Ночью он не спал, а лежал с открытыми глазами и стерег ее сон, крепко держа ее за руку. Но Диана все равно вздрагивала во сне, просыпалась и, счастливая и убаюканная, засыпала вновь.
Уже начали сереть окна, когда она рывком проснулась от неприятного сна и уже не заснула, а принялась целовать и ласкать Левушку.
– Ты в хорошей форме …
– Зачем ты так? Вообще тюрьма – не курорт, как там говорят …
– Тяжело было?
– Ле-ва, мы же договорились … Тише, ты меня раздавишь …
– Милая моя девчушка …
– Переведи …
– Милая моя девчушка …
– Ле-ва, переведи … Я знаю русский на отлично, но лучше …
– Я намного старше тебя … Тебе скоро понадобится другой, помоложе …
– На глупые и провокационные вопросы не отвечаем! – Диана так точно воспроизвела базарную интонацию, что Левушка поневоле рассмеялся.
– Я намного старше тебя …
– Армянское радио отвечает, что оно не знает, что это такое, но рекомендует держать это в холодильнике.
– Я намного старше тебя …
– Да, с доказательствами у тебя негусто! … Ле-ва … Как ты думаешь, нам можно побродить на лыжах? Нас стерегут?
– Вряд ли.
– Почему?
– Мы же не подведем Свиридова.
– Не подведем. Но откуда он знает об этом?
– Свиридов – очень странный и удивительный человек. Еще не было случая, чтобы его сознательно обманули, чтобы не выполнили обещание.
– А мы дали обещание, Ле-ва?
– Ты в этом сомневаешься?
– Нет.
– Почему же спрашиваешь?
– Я бы, все-таки, постерегла бы этих … агентов империализма …
– Ле-ва, я нашла в столе целую пачку бумаги … Наверное, мне надо сесть и написать?
– Думаю, стоит.
– Что мне писать? Все? Я напишу так, как ты скажешь.
– Пиши все … А я посижу в сторонке … Буду любоваться тобой …
– Только сядь подальше, а то я не смогу писать.
– Ле-ва… Ле-ва!
– Да, девочка, я здесь.
– Я задумалась и начала писать на английском языке. Мне переписывать?
– Не думаю. Какая разница, на каком языке ты будешь писать.
– Правда? Ты так думаешь? Нет, нет, поцелуй и уходи, а то я ничего не напишу.
– Как ты думаешь, не позвонить ли нам Свиридову?
ДОБРОЕ УТРО, АНАТОЛИЙ ИВАНОВИЧ
– Доброе утро, Анатолий Иванович. – встала из-за своего стола Суковицина, как всегда строгая и подтянутая.
– Доброе утро, Галина.
Он открыл поданную ею папку.
Срочные бумаги, перечень важнейших дел – на сегодня, на завтра. Суковицина старалась делать все предельно аккуратно, не полагаясь на память начальника.
– Когда же появится ваша помощница?
– Только в понедельник, Анатолий Иванович. Рахматулин неумолим – оформление по всем правилам.
– Не будем обижать майора, он этого не заслужил.
Среди срочных бумаг Свиридов увидел расшифровку радиограммы из Москвы – вечером прибывала следственная бригада под руководством генерал-лейтенанта Кочемасова: полковник Пахомцев, подполковник Талыкин, майоры Саргсян, Гулдазов и Шарипзянов.
– Галя, эту радиограмму передать генералу Сторнасу для сведения.
– Слушаюсь, Анатолий Иванович.
– Меня интересует, как себя ведут Шипук и Оратынцев. Пусть Рахматулин доложит.
– Срочно? Он во втором поясе охраны, поздравляет солдат с днем рождения.