Драматический взгляд. Пьесы

Гектор: Затем, что застоялись мы в стойле. Наш умный отец пытается решить все проблемы с помощью экономического давления. Ну а я раскрою ему глаза. Нет, хватит с нас экономики. Посмотри на наши новые тяжелые колесницы, собранные по лицензии фараона. Они ржавеют без дела. А высокоточные баллисты последней модели? И для чего, по-твоему мои бойцы годами накачивали мускулы, делали марш-броски аж до самой границы. Для чего? Чтобы папочка использовал их только как фактор устрашения? Ну нет, мы покажем себя в бою.

Кассандра: А если вы будете разбиты? Что будет тогда с нами?

Гектор: Мы? Разбиты? Ты хочешь сказать, что недообученное ополчение ахейцев выстоит против нашей профессиональной армии?

Кассандра: Их много и они злы. А их цари готовы положить всех до последнего солдата, лишь бы разрушить Трою. А готов ли ты?

Гектор: Мне и незачем. До этого просто не дойдет дело.

Кассандра: А если дойдет? Не лучше ли сжечь их корабли еще до того как они высадятся?

Андромаха: Как ты можешь? Они тоже люди!

Гектор: Остынь, Андромаха. Боюсь, Сандра, из твоей идеи ничего не выйдет. Ты же знаешь, у нас практически нет флота, кроме пары легких трирем. А нанимать флот у финикийцев слишком дорого, наш царь это ни за что не оплатит.

Андромаха: Не понимаю, как можно жечь живых людей?

Кассандра: А если они идут жечь тебя? Мне тоже бы не хотелось их убивать, но для того, чтобы уберечь Трою, я готова на все. А ты на что готова ради своих детей?

Гектор: Девочки, не ссорьтесь, все равно мы флот жечь не станем.

Кассандра: Ну почему?

Гектор: Да если их сжечь, с кем же я тогда воевать буду?

Кассандра: Так вот оно что! Ты готов развязать войну, только чтобы удовлетворить свои амбиции великого полководца?

Гектор: Сандра, не надо так. А, впрочем, что скрывать теперь. Да, да, мне нужна эта война. Я не собираюсь всю жизнь оставаться в тени нашего доброго папочки.

Кассандра: И тысячи погибнут ради твоей славы.

Гектор: Ну и пусть. Зато остальные вернутся покрытые неувядаемой славой.

Андромаха: Гектор, что ты говоришь! Опомнись!

Гектор: А ты не лезь ко мне со своим гнилым пацифизмом!

Андромаха: Тупой вояка!

Андромаха садится на ступеньки и рыдает

Кассандра: Да нет, не тупой. Скорее – беспринципный! Ведь правда, братец? Для тебя ничего не стоит положить дивизию-другую ради своего возвышения.

Гектор: Кто бы говорил. Провидица-неудачница, которой никто не верит.

Кассандра: А ты попробуй поверить! Ну представь хоть на минуту, что вместо триумфального въезда на богато украшенной колеснице в главные ворота Трои, та же колесница будет волочь твое безжизненное тело по пыльному плацу, на котором ты сейчас гоняешь своих солдат. Представил?

Гектор: Перестань!

Кассандра: А ахейцы будут сбрасывать трупы троянцев под те стены, перед которыми ты собираешься красоваться триумфатором. Представил?

Гектор: Прекрати! Этого никогда не случится! Слышишь – никогда! А, да с кем я говорю!

Гектор убегает, Андромаха остается.

Кассандра: Гектор!

Андромаха: Оставь его. эти тупые солдафоны только и знают, что воевать.

Кассандра: Иногда приходится воевать

Андромаха: Я не верю тебе, люди всегда могут договориться. Можно пойти на уступки.

Кассандра: Но для того, чтобы договориться нужны две стороны. А что, если противная сторона не хочет договариваться?

Андромаха: Так не бывает. это все отговорки милитаристов и агрессоров. Разумеется, придется чем-то поступиться, пойти на компромисс.

Кассандра: А если им не известно понятие компромисса?

Андромаха: Так не бывает! Компромисс – это одна из основ цивилизации!

