – Гомер. Да он скоро всю нашу Трою разберет на цитаты. Вот посмотришь, однажды он сочинит целую поэму из одних только обрывков твоих стихов. И будет эта поэма и социально востребована и идеологически выдержана.

Нищий: Ерунда, Гомер – политический слепец, он же ничего не видит даже у себя под носом.

Кассандра: Зато ему наша царица Гекуба благоволит.

Нищий: (патетически) Что он Гекубе, что ему Гекуба? (обычным голосом) Плевал я на твоего Гомера. Впрочем, как говорят те же скифы: "Не плюй в колодец, вылетит – не поймаешь".

Служанка: Я тоже опасаюсь, что ты доплюешься. Недостаточно сочинить стихи. Надо еще уметь их продать.

Нищий: Так же как и пророчества. Извини, Сашенька.

Кассандра: К сожалению, ты прав. А теперь уходите – сюда идет царь.

Нищий: Будешь продолжать, принцесса?

Кассандра: Буду. Ох как не хочется, но надо. Скорее прячьтесь.

Нищий с Служанка отходят в сторону. Входят Приам и Гекуба.

Приам: Зачем ты позвала меня, о дочь моя!

Кассандра: Я подумала, что здесь, на рынке, где мы ближе к народу, ты лучше поймешь меня.

Приам: Это не рынок, это Агора, просто мы на ней временно рынок организовали.

Приам и Гекуба осматриваются

Нищий: (Служанке) Тоже мне Агора. Вот в Микенах Агора – это Агора. Или в этом модном районе новостроек, ну как его…а-а …Афины. Вот там действительно рынок на Агоре. А у нас – Агора на рынке.

Гекуба: Ты зачем нас позвала, доченька?

Приам: Кстати, к народу мы всегда близко, что во дворце, что на Агоре, что на рынке.

Кассандра: Отец, меня очень беспокоит этот набег Парисика.

Приам: А что с ним не так? Юноша развлекается, да еще и за счет чужого мужа. Ха-ха.

Кассандра: Ты же знаешь, отец, что не все так просто. Не считай меня ребенком.

Гекуба: Милая, я тебя очень хорошо понимаю. Ты беспокоишься за брата и это более чем естественно. Но воспитанная девушка из хорошего дома должна вести себя соответственно. А эта твоя выходка на причале выглядела ну просто неэстетично.

Кассандра: Папа, война будет?

Гекуба: Ну, милая, это не та тема, которую следует обсуждать в твоем возрасте.

Приам: Подожди Гекуба. Похоже девочка действительно немного повзрослела. Пойди-ка ты мать. прогуляйся по рынку, купи нам малины, что ли. А я тут поворкую с дочуркой.

Гекуба: Так для малины не сезон.

Приам: Ну так купи яблок или что там сейчас продают.

Гекуба уходит поджав губы. Во время последующего диалога Прима расхаживает по сцене, а Кассандра сидит на ступеньках и следит за ним взглядом.

Приам: Война говоришь? Будет война, непременно будет. Вопрос только в том – какая? Войны бывают экономические и информационные.

Кассандра: Бывают еще такие в которых убивают.

Приам: А вот этого всегда можно избежать. Противника можно вначале разорить, потом запугать, а еще потом дезинформировать. А убивать, это только в самом крайнем случае. И уж точно, не на поле боя. Кому это надо, посуди сама. Даже если ахейцам, рассуждая чисто гипотетически, удастся захватить Трою, они успеют положить под нашими стенами пол-Эллады, а их экономика будет просто раздавлена военными расходами. Им это надо?

Кассандра: А если им плевать и на пол-Эллады и на экономику?

Приам: Так не бывает. Поверь мне дочка, никто не разрушает свою страну, чтобы уничтожить другую.

Кассандра: Я не уверена. А боги, боги будут на нашей стороне?

Приам: Ну, это вряд-ли. Ты же знаешь, что наши небожители подсели на амброзию и нектар. А нектарные поля, как ты наверное проходила в школе, находятся в основном на Пелопоннесе. По воле Зевса, разумеется. Не мог, зараза, равномерно распределить. А Пелопоннес, он что?

Кассандра: Он на греческой территории.

Приам: Так что против греков боги не пойдут. В лучшем случае они призовут обе стороны к сдержанности. А скорее всего, будут ненавязчиво поддерживать ахейцев, сохраняя видимость беспристрастности. Ты не представляешь как много пакостей можно сделать под маской объективности.

Кассандра: Так что же нам делать?

