Концерт Патриции Каас. Отрывки

Брожу я одиноко,

И душа

тоски

полна …

Этого не ожидал никто, и дуэт получился очень выразительным и слаженным – казалось, он тщательно срепетирован. Конечно, так могло показаться только тем, кто не знал Свиридова и не знал, как он умеет петь дуэтом, но впечатление дуэт произвел!

– Дорогие гости, не много ли сюрпризов на первый раз?

Больше Катя в этот раз не пела.

Поговорили, обсудили проблему обучения молодой девушки основам певческого ремесла – именно ремесла, техники.

– Молодой человек, а где вы учились? Ваша игра мне почему-то напомнила … извините, но напомнила мне Раймонда Паулса!

– Видите ли, профессор, Олег так часто … встречается с Раймондом, что поневоле усвоил его манеру игры.

– А вы, Анатолий Иванович, у кого учились? Я расслышал очень и очень неплохую школу!

– Возможно, но … Мне жаль вас разочаровывать, но я не могу похвастаться именитым учителем. Но, говорят, что у меня есть некоторые … некоторые голосовые данные …

А прощаясь профессор поцеловал руку Кати, чем Владимир Владимирович ввел ее в такое смущение, что Олегу пришлось долго успокаивать и утешать ее, растерянную до слез …

В городе было три певицы.

Самым солидным стажем из них обладала Валентина Суковицина – она начала петь еще в населенном пункте далеко от Москвы, в таинственном городе «Солнечный», где уже много-много лет не видели солнца.

У Валентины был прекрасный сильный голос – меццо-сопрано, отсутствие какого-либо музыкального образования и сложный причудливый характер.

С характером Валентины умели управляться немногие – ее непосредственный начальник Лев Вонифатьевич Худобин, Анатолий Свиридов, а также скрипач Аркадий Аскадский.

Правда последнему это удалось далеко не сразу.

Теперь Валентина пела здесь, недалеко от Москвы, и характер ее стал намного мягче, и в основном это было заслугой Аркадия.

Валентина пела достаточно часто, пела вместе со Свиридовым, пела одна, а иногда вместе с другими подругами-певицами.

Другая певица, но может быть даже первая по голосовым данным, была Александра Беляева, воспитанница лесной школы-интерната. Голос Шурочки был самым высоким и назывался сопрано колоратурное.

Шурочка училась в Гнесинском училище, и пела очень редко – так ее вели педагоги.

Она вместе с сестрой Алиной уже переселилась в город из лесной школы, отсюда ездила в Москву на занятия, и несмотря на свою славу оставалась тихой и застенчивой.

Ухажеров у нее хватало – и здесь и в Москве.

Но ее тихий характер становился непреклонным и исключающим всякие вольности при малейшей попытке сближения, и в этом ей помогали все знакомые – и Свиридов, и Дормидонтов, и Лопаткин, и Черномырдин, и Олег …

А из тихих и застенчивых мальчиков образовался круг ее друзей, которые ее тоже оберегали, а самый тихий и застенчивый получил право быть рядом всегда …

Никто, даже самые близкие подружки – такие же тихие девочки из городских и из интернатовских – не знали, что происходит между Шурочкой и ее молчаливым спутником Лешей Катиным, когда они остаются наедине.

Но Леша сопровождал Шурочку, носил ее папку с нотами, ее букеты цветов, и Шурочка брала его под руку, уходя с концерта …

Шурочка вместе с сестрой Алиной жили в отдельной двухкомнатной квартире, но даже сестра не могла просветить любопытных о подробностях …

Третьей была Ангелина Кочура, приехавшая с Черноморского побережья Кавказа, и тоже обучавшаяся в Гнесинском училище. Голос ее определяли как сопрано лирико-драматическое – голос очень выразительный и востребованный в опере.

Например, партию Аиды в одноименной опере, и Татьяны в «Евгении Онегине» пели как правило