Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается
– Все, что он вам рассказывал – правда, по крайней мере он в этом уверен. Больше всего он боялся диктофона, хотя ваш пиджак висел очень далеко от столика. Могу рассказать примерную биографию господина Тревизо, но она малоинтересна. Интереснее связи, через которые он вышел на вас, и мотивы тех, кто его послал …
Свиридов долго рассказывал Сторнасу то, что ему удалось узнать, после чего Сторнас надолго задумался.
– Хорошо. Помнить тебе все это не обязательно, хотя повторная встреча вполне возможна. Поехали обратно. Кроме того у меня к тебе есть еще одна личная просьба …
– Вернулся после выполнения задания один очень хороший и толковый человек … выполнял он очень грязную работу, и психологическое состояние у него сейчас соответствующее. Использовать его по прямому назначению не имеет смысла, да и просто нельзя, а другого он не умеет. Можешь сделать что-нибудь для него?
– Побеседовать с ним можно?
– Конечно.
– Устройте встречу.
– На нейтральной территории?
– Не обязательно. Можно у вас. И его личное дело. Не говорите, что это недоступно, я же все равно все узнаю …
ВАЛЕЕВ
Утром в папке на столе у Свиридова лежали две шифрограммы.
В расшифровке одной было всего две строчки: «Сердечный приступ Валеева вызывает подозрение на инфаркт. Требуется квалифицированный кардиолог взамен местных знахарей. Белосевич.»
Вторая шифрограмма была не расшифрована и Свиридов с первого взгляда определил, что она написана одним из его личных шифров.
На расшифровку ушло несколько минут.
Расшифровывая, он понял, что шифровка послана Дианой, а текст был следующий:
«Марат Накинович в больнице с подозрением на инфаркт. Серьезных специалистов на месте нет и требуется квалифицированная помощь кардиолога и аппаратура. Прошу помощи для хорошего человека. Утечкина.»
– Найдите Умарова и соедините меня с ним. Срочно.
– Умар Эрнестович, здравствуйте. На объекте инфаркт у начальника УКС’а Валеева. Насколько реальна помощь на месте или необходимо вмешательство отсюда?
– Зависит от тяжести, но специалистов там нет.
– Самолет ждет вас. Захватите любую аппаратуру по вашему усмотрению.
Ночью Умаров связался со Свиридовым через ВЧ Белоглазова.
– Свиридов, инфаркт средней тяжести, больной транспортабелен, желательно вывезти его в хорошую клинику.
– Ждите меня, учитель.
– Ребята, я смотаюсь на объект, там Валеев приболел. Я не надолго.
#Полиночка, опять я тебя побеспокою.
#Да брось ты, Толя!
#Я транспортируюсь на объект. Там у Валеева инфаркт. Буду держать связь с тобой – мало ли что понадобиться.
#Конечно. Передавай там всем приветы, а ему скорейшего выздоровления.
И Свиридов появился в кабинете Шабалдина.
Тот сидел задумавшись и не сразу обратил внимание на внезапно возникшего Свиридова.
– Ты откуда взялся?
– Из Москвы. Привет.
– Привет. А ты …– и Шабалдин надолго замолчал.
– Слушай … Как это называется? Транс … Транс что? Трансгрессия? Транспортация…?
– Ладно, Толя, не бери в голову. Как говорит молодежь – не лохматьте мою бабушку. Пойдем к Валееву. И не болтай лишнего.
– Ладно. Но как объяснить твое появление?
– А никак. Прилетел и все.
Шабалдин зря волновался – внезапному появлению Свиридова практически никто не удивился, а в основном все радовались и встречали его с улыбками. И когда он передавал знакомым приветы, то ему передавали ответные приветы и наилучшие пожелания Тоне, Грише и другим знакомым.
Диана, Умаров и Белосевич встретили Свиридова около палаты Валеева.
– Состояние? Какая необходима помощь?
– Состояние стабильное. К сожалению у нас нехватает современной аппаратуры … Умар Эрнестович привез все необходимые препараты и в современных лекарствах недостатка мы не испытываем …
– Возможна ли транспортировка больного в Москву?
– Транспортировка возможна, только лететь до Москвы долго очень. Может быть куда-нибудь поближе? В Новосибирск, в Иркутск, в Тюмень? Все быстрее, чем в Москву.
В реанимационной палате московской клиники каталка с Валеевым, Свиридов и Умаров появились так же внезапно.
