Уля прибежала из школы и наскоро перекусив они с Гришей ушли на лыжах в лес.
– А там ты ходил на лыжах?
– Конечно. Но там снег тяжелее.
– Как это?
– Лыжи хуже скользят. И снег плотнее, лыжня не продавливается.
Они забирались в самую глушь и устраивались под ветвями деревьев. Гриша разводил небольшой костерок, который не грел, но пламя оживляло молчаливую тень под деревом. И они болтали, смеялись или молчали и, озябнув, снова вставали на лыжи.
Незаметно они дошли до замерзшего озера.
– Жалко, что сейчас зима. Нельзя лошадок выкупать, – посмотрела на него Уля.
– И нельзя вытереть мокрую девочку!
– И мокрого мальчика!
– Скорее бы весна …
– Мы скоро улетим … Может быть надолго …
– Я все равно буду тебя ждать и скучать за тобой …
– И я буду скучать по тебе … и рисовать тебя … Пойди, встань вон там, у дерева. Так красиво!
– Подожди, у меня волосы растрепались!
– Какая ерунда …
С МАРГАРИТОЙ
Переодевшись после лыжной прогулки Гриша убежал передавать приветы.
Уля села за учебники, но в голову ничего не лезло и она отправилась к тете Тоне.
На кухне за столом сидели тетя Тоня и малознакомая Уле высокая худая женщина.
– Здравствуйте!
– Это наша Уля. А это тетя Маргарита, познакомься!
Худая тетя что-то спросила на непонятном языке, тетя Тоня ей ответила.
– Будем знакомы, Уля. Очень приятно!
На столе стояла тарелка с пирожными, темная бутылка, бокалы.
– Я вам не помешала?
– Вина тебе пить не стоит. Возьми сок в холодильнике. Пирожные очень вкусные – попробуй! И нас спасешь от переедания – а то я съем лишнее и потолстею.
– Ну, что вы, тетя Тоня! Спасибо. Я лучше посуду помою – вон сколько накопилось.
Уля съела пирожное, выпила стакан сока и взялась за фартук.
А женщины продолжили разговор. Раз Тоня спокойно говорила при Уле, то и Маргарита посчитала это возможным.
– А у нас с Кареном все так хорошо, что страшно становится, – она постучала по столу. – Ты знаешь мой характер, так он мне повода не дает …
– Поверить трудно!
– Да я сама не верю! Чувствую, сейчас взорвусь – а он подойдет, спросит что-то, положит руку на плечо … И я готова, взрыва не будет!
– А с работой? Ты же была у Толи?
– Не повершишь – волновалась, как первоклашка! А он решил все за минуту! Понял, почему я пришла, понял, что я предлагаю, понял, что это значит для Володи.
– Вы видитесь? Разговариваете?
– А как же. Он мне плачется, что скучает по своей Ольге! А я его утешаю – можешь себе представить? Он не виноват в том, что у нас произошло …
– Ну, а теперь что будет?
– Я приняла у него дела. Знаешь, на самом деле оказалось даже хуже, чем я думала. Но я справлюсь. Тем более, что Толя отменил многие его распоряжения, ликвидировал кадровые перестановки … Ну, а остальное сделаю я. У меня сил хватит!
– А как Карен принял твое решение? Он знал?
– Конечно, знал. Я же с ним советовалась! Ну, он такое сказал, что при девочке говорить неловко!
– Твое и его здоровье, Маргерит!
– Твое, Вера!
Уля немного удивилась, что незнакомая тетя назвала тетю Тоню другим именем, но решила, что это не ее дело …
ЗА СТОЛОМ
Наконец Свиридов выбрал время и за столом в их квартире собрались друзья. Стол пришлось раздвинуть, хотя собрались далеко не все.
Конечно, пришли жена Виктора Скворцова Лена, пришел муж Любы Докукиной Константин, пришли Грачевы в полном составе – Костя, Вера и Ника. И на своих почетных местах сидели дед Вася и мама Галя. Гриша и Уля помогали Тоне и устроились с краешку, поближе к родителям Гриши.
Из молодежи, по существу, были только Ника, Гриша и Уля. Ника относилась к Уле доброжелательно, как к маленькой, и пока не видела в ней соперницы в своих тесных дружеских отношениях с Гришей.
– Все, мать, садись. Хватит, все уже на столе, а если чего не хватит, то ребята принесут!
– Со свиданьицем! – Костя Докукин разлил по рюмкам и бокалам. – Вздрогнули!