Кассандра: Ты судишь по себе. А тебе не кажется, что тем самым ты отказываешь им в самобытности и индивидуальности?

Андромаха: Неправда, они такие же люди как и мы!

Кассандра: То есть – как ты? Итак, ты являешся эталоном а им ты делаешь одолжение ставя на один уровень с собой?

Андромаха: Я это не говорила.

Кассандра: Прости, но именно это ты сказала. Мне почему то кажется, что такое сравнение не слишком вдохновит ахейцев, особенно когда они придут под стены Трои. А они придут, не сомневайся.

Андромаха: Пусть приходят. И здесь, под нашими стенами, мы выйдем к ним навстречу и будем говорить как равные с равными.

Кассандра: Ох, сомневаюсь. А как насчет того, что по дороге к стенам, они сожгут предместья?

Андромаха:Это неизбежные издержки. Мы должны принять это с пониманием.

Кассандра: Что по поводу убитых, замученных и угнанных в рабство жителей этих предместий?

Андромаха: Следует признать, что путь к миру непрост. Иногда он требует жертв.

Кассандра: Как далеко ты готова зайти в своей жертвенности? Что, если убьют твоего мужа?

Андромаха: Я оплачу его как жертву борьбы за мир.

Кассандра: А когда ахейцы ворвутся в город, то они первым делом надругаются над женщинами.

Андромаха: Им придется через это прийти. Никто не сказал, что дорога к миру будет легкой.

Кассандра: Подумай хорошо, ведь одной из жертв будешь ты сама. Тебя отдадут солдатам и ты обслужишь десятерых из них.

Андромаха: Если надо…

Кассандра: Двадцать.

Андромаха: Я смогу.

Кассандра: Не сомневаюсь, что и тридцать для тебя не в тягость. А потом тебя сбросят со стены на острия копий.

Андромаха: Нет!

Кассандра: Но ты умрешь не сразу, а еще успеешь увидеть как уводят в рабство твоих детей.

Андромаха: Не надо!

Кассандра: Прости. Но, я это видела. Помнится, Гектор назвал твой пацифизм гнилым....

Андромаха: Да что он понимает в пацифизме?

Кассандра: Согласна, он тебя недооценивает, ведь твой пацифизм хуже его милитаризма. Он мало чем отличается от пофигизма.

Андромаха: Это все неправда, ты все придумала. Такого не будет, не может быть!

Андромаха убегает. Нищий и Служанка подходят к Кассандре.

Кассандра: Все бессмысленно.

Служанка: А есть ли выход вообще?

Нищий: Да, она верно говорит. Ты сама убедилась, что умиротворение не поможет, как и безрассудная вера Гектора в свой полководческий талант. Я уже не говорю о папе-экономисте и маме-поборнице этикета. Так что же делать?

Кассандра: Спасать Трою!

Нищий и Служанка вместе: Но как?

Кассандра: Вы не поняли. Смотрите сами. Наш царь хочет нажиться на небольшой войне, Гектор хочет славы, Андромаха хочет мира любой ценой, царица хочет чтобы все было прилично…

Нищий: Добавь еще посла, который хочет остаться в стороне.

Кассандра: Вот именно. А надо всего лишь захотеть спасти Трою. Тогда и выход найдется.

Служанка: Но они ведь не верят.

Кассандра: От тебя ничего не укроется. Ах, если бы только не этот сексуально озабоченный.

Нищий: Это ты про Аполлона?

Кассандра: Про кого же еще?

Служанка: Послушай, принцесса, это не мое дело, конечно, но может тебе стоит подумать…ну ты понимаешь?

Кассандра: Ты что, предлагаешь мне дать этому мерзавцу?

Служанка: А что? Судя по первоисточникам, он вроде бы неплох собой, да и в сексе далеко не мальчик. Правда, говорят, что ты девственница.

Кассандра: Вообще-то слухи о моей девственности несколько преувеличены. Пожалуй в твоем весьма мерзком предложении все же что-то есть. А ну-ка уйдите со сцены!

Нищий: Ты что, прямо на рынке собираешься…?

Кассандра: Думаешь, в лесу будет лучше?

Нищий: А ведь и верно, сегодня же воскресенье, Зевсов день. Все уже давно в лесу мангалы расставляют, а здесь, на рынке, как раз никого.