Вошедшие врачи быстро справились с удивлением и заранее предупрежденные о состоянии больного они занимались делом, и времени на реакцию по поводу внезапного появления больного у них просто не оставалось.
Оставив Валеева на попечение врачей Свиридов и Умаров отправились домой – в город, где их ждали. Каждый второй спрашивал о состоянии здоровья Валеева, и Свиридов подивился такой его популярности – начальник Управления капитального строительства ведь далеко не артист …
Наутро в «Солнечный» ушла шифрограмма о состоянии здоровья Валеева, и такая шифрограмма уходила каждый день до тез пор, пока Валеев не стал вставать с постели.
Каждый день кто-нибудь навещал Марата Накиновича, и тот удивлялся и радовался посетителям. Особенно когда всей гурьбой к нему ворвались мальчики, и Боря проведя рукой по груди и голове Валеева вынес свой вердикт – жить будет, через пару дней можно ходить.
В шифрограммах Валеев передавал привет супруге.
Но врачи хоть и признали больного практически здоровым, все же порекомендовали оставить работу и перейти на пенсию.
Пенсионным делом Валеева занялся Свиридов – оказалось, что в соответствии со стажем и возрастом Валеев имеет право на полноценную военную пенсию.
А после этого Свиридов пришел к Валееву с предложением переселиться в Подмосковье …
КРЕСТНИК СТОРНАСА
Через несколько дней Свиридов приехал к Сторнасу.
– Здравия желаю, товарищ генерал.
– Здравствуй, Свиридов. Пошли.
В комнате, куда они пришли, их встретил человек неопределенного возраста и незапоминающейся внешности.
– Геннадий Владимирович Костин, майор внешней разведки. Генерал-майор Свиридов, Анатолий Иванович. Ему можно знать все, даже то, чего не знаю я.
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
– Анатолий Иванович. Садитесь поудобнее, поговорим.
– Ты потом зайди ко мне, Анатолий.
– Обязательно, Владимир Альбертович.
– Геннадий Владимирович, из вашего личного дела я в общих чертах знаю, когда, где и чем вы занимались …
– Любопытно было бы взглянуть на свое личное дело …
– Вы знаете, мне тоже, но … Вы давно оттуда? Как перенесли перемену климата?
Свиридов беседовал с Костиным не особенно долго, и задавал ему совершенно неожиданные и удивительные вопросы, не касающиеся деталей его задания. И при этом внимательно «прочитывал» сознание собеседника.
– Давайте пока на этом остановимся. У нас еще будет возможность поговорить. Я могу предложить вам следующее. На территории воинской части в лесу расположена лесная школа-интернат, где живут и учатся сироты. Отдельная комната, и свободный выбор того, чем вы там будете заниматься. Для начала у вас не будет никаких обязанностей, живите и присматривайтесь, выбирайте. Если не понравится – будем думать, куда вас пристроить, но мне кажется, что вы там приживетесь. Вам объяснят, куда вам надлежит явиться здесь, в Москве, а уже оттуда – в лес. Согласны?
– Согласен.
– До скоро свидания.
– До свидания, товарищ генерал-майор.
– Анатолий Иванович!
– Слушаюсь, Анатолий Иванович.
– Владимир Альбертович, мы побеседовали с Костиным. Что он пережил, чем занимался и все прочее – любой свихнется. Думаю, мы найдем ему такое место, где он сможет перестроится и отдохнуть душой – я хочу отправить его в интернат, к детям …
ЛЕНА СКВОРЦОВА и СВИРИДОВ
– Толя, я пыталась откровенно поговорить с Тоней, но у меня не получилось. Что-то не так … Чего то я не могу сказать ей … Чего то не понимает она … Помоги мне.
– Говори, в чем ты не можешь разобраться.
– Не могу разобраться? Наверное, ты прав. Мне нужно разобраться … и в себе разобраться. Ты знаешь, я уже не виню Витю в том … что он завел там любовницу. Скорее всего я была плохой женой … любовницей, а если жена – плохая любовница, то добра не жди …
– Почему ты пришла к выводу о том, что ты плохая любовница?
– Видишь ли … Первым у меня был не Витя, а Янек Мрожек. Помнишь такого? Он тогда в лесу лишил меня девственности и даже не заметил этого. Лишил меня девственности и всяких иллюзий по поводу … физической близости. Отсюда моя … холодность, неумение приласкать и ощутить ласку мужчины, даже некоторая фригидность … У меня нет особой потребности в такой физиологии …
– Я это заметил еще в Риге. Но посчитал, что это сдержанность замужней женщины, хранящей верность мужу.
