В детской было тихо и спокойно. В углу, малоприметный от двери, сидел Саша Хитров и подшивал детские валенки. Около него пристроились Сережа и Олег. Они не просто внимательно наблюдали за его работой, но и помогали – держали дратву, подавали вар.
В другом конце комнаты под торшером в креслах устроились Даша, Люба и Нина – они занимались починкой детской одежды. Около Даши, положив голову на сложенные руки, на ковре прилег Мальчик.
Посередине комнаты опершись спиной на подушки полулежала Лена Долгополова с книгой в руках. В ее длинных ногах простроились сразу трое – Вася, Петя и Дима. Боря положил ее ступню себе на колени и массировал ногу в тонком чулке. Саша устроился под мышкой у Лены и заглядывал в книгу.
А напротив верхом на детском стульчике устроился Гриша.
Лена читала:
« … Ни один из восходов солнца не бывает похож на другой. Иногда солнце восходит как золотой шар, а иногда как большой игристый алмаз. Его блеск зажигает в мокрой листве тысячи таких же маленьких солнц-алмазов, но один из этих алмазов – самый яркий – нестерпимо горит на небе невдалеке от солнца. Это утренняя звезда Венера.»
– Как жаль, что ты не умеешь <показывать > как дядя Толя.
– Димочка, а вы попросите Толю показать это вам, когда он придет. Это ведь так красиво!
Лена пошевелила ногами, подала Боре другую ногу и мальчики перевалились между ее ног, утраиваясь по новому. Боря погладил ступню другой ноги и стал ее легонько поглаживать.
Лена отложила книгу.
Дима устроился между ног Лены, положил локотки ей на живот и подпер голову руками.
– Почему вы с Потапом не заводите ребенка?
– …?… Знаешь, мы боимся, что это помешает моей работе …
– А ты хочешь ребенка?
– Еще как!
– Тогда не откладывайте. Скажи своему Потапу. Ты меня поняла?
– Дима, поняла-то я поняла … Но ты серьезно думаешь, что это … не помешает мне?
– Вон Гриша наблюдает за нами и думает о том, чтобы сказал бы на это его отец. А он сказал бы …
– Он сказал бы – ну, какая же ты дура, Ленка!
– Я так люблю у вас тут бывать, мальчики! Мне у вас так хорошо …
– Руки грязные? Это ничего, вон тряпка, вытри. Это, Олег, грязь рабочая, почетная, ее стесняться не надо …
– Даша, а такие пуговки там есть? Ага, нашла. А как ты думаешь, правда у меня будет мальчик? А ты кого хочешь? Кого вы с Юрой наметили?
– Боря, ты так хорошо помассировал мне ноги … Совсем легко стало. У меня ноги очень устают – весь день на ногах.
– Приведи Потапа – я ему покажу, как массировать твои ноги, как снимать усталость.
– Откуда ты все это знаешь?
– Я не знаю … Кое-что мне показал дядя Толя …
– Даша, ты чего сегодня бледная такая?
– Да крови у меня начались, да такие сильные …
– Ты скажи своему … Ну, Юре скажи, чтобы он тебя сегодня … не очень … А сама посиди, полежи, мы все сами и без тебя сделаем …
– А ты слышала, как Лена им читала на английском языке?
– Ты знаешь, я немного знаю английский, технический текст могу понять, но чтобы вот так … И как это они понимают?
– Так вон Гриша понимает …
– Ну, он язык учил. И Тоня с ним занимается, и Анатолий Иванович – я сама слышала, как они разговаривали на английском языке. Почище Лены!
ПРОГУЛКИ
– Гриша, ты не озяб?
– Нет, Тоня. А что, я вам мешаю? Так я пойду домой.
– Чему ты мешаешь? Секретов у нас нет, а целоваться на морозе плохо… Лучше расскажи, что вы там натворили у Потаповича.
– Ничего не натворили. А вон там Оля Петрова идет. Одна. Я пойду к ней?
С ОЛЕЙ ПЕТРОВОЙ
Гриша убежал.
– Оля, добрый вечер.
– Добрый вечер, Гриша.
– Почему ты одна? Можно, я пойду с тобой? Если хочешь, я буду просто молчать, и все.
Оля Петрова молча взяла Гришу под руку и пошла рядом.
– Ты знаешь, я так скучаю, – после долгого молчания сказала она, – Даже не ожидала, что буду так скучать…
Гриша молчал.
– Ты знаешь, что мы с ВВ … Ну, встречаемся … понимаешь? Теперь он там, а я тут. А мне так хочется с ним хотя бы поговорить …
Они прошли молча еще несколько шагов.
– После всех операций я совсем перестала считать себя женщиной … Ты помнишь, какая я была. Потом немного успокоилась, стала тренироваться с ребятами, окрепла. Но все равно не считала себя женщиной. А он увидел во мне женщину … Нет, неправда, сперва он увидел человека … Он так нуждался в общении, в сочувствии, во внимании, и я тоже … Ты не поверишь … Ну, ладно, ты уже не маленький … Когда мы сблизились … ну, совсем сблизились, ты понимаешь? Он тогда сказал, что я ему очень нравлюсь и как женщина, но больше всего – как человек, который его понимает. Он такой … такой чуткий и тонкий, а вся его жизнь – сплошное притворство. А со мной он не притворяется, он такой, какой есть на самом деле … Как он там?
Она опять помолчала.