Старость

Глава 2. Хрябинск. Московская область

Билеты на рейс “Эль Аль” стоили столько же, сколько и на аэрофлотовский рейс и я решил проявить патриотизм, не спрашивая Ингинена. Наш рейс приземлился в аэропорту Домодедово, название которого, судя по всему, специально придумали для того, чтобы иностранцы сломали язык и не болтали бы потом слишком много в Москве. Паспортный контроль, признаюсь, меня несколько напряг. После истории с Хадассой, израильтяне до минимума сократили свои поездки в Россию, особенно транзитные, опасаясь дальнейших захватов заложников. Но нам не чинили никаких препятствий и пограничница даже улыбнулась Сергею. Теперь нужно было попасть в подмосковный Хрябинск, где, в колонии, как здесь назывались тюрьмы, держали Хадассу. Нам пришлось сменить комфортабельный аэропортовый экспресс на метро, а метро – на пригородную электричку. Метро показалось мне не слишком загруженным, несмотря на предупреждения знакомых, а вот в электричке почти не было свободных мест. Меня удивило, что на нас с Ингиненом не обращали внимания, хотя мы говорили на иврите, но Сергей предположил, что нас принимали за иностранных рабочих, которых в этих местах было немало. И верно, далеко не все вокруг говорили по русски. Внезапно, все люди в вагоне поднялись со своих мест и устремились через тамбур в соседний вагон. Я уже начал было искать глазами огнетушитель на стене, но Ингинен, ухмыляясь во весь рот, объяснил:

–– Контролеры.

Действительно, по опустевшему вагону, от противоположного тамбура, двигались две женщины в серой униформе. Мы оказались единственными, у кого они, с брезгливой гримасой, проверили билеты.

–– Умом Россию не понять… – произнес Сергей по русски нарочито медленно.

Поезд, наконец, выбросил нас на перроне небольшого вокзала в Хрябинске, где, недалеко от станции, Сергей нашел нам скромную, но чистую комнату на двоих в гостинице. Приехали мы в город уже затемно и на меня, побывавшего в свое время и в Санкт-Петербурге и в Москве, привокзальная площадь не произвела впечатления. Пожалуй, именно так я и представлял себе российскую глубинку. Что касается народа на площади, то они мало отличались от такой же публики в северной Европе или в зимнем Израиле. Я даже подумал, что русским шпионам в Штатах не требуется сейчас приодеваться в “Мейсис”, как это сделал Николай Парфенов в 1973-м. Первым делом в Хрябинске следовало встретиться с матерью Хадассы, Товой Бар-Нахман, которая жила здесь уже несколько недель и непрерывно общалась с адвокатами. Адвокатов я решил оставить Сергею, а с Товой мы решили вместе поехать завтра к Хадассе, тем более, что это как раз был разрешенный для свиданий день.