– Какой черт верность! Ты меня там мог трахать запросто!
– Ну, ну! Не расходись! Так что же тебя тревожит?
– Получается, что меня больше всего тревожит … Неужели? Да я сама только начинаю понимать, что меня тревожит!
Лена замолчала и ее напряженное лицо отражало мучительный мыслительный процесс.
– Получается, что меня тревожит то, что она лучше меня … Что я проигрываю ей, по крайней мере в сексе … И может быть еще в чем-то важном для него …
– Но он не хочет уходить от тебя и от детей.
– Но если я проигрываю ей во всем, то я просто не нужна ему, а остается он из-за детей.
– Кто был инициатором вашего полового сношения после его приезда?
– Что? Кто был инициатором? Получается, что я … А ему это не нужно было …
– Или нужно было, но не так …
Лена задумалась, вспоминая в подробностях постельную сцену после приезда Виктора.
– Но как – не так?
– Если мужчина соскучился по своей любовнице, то она должна это почувствовать и скорее всего инициатором будет мужчина.
– Да?! А он прилег и задремал …
– А должно было быть наоборот. Хотя ты могла и не дремать, а ждать его – его ласк, его поцелуев.
– Толя, меня за всю мою жизнь никто не ласкал как женщину!!! Лапать – лапали, но ласкать пытался только Витя, но я же требовала действий без … без прелюдий …
– Попробуй, разреши ему ласкать тебя до тех пор, пока ты станешь терять контроль над собой, пока не сможешь сдерживаться …
– Как попробовать? Он же теперь не подойдет ко мне!
– Значит, создай ситуацию, чтобы подошел. И чтобы захотел приласкать …
– Но я не умею! Раздеться, что-ли?
– Раздеваться не обязательно. Но создавать ситуацию – нужно. Как – я не сумею тебя научить.
– А Тоня сумеет?
– Вряд ли. У нас с ней все по-другому.
– Хорошо. Создам я ситуации … Станет он меня ласкать. А что дальше?
– При всем моем к тебе хорошем отношении так хочется врезать тебе!
– Врежь – вдруг поможет?
– Боюсь, что нет. А проводить с тобой … практические занятия считаю неэтичным и недопустимым … для себя.
– Странно, – после некоторого молчания произнесла Лена, – а вот я бы, наверное, смогла бы … Видишь, до чего я дошла!
– На чем же мы с тобой порешим? Практических занятий проводить не будем, а ты сама попробуешь спровоцировать его на ласки. И будешь терпеть их до предела возможности …
– А если у меня нет этого предела и я ничего не почувствую?
– Это значит, что вы друг друга не любите – только и всего.
– Но его … вторя жена? Что мне делать?
– Если вы друг друга не любите, то чего тебе волноваться? Он будет любить ее, а ты ему мешать не будешь. Будешь рядом, и будешь радоваться его счастью.
– А если у нас что-то осталось … Я имею в виду, что я почувствую …
– Тогда любите Витю вместе, вдвоем, и радуйтесь его счастью.
– Ты вдумайся в то, что ты говоришь! Это же дурдом какой-то!
– Ситуацию любого дурдома можно осмыслить и понять. Попробуй. Тут тебе вряд ли кто поможет … Но если я могу помочь, то я всегда готов.
– Боюсь, что я еще приду к тебе …
Я ПОСТЕЛИЛА ТЕБЕ НА ДИВАНЕ
– Я постелила тебе на диване.
– Спасибо. Но я еще посижу, поработаю.
Виктор разложил бумаги на столе и углубился в работу.
Несколько дней прошли в напряженной тишине – Виктор спал на диване у себя в кабинете, смотрел вместе со всеми телевизор в гостиной.
Лена напряженно думала над словами Свиридова и о том, как ей создать ситуацию соблазнения Виктора. Особенно с учетом того, что спал он у себя в кабинете.
«Прийти к нему ночью, что ли? Нет, это будет слишком … инициативно. Прийти раздетой? Опять моя инициатива. Что же делать?»
Но ситуации разрешилась сама собой.
Виктор уехал на какой-то доклад – Лена даже не особенно вникала, куда и зачем, а вернулся он около двух часов ночи и чуть-чуть навеселе.
– Поздравь меня! – приветствовал он вышедшую к нему Лену.
– Тише, детей разбудишь! .
– У нас выпить найдется? А то мы с Толей в машине немного выпили …
Виктор разулся и сел за столом на кухне.
Лена достала две рюмки и бутылку красного вина. Ставя рюмки на стол Лена подошла вплотную к Виктору и когда она стала наливать вино он обнял ее за талию. Ее ночная рубашка была так тонка, что ему показалось, что под халатом ничего нет.
Лена почувствовала, как рука Виктора легла на ее талию и стала спускаться ниже, охватила ягодицу. Она замерла с бутылкой в руке, а его рука, поглаживая ее, стала спускаться еще ниже, по бедру, к колену.
Лена молчала и старалась понять свои ощущения, вспоминая наставления Свиридова.
А рука Виктора переместилась под халат и стала подниматься по обнаженной ноге Лены.
Ощущения, которые она испытывала, были новые и необычные. Ей было приятно и она прижалась к плечу Виктора. Его рука погладила ее бедро и уже добралась до мягкой выпуклости и стала ее гладить, перемещаясь назад и захватывая вторую половинку. А затем его рука переместилась на талию и двинулась дальше, поглаживая ее живот.
Живот помимо ее воли ответил на эти прикосновения нервной дрожью и Лена удивилась, насколько приятными оказались эти прикосновения. Ей пришлось даже немного повернуться, чтобы его руке было удобнее ласкать ее живот, а рука стала смещаться вниз и она почувствовала, как его пальцы дотронулись до …
Тут все тело Лены стало мягким и слабым, ей захотелось опереться и она оперлась на стол руками, нагибаясь вперед. Виктор другой рукой проник под халат сверху и нащупал ее грудь. Правда, мешала ночная рубашка, и Лене захотелось сбросить ее. Она развязала поясок халата и повернулась лицом к Виктору, а он засунул обе руки под ее рубашку и стал ее гладить.
Лена почти ничего не соображая вспомнила слова Свиридова «… терпеть до предела возможного …» и склонилась к Виктору, сбрасывая халат с плеч …
В кровати Виктор продолжал ласкать ее тело, и даже несколько раз поцеловал, но Лена кроме совершенно новых, неожиданных и восхитительных ощущений ничего уже не осознавала. И пришла в себя только тогда, когда после восхитительных и новых для нее ощущений возникла пустота и Виктор откинулся вбок.
Ей хотелось закричать, как-то выразить все свои чувства – и восторг от совершенно новых ощущений, и боль от того, что раньше никогда такого не было, и от того, что где-то была вторая жена Виктора, и от потерянных лет, но она только тихонько прошептала:
– Витюша … спасибо тебе …
Утром она встала раньше Виктора и ушла готовить завтрак. В кухню заглянули заспанные дети, потом вышел побритый и умытый Виктор. Маша подозрительно поглядела на него, на спокойную мать и ничего не сказала.
– Так что за доклад у тебя был вчера, я что-то не поняла?
– Я докладывал на закрытой секции Академии наук о разработанной нами системе прогнозирования … ну, наших изделий. Это все весьма секретно … но тебя это никогда раньше не интересовало?
– Я этом ничего не понимаю, но мне приятно … что ты докладывал в Академии наук.
НА РАБОТЕ ВСЕ ОБРАТИЛИ ВНИМАНИЕ
На работе обратили внимание, что Елена Петровна сегодня какая-то особенная – рассеянная, добрая и задумчивая. И отнесли это за счет Виктора – все-таки муж приехал.
А Лена до вечера гнала от себя всякие мысли и только после ужина и программы «Вести», уйдя к себе в спальню попробовала осмыслить происшедшее.
Но для начала она тщательно выбрала ночную рубашку …
Виктор к ней не пришел.
Лена долго мучилась и не могла заснуть. Она пыталась вспомнить все, что произошло вчера, но ничего не получалось – кроме совершенно неизведанных и восхитительных ощущений она вспомнить ничего не могла. Но старалась понять, почему все это произошло лишь вчера, а не много лет назад. И как ей снова создать ситуацию для повторения этого волшебства.
Как и в первый раз все произошло случайно. Лена примеряла платье, купленное много лет назад, но никогда не надеванное из-за тонкости и прозрачности ткани. Она попробовала надеть платье на белое белье, но даже в зеркале увидела все подробности надетого под платьем. Тогда она сняла все с себя и надела платье на голое тело. Смотрелось это очень экстравагантно и она решила, что платье нужно вернуть в шкаф на вечное хранение, но перед этим ей захотелось показать это Маше.
Она направилась в детскую, в которой жили Маша и Костя, но в гостиной оказался Виктор.
Лена уже протянула руку, чтобы открыть дверь детской и замерла, увидев Виктора.
Он рассматривал Лену, а по существу ее тело под струящейся прозрачной тканью.
– Да-а … А спереди как? – наконец сказал он.
Лена послушно повернулась к нему лицом. Сквозь платье были видны все подробности – и чуть отвисшие груди с увядающими сосками, и складка на талии, и пупок, и вертикальная полоска в низу живота, и располневшие ноги. Она посмотрела ему в лицо и увидела, что он не разглядывает ее, а тоже смотрит ей в глаза, и она стала медленно приближаться к нему.
Виктор провел руками по ее бедрам, по ногам, и засунул руки под платье, двигаясь вверх. Лена взяла руками платье за подол и сбросила его через голову. И тогда они пошли в спальню.
Лена легла на кровать и вытянулась, а Виктор начал целовать ей пальцы на ногах. Лене было щекотно, но кроме щекотки неизведанное наслаждение пошло от кончиков пальцев вверх. И когда он целовал ее колени и бедра, то Лена сперва раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее целовать их, а затем раскинула ноги в стороны. Если бы она могла, она бы их раскинула еще сильнее, но настоящий шпагат был выше ее сил, как и те ощущении от ласк Виктора в тех местах, которые она ему открыла.
Терпеть это больше не было сил и она буквально втянула его на себя.
И отдалась ему с такой страстью, что Виктор даже опешил. А Лена становилась все активнее и активнее, тело ее двигалось все быстрее и быстрее, она поднимала ноги вверх и закидывала их ему на спину … И что-то шептала, и искала его губы …
Когда они оба в изнеможении откинулись на подушки, мокрые и обессиленные, Виктор накрыл ее простыней и вытер пот с ее тела.
– Витенька … Милый мой … Я жизнь с тобой прожила, а не знала, что такое бывает … Хоть изредка … делай так, как сейчас …
Виктор задремал, а Лена приподнялась и стала его рассматривать. Она впервые увидела обнаженное мужское тело, которое ей хотелось трогать, ласкать, целовать … И обладать им.
Еще два дня ничего не происходило, а на третий, когда все улеглись, Лена пошла к нему в кабинет. И перед его диваном развязала пояс халата и спустила его на пол. И стянула с него одеяло.
Она гладила и целовала все его тело, пальцами зарывалась в волосы …
– Извини, но так я еще не могу, – подняла она голову, касаясь лицом его восставшего члена. Но уловила бурную пульсацию крови в этом горячем органе, горячую влагу у себя внизу живота и села верхом на Виктора, и приняла его в себя, и …
Ее движения были даже агрессивны, она то садилась, выпрямляясь, то склонялась к нему и целовала его, а он обоими руками ласкал ее груди …
– Можно, я полежу на тебе? Не вынимай …
И она легка всем телом на него, а потом вытянула ноги.
Виктор сделал несколько движений внутри нее.
– О-о! – застонала Лена. – Вот теперь я поняла, что это значит – ночная кукушка всегда перекукует дневную … Привози свою вторую жену – я буду ей подругой, только пожалуйста не бросай меня …
УЛЯ ПРОСНУЛАСЬ ПЕРВОЙ
Уля проснулась первой. Рядом, обхватив ее рукой спал Гриша. Она полюбовалась его телом, которое вдруг стало совсем другим, дорогим и желанным, и тихонько встала.
Открыв дверцу шкафа она стала разглядывать себя в зеркало – в зеркале на нее смотрела стройная девушка с красивой грудью, узкой талией и широкими бедрами, плоским животом. А внизу живота, там, где начинались ноги …
Она и все это разглядела и одобрила, но надо было одеться и выйти из комнаты …
Как воспримут ее появление тетя Тоня и дядя Толя?
Она испуганно поежилась и решила надеть свое платье, а потом со скомканной простыней тихонько выскользнула из комнаты – сперва в туалет, а потом в ванну.
Тихие шаги испугали ее.
– Улечка, милая, здравствуй! Давай, я помогу тебе…
– Тетя Тоня!
– Милая моя, я тебя … я тебя поздравляю! Ты стала совсем взрослой …
– Тетя Тоня, вы все поняли?! Тетя Тоня, я так люблю Гришу!
– И он тебя любит. Вот так, замачиваем… Пойдем на кухню, посидим, пока мужчины нам не мешают.
– Вы … вы не осуждаете меня, тетя Тоня?
– Нет, Улечка. Ведь вы давно любите друг друга и это должно было случиться. И хорошо, что это не произошло еще раньше …
– Гриша говорил, что нам надо подрасти … Он прав?
– Он прав, и очень хорошо, что вы не поспешили, и это не случилось раньше. А теперь вы почти совсем взрослые, ты в следующем году кончаешь школу … Гриша уже зарабатывает … Когда свадьбу устроите?
– Ой, тетя Тоня! Мне не хочется пышной свадьбы … Мы с Гришей как-то давно говорили о свадьбе и решили, что этого не нужно.
– Ну, от свадьбы вам отвертеться вряд ли удастся … да и нам с Толей тоже …
– О чем вы тут секретничаете? – в кухню вошел Гриша.
– Привет, мать! – он поцеловал Тоню в щеку.
– Привет, жена! – и он обнял и поцеловал Улю в губы.
– Ну, вот, все позиции определены! Какой ты молодец! – засмеялась Тоня. – А мы с Улей обсуждали, как устроить свадьбу …
– Отец скоро придет?
– Он будет только вечером. Но он в курсе … и деда Вася тоже …
МНЕ НЕ ХОЧЕТСЯ УЕЗЖАТЬ
– Мне очень не хочется уезжать, – говорил Гриша, переодеваясь. – Но теперь мне нужно побольше зарабатывать …
– Почему? – спросила Уля, с удивлением разглядывая полуодетого Гришу. Когда он успел стать таким, новым, привлекающим ее к себе? Он стал ее мужчиной!
– Я теперь человек семейный, должен думать …
– Даже смешно – мы теперь семья …
– Я хочу предложить в редакции вот это.
Гриша взял со стола лист и на нем Уля увидела себя. Этого рисунка она не видела и не сразу узнала себя – с листа смотрела вся лучащаяся от счастья молодая девушка с удивительными глазами.
– Когда ты нарисовал?!
– Сегодня ночью, когда ты спала.
– Оставь, пусть будет у нас.
– Будет и у нас. Я сделаю раму и повешу на стену. Первый потрет в нашей семье …
Гриша вернулся к вечеру. Уля встретила его у входа, обняла и поцеловала, и не могла оторваться.
Гриша поднял глаза – в коридоре стояла Тоня со слезами на глазах.
– Мать, что случилось?
– Тетя Тоня, что?
– Ах, дети, дети … Вот вы и стали взрослыми … и тебя встречает твоя жена и ей достается твой первый поцелуй …
– Мать, не ревнуй! – Гриша обнял Тоню и поцеловал ее не как всегда, в щечку, а в губы. Рядом Тоню обняла Уля, прижалась к ней и тоже поцеловала.
– Тетя Тоня! Гриша всегда … и для меня …
– Все, женщины! Прекратить рев! Я тут привез кое-что. Зовите деда Васю … Отец не звонил?
– Обещал быть через полчаса.
– Собирайте на стол, а я пойду умоюсь. В Москве все-таки такая грязища, не то что у нас …
ЗА ВАШЕ СЧАСТЬЕ
За стол садились, выбирая места – по новому, хотя Гриша все равно садился рядом с Улей. Рядом с ней сел Василий Васильевич, рядом с Гришей сел Свиридов, но он сразу уступил место Тоне.
– За счастье молодых!
– За ваше счастье, дети!
– Как жаль, Галина не дожила …
Уля придвинула свой стул вплотную к стулу Гриши и взяла его за руку.
– Как жить думаете, молодые?
– Счастливо.
– Мы столько об этом говорили с Гришей …
– Вот видите, какие молодцы! А детей вы запланировали?
– Да, деда Вася. Мы запланировали … думаю, в мае у нас будет ребенок. Да, Улечка?
– Наверное, Гриша, – Уля немного смутилась, но ответила храбро. – Надеюсь, что все будет нормально …
– А школу-то ты как кончать будешь? С младенцем на руках?
– Зачем ты так, дед? Можно кончать экстерном, можно отложить на год … Там видно будет.
– Действительно, Василий Васильевич, зачем вы так … – Тоня назвала его по имени и отчеству, хотя обычно называла дедом.
– Извините, ребята. Просто я … конечно, что Уля выйдет когда-нибудь замуж было понятно … Но я как отец …