Кассандра: Ну вот видишь. А сейчас, вы, оба – брысь отсюда!

Нищий: Я лучше тут в уголке притулюсь. Ты пойми, я ведь все-таки поэт. Кто-то же должен будет все это воспеть, так что придется уж мне быть свидетелем. А то чужие пересказы меня как-то не вдохновляют.

Служанка отходит в сторону. Нищий тоже начинает уходить, но оглядывается.

Нищий: Послушай, принцесса, ты что, всерьез полагаешь, что Аполлон тебе поможет?

Кассандра: А кто же еще? Он проклял, он пусть порчу и снимает.

Нищий: Какой же ты, в сущности, ребенок. Неужели ты всерьез думаешь, что боги действительно нами управляют и что от них что-либо зависит? Да они просто паразитируют на нас, на людях, также точно как это делает правительство, как чиновники, как портовая мафия, в конце концов.

Кассандра: Но ведь меня не же слушают, мне же не верят. Это все аполоново проклятье.

Нищий: Боги! Ну нельзя же быть такой наивной.

Кассандра: Так просвети меня

Нищий: Ну нет, я лучше воздержусь. Ты, конечно, девочка славная, но ведь люди так не любят слушать правду. Тебе ли этого не знать. Пусть уж лучше боги тебя просветят.

Кассандра: Ну и катись отсюда.

Нищий: Уже исчезаю. Только. напоследок, если позволишь, один совет. Не спеши предлагать себя Аполлону.

Кассандра: В-о-он!!

Нищий отходит в сторону.

Кассандра: Аполлон! К тебе взываю! (ждет) Взываю! (ждет) Ну, взываю же! (ждет) Как там тебя величают? Бесподобный? Обалденный? Боюсь, что я как раз этот урок в школе прогуляла.

Входят Аполлон и Афина

Аполлон: Лучезарный. Надо говорить – лучезарный, двоечница. И незачем так орать – всех на Олимпе разбудишь. Итак, зачем ты меня вызвала? Я между прочим, как раз свою пайку нектара получил. И только мы с Гефестом намылились хорошенько вмазать, на тебе – двоечница взывает. А тут еще Афинка за мной увязалась.

Афина: Вообще-то тебя должна была Афродита сопровождать, ведь она у нас главная по любовным вопросам. Вот только после той каши, что она заварила с яблочками, ей лучше не появляться в Трое. Так что с вашими амурными делишками придется мне разбираться.

Аполлон: Это ты о чем?

Кассандра: Ты (запинается), лучезарный, на меня, конечно, сердишься и справедливо сердишься, я понимаю. И я понимаю, как была неправа. Но и ты напрасно погорячился. Ну зачем же так сразу проклинать! Ведь я женщина, ко мне более тонкий подход нужен. Мы, женщины, ведь не можем, так, сразу, сказать "да". (Афине) Ну хоть ты-то подтверди!

Афина: Вообще-то с тебя кокетства, как со скифа трезвости. Но, впрочем, продолжай, продолжай, мне нравится ход твоих мыслей.

Аполлон: Постойте, девочки, я уже совсем ничего не понимаю

Афина: (Кассандре) Видишь, он хоть и бог, а все тот-же тупой самец. И нас, баб, ему никак не понять. Но и ты тоже немного не в теме. (Аполлону) Бедная девочка думает, что ты ее действительно домогался.

Аполлон: Я? (в ужасе) Ее? А, вспомнил! Ну, понимаешь (смущенно), это была шутка такая.

Кассандра: Шутка? (угрожающе) Такая?! А почему мне не смешно? Теперь, с этого места – поподробнее.

Аполлон: Может не надо?

Афина: Надо – не надо, а придется. Хочешь я сама?

Аполлон: Не стоит, ты еще такого наговоришь. (Кассандре) Видишь ли, на самом деле не было никакого проклятия.

Кассандра: Как не было? Мне же действительно никто не верит.

Аполлон: Все верно. Но это вполне естественный процесс и происходит он не из-за какого-то там дурацкого проклятия. Зевс свидетель, я ведь ничего такого и не умею. Ты, девочка, уж извини, ничего в людях не понимаешь. Просто они не хотят верить.

