Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

Кончилось где-то

Скучное кино …

Музыканты продолжали играть, а Свиридов вышел из зала.

– Папа, что? Помочь? – Гриша, встревоженный видом Свиридова, хотел позвать Тоню, но Свиридов остановил его.

– Ничего, сейчас пройдет. Дай платок …

Но Тоня тоже почувствовала неладное и они с Гришей вместе вытирали пот с лица Свиридова. Выскочила Галина, тоже встревоженная.

– Да не волнуйтесь вы, сейчас все пройдет. Минутная слабость …

– Тонечка, пойдем, прогуляемся.

– Пойдем, Толя. Обопрись, давай … Гриша, займи даму – оставляем ее на тебя. Не подкачай!

– Ладно …

Гриша ловко подставил руку Суковициной и та взяла Гришу под руку.

– У меня такая сложная задача …

– Что, занимать меня разговорами?

– Нет, сложнее … Если я стану называть вас тетя Галя – вы обидитесь, если просто Галя – тоже можете обидеться … Ну, просто ума не приложу …

– А почему бы не называть меня Галя и на ты?

– Тогда пошли потанцуем.

Потом они сидели вместе за столом и увлеченно болтали, а когда Галину приглашали танцевать, то у Гриши спрашивали разрешения, и Суковицина воспринимала это с улыбкой, но как должное.

Потом Гриша проводил ее до ее корпуса.

– Спасибо тебе, Гриша. Мне было очень весело и хорошо с тобой. Ты очень приятный кавалер, и танцуешь хорошо. Ну, спокойной ночи?

– Спокойной ночи, Галя. Всего хорошего.

– Знаешь, ты позвони мне – как там себя чувствует командир. Ладно? Позвони потихоньку, а то он еще рассердится.

А Свиридов с Тоней еще не нагулялись. Свиридов шел молча, и говорила одна Тоня.

– Ты знаешь, я сперва не поняла, а потом поняла – это ты меня зовешь и посылаешь посмотреть в окно. Я забеспокоилась, побежала, за мной девочки побежали – а там эта здоровенная псина играет с ребятишками! И так им хорошо и весело, даже завидно стало. А девочки только ахают да охают – такой ужасный зверь, такой страшный пес … Ты как, ничего?

– Ничего … Рассказывай …

– А мы перед этим выбирали фасоны платьев, кое-что примеряли, так Зина как была, так и выбежала – без платья, в трусах и лифчике … К нам девочки из обслуги собрались, мы все вместе смотрели. Все заметили, что мальчики с собакой разговаривают, и пес их очень внимательно слушает. Потом они все вместе катали Дашу на санках, и пес помогал тянуть санки. И еще, когда мальчики катались с горки, у Саши Кузовенина с Борей Васильевым санки опрокинулись на горке. Так пес их вытащил из сугроба зубами и поставил на ноги. Только что не отряхнул от снега! Так заботливо, прямо все мамы удивились и сразу полюбили его. А еще он отпихнул Олега, которого могли задеть санки. Вернее, не отпихнул, а оттащил в сторону. Тебе не холодно? Как ты?

– Все в порядке … А ты не замерзла?

– Нет я тепло одета, я же в брюках. Девочки разахались сегодня – какая вы красивая, Антонина Ивановна, да какая вы стройная, да какая аппетитная в этих брючках! Вера Толоконникова все стесняется брюки надеть – толстая я, говорит, куда мне. Мы чуть не силой ее в брюки засунули – такая приятная пампушечка получилась. Шуточек, смеху – уговорили ее, что спросит разрешения у своего Славика. Если разрешит ей в таком соблазнительном виде ходить – будет надевать брюки, ну, а не разрешит … Там строго … Ты слушаешь? Тебе, наверное, неинтересны все эти наши глупости?

– Что ты! Мне любая мелочь или, как ты говоришь, глупость интересна, если она с тобой связана! Я тебя очень люблю, Тонечка …

Они остановились и поцеловались. И постояли так, прижавшись друг к друга касаясь лицами.

– Я тебя тоже очень люблю …

Они вновь неспешно пошли по освещенной дорожке.

– От Мари весточка пришла. Всем приветы. А комиссару нашему предлагают место первого секретаря горкома у нас, так он спрашивает моего благословения.

– Но ведь это хорошо?

– Хорошо. Я правда собирался его сюда к себе перетащить, тут бы он мне больше помог. Но в городе тоже поможет, там тоже нелегко сейчас все налаживать после кровопускания. В больнице уже пришлось открыть отделение для наркоманов – с завода косяком идут. Ломка у них – достать негде, все связи обрублены …

– А как женщины из дома свиданий?

– Там практически наркоманок не было – во многом это заслуга Дианы.

Через снег с соседней дорожки к ним метнулась тень и превратилась в крупную собаку.

– Сандал?

Пес подбежал, присел, завилял хвостом, заворчал.

– Это он здоровается … Познакомься, это моя жена, Тоня.

А мысленно Свиридов передал псу немного не так – он сообщил псу, что это его самка.

Сандал обнюхал Тоню, поднялся на задние лапы, передние положил ей на грудь и ласково осторожно лизнул.

– Вот и познакомились! Ты такой большой! Как ты хорошо играл с мальчиками сегодня!

Сандал положил голову на ноги Тони и потерся об них, а потом поднял голову, посмотрел на Свиридова и что-то проворчал.

– Нет, Сандал. Гриша – это мой сын.

Сандала позвали.

– Беги, Сандал, беги. А то они без тебя службу нести не могут!

– До свидания, Сандал!

Пес большими скачками убежал на зов.

– Ты ему отвечал? Он тебя спросил о чем-то? Неужели?