Приам: А вот это правильный вопрос. Нам следует не на богов рассчитывать, а на союзников, на наши экономические связи и на нашу военную мощь. Пусть ахейцы приходят. Они увидят наше боевые колесницы, наши высокие дома, наши стены. И они покрутятся, покрутятся и отступят.

Кассандра: Но ведь я ясно видела как рушатся наши стены и как горят наши дома.

Приам: Абсурд и девичьи страхи. Ахейцы, конечно, мерзавцы, но не дураки же они. Они, разумеется, поиграют мускулами, понадувают щеки, но на открытые военные действия не осмелятся.

Кассандра: А если осмелятся?

Приам: (смеется) Ну вот тогда и поговорим. А известно ли тебе, что при определенных условиях война может очень благотворно сказаться на экономике? Да, да, не удивляйся. Правильно организованная и хорошо контролируемая небольшая заварушка даст необходимый импульс нашему военно-промышленному комплексу. Увеличится производство колесниц, баллист, осадных орудий, иной военной техники. А это означает рабочие места, приток налогов, ускорение оборота денежной массы и много других полезных и нужных дел. Ну что скажешь?

Кассандра: Какая мерзость! А как же с теми, кто погибнет в этой "заварушке"?

Приам: Их семьи несомненно получат достойную компенсацию, между прочим – из тех же прибылей, которые эта заварушка нам принесет. А сейчас сюда идет твоя мать и, будь добра, постарайся ее не расстраивать.

Кассандра: Папа!

Приам: Все, прощай Сандра, меня ждут государственные дела.

Приам уходит. Появляется Гекуба.

Гекуба: (ворчит) Малины ему захотелось. Клубнички ему подавай. Да там, кроме пары дохлых кур и гнилых маслин, ничего и нет.

Кассандра: Мама, ты не боишься, что мой брат спровоцировал войну?

Гекуба: Ну, не думаю. И вообще, эти греки сами виноваты. Им бы следовало получше воспитывать своих дочерей. Тогда бы ни одна из них и не взглянула бы на постороннего мужчину.

Кассандра: Так уж и ни одна?

Гекуба: Конечно, твой брат мужчина видный. Но ведь это еще не повод. Я имею ввиду, для воспитанной дамы. И уж точно, не повод для войны. Впрочем, война, это дело мужчин.

Кассандра: Да, их там убивают.

Гекуба: Я уверена, что убивают только тех, кто и не заслуживает большего.

Кассандра: Ну а если убьют одного из твоих сыновей: Гектора, Париса или Антифонта?

Гекуба: Какая гадость. Этого просто не может быть. Принцев не убивают, их берут в плен и потом выпускают в обмен на выкуп. По крайней мере так принято в цивилизованном мире.

Кассандра: А женщины? Участь женщины побежденных может быть даже хуже. Ее судьба быть бесправной рабыней, наложницей, которую воины передают один другому, бессловесной тварью, подстилкой для последнего раба. Эту участь ты предлагаешь мне?

Гекуба: Немедленно замолчи. Я не хочу слышать эту мерзость. Да, я слышала, что на войне случаются определенные эксцессы, но они несомненно не имеют отношения к принцессам. А ты принцесса, не забывай это и будь любезна вести себя соответственно.

Кассандра: Мама!

Гекуба: Тебе не кажется, что эта тема себя исчерпала? По крайней мере, в рамках приличия.

Кассандра: (вскакивает на ступеньки) Мама!

Гекуба: (не глядя на Кассандру) Я еще должна проследить, чтобы твоему отцу приготовили диетический ужин. ты же знаешь, у него слабый желудок.

Кассандра: Мама!

Гекуба: Можешь еще погулять на рынке…То есть, на Агоре. Но не слишком задерживайся. До свидания.

Гекуба уходит. Приближаются Нищий и Служанка. Кассандра так и стоит на ступеньках, во время последующего разговора она медленно опускается вниз.

Кассандра: (вслед Гекубе) Но как же так, мама?

Служанка: Не надо, принцесса.

Нищий: Это бесполезно.

Кассандра: Неужели Аполлоново проклятье сильнее людей?

Нищий: Не знаю насчет проклятия, но твой отец похоже слишком умен, чтобы прислушаться к чужому мнению. А царицу вообще ничем не проймешь. Только без обид.

Кассандра: Какие уж тут обиды. Одна надежда на Гектора. Надо поговорить с ним. Его все уважают, его любят в народе. Даже отец, который никого не слушает, и то прислушивается к нему иногда.

Служанка: Он тоже сюда придет?

Кассандра: Нет друзья мои, его нет в городе и не будет еще несколько недель. Как бы не было поздно.

Нищий: Будем ждать.