Кассандра: Не хотят? А почему?

Аполлон: Каждый по своей причине. Один просто боится поверить, другой вообще никого никогда не слышит, третий может и услышал бы, но он все равно никогда никому не верит…

Кассандра: (задумчиво) А четвертому невыгодно.

Аполлон: Ну вот ты немного и поумнела, малышка.

Кассандра: А как же мой дар? Это тоже шутка? Так ты мне не давал ничего и нет у меня никакого дара предвидения?

Аполлон: (немного раздраженно) Ну я же сказал, что пошутил. Согласен, не совсем удачно получилось. Выпили мы тогда с Гефестом по грамульке амброзии, ну оно и понеслось.Слово за слово, возьми я да поспорь с ним, что сумею тебя соблазнить. Да не только поспорил, а и самого Зевса в свидетели призвал. Может быть ты не в курсе, а может ты и этот урок промотала в школе. В общем строго у нас с этим на Олимпе. Наутро мы протрезвели, а Зевс нас уже на крылечке поджидает, свидетель хренов. Делать нечего, надо что-то придумывать. Вот я и решил тебя на дар предвидения подловить.

Кассандра: Так есть у меня дар или нет?

Аполлон: Как тебе сказать…И есть и нет

Афина: Да не тяни ты резину, зануда. Дело в том, что у него самого нет никакого дара и не было никогда. Так что дарить ему было нечего. А у тебя он всегда был, причем свой, собственный, природный.

Аполлон: Видишь ли, дар предвидения, он совсем не то что ты думаешь. На самом деле это умение анализировать. Да, да, именно анализировать, четко и глубоко понимать значение мельчайших крупиц информации, умение строить из них целостную картину, умение смотреть далеко вперед, не забывая поглядывать и по сторонам. А главное, это не бояться. Ведь само предвидение это не такая уж редкость, но большинство людей боится того, что им может открыться. А вот ты – храбрая, ты не испугалась.

Кассандра: Ах ты, засранец бессмертный! Это ты так мою девственность пытался поиметь, да еще за мой же собственный дар предвидения!

Аполлон: (огорченно) Да какая там девственность!

Афина: Ты, подруга, не только в людях, но и в богах ничего не понимаешь.

Аполлон: Может не надо, а?

Афина: Нет уж, извини. Видишь ли Сандра, наш Аполлоша полный импотент. Да, да, уже более двухсот лет. И ничего удивительного в этом нет, это у него профессиональная болезнь. Когда залечиваешь по две гонорее в сезон, да лет этак пятьсот подряд. Ну сама понимаешь.

Аполлон: Это ты зря.

Кассандра: Так этот их спор…?

Афина: Да, соблазнять он тебя собирался чисто умозрительно. Извини. подруга.

Аполлон: Прости меня, Сандра!

Кассандра: Бог простит.

Аполлон: Какой именно бог? Надеюсь, не Гефест?

Афина: А вот тебе, пожалуй, шутить не стоит.

Аполлон: Афоня, ты, как всегда права.

Афина: (угрожающе) А еще раз меня Афоней назовешь, так я всей Ойкумене сообщу, что ты…

Аполлон: Не буду, не буду. Нечаянно с языка сорвалось.

Афина: То-то же. (Кассандре) Прощай, Сандра, ты, это… Ты береги себя. Похоже, что наступают трудные времена.

Кассандра: Я знаю.

Боги уходят. Нищий и Служанка приближаются.

Нищий: Ни хрена себе. Даже и не соображу, как все это воспеть!

Кассандра: Так ты, что, все знал?

Нищий: Скорее – догадывался.

Кассандра: Ах, ты старый хрыч! Кстати, воспевать я тебе не советую: такая пакость не будет ни социально востребована, ни идеологически выдержана.

Служанка: Боюсь, что принцесса права.

Нищий: Я, все-же, попробую.

Поднимается на ступеньки, начинает читать с той-же экспрессией, с которой закончил читать предыдущий фрагмент. На последнем четверостишии он замедляется и "вколачивает" последние строчки.

Нищий:

Неимоверно трудно быть собой

Не уступить, бессилием зверея

Не принятым, не понятым толпой

Отмеченным печатью недоверья

Как сердце интуицией саднит

Тем, что тебе открылось одному

И понимаешь – боль не убедит

И знаешь – не поверят, не поймут

Но душу раздираешь не щадя

В надежде, что отыщутся ответы

Как погасить костры на площадях

Как отменить кровавые наветы

Как этот заговор глупцов нарушить

Чтоб убедить, заставить, доказать

Как мне уговорить глухих услышать

Как убедить слепых открыть глаза

В тупой надежде ты стучишься в двери

Надеясь – крик души не пропадет

Мечтая, что хоть кто-нибудь поверит!

Надеясь, что хоть кто-нибудь поймет!

Кассандра: Как правильно и как страшно ты сейчас воспел! (Служанке) Вот ты была в Египте. Скажи, они там так же плохо относятся к предсказателям?

Служанка: Нет, совсем иначе. Они бросают предсказателей в кипящее масло.

Нищий: Вот это я понимаю. Вот это подход, так подход. Нет, все же нам тут расти еще и расти до настоящей цивилизации. Но зачем же хороший продукт переводить? Можно было бы предсказателя и в кипятке сварить. Бульон, опять же…

Кассандра: Перестань сейчас же! Но они так, наверное поступают только с теми, чьи пророчества не сбываются?

Служанка: Нет, принцесса, они так поступают лишь с тем, кто предсказывает беды. И если его пророчество не сбываeтся, то у предсказателя еще есть шанс отвертеться. А вот если сбываeтся…

Кассандра: Я поняла. Похоже, что наши троянцы более гуманны. Они всего лишь убивают недоверием. Так почему же мне кажется, что я стою по щиколотку в кипящем масле?!

Служанка: Ой, не надо, принцесса!

Кассандра: Но что же мне теперь делать?

Нищий: Продолжать!

Кассандра: Что?!

Служанка: Именно! Продолжать!

Кассандра: Продолжать? Но как?

Нищий: Да самым отвратительным образом, а именно: биться лбом об стенку, лезть в чужие разговоры, портить застолья, омрачать именины, вносить хаос в праздники, прослыть занудой. Все это и еще многое другое. Только ни в коем случае не следует сдаваться.

Кассандра: Но меня же все возненавидят!

Нищий: Будет много хуже – тебя будут игнорировать.

Кассандра: Боюсь, что я так не смогу.

Нищий: Думаю, что ты не сможешь иначе. И может быть придет день и один человек, а может даже и два человека тебя поймут и поверят тебе.

Служанка: Как поверили мы.

Кассандра: Спасибо вам, друзья.

Служанка пристально смотрит в зрительный зал (в море).

Служанка: Ой. Смотрите, что это?

Нищий: Где?

Служанка: Там – далеко в море. Какие огромные и черные корабли. И их так много. Ой. мне страшно.

Нищий: Они действительно черные. Это корабли ахейцев.

Кассандра: Это – война. Я знаю, она отвратительнее гидры и неотвратима как снег зимой, как воля богов, как…

Нищий: Молчи! Если надо будет, мы пойдем против воли богов! А ты, ты сделала все, что могла.

Кассандра: Я же совсем ничего не сделала, а ведь война уже идет. Пока еще не гибнут дети, еще не стонут женщины, лишившиеся своих близких, еще не горят дома. Но война уже здесь, я ясно это вижу, я слышу ее поступь, я чувствую эту ее мерзкую вонь.

Нищий: (обнимает Кассандру и поворачивает лицом к себе) Не смотри туда, не надо! И не смей винить себя, ты слышишь, не смей! Ты уже совершила воистину великое дело – ты сделала самый первый шаг и, самое главное, ты не промолчала. Пройдут годы и кто-то сделает второй шаг, а потом еще кто-то и третий. Так и пойдет – шаг за шагом, шаг за шагом. Осторожно, не торопясь, возможно даже с оглядкой, но всегда, всегда – вперед. (отпускает Кассандру и выходит на авансцену) И может быть когда-нибудь, через сотни лет люди все же научатся слушать пророков… Или, просто научатся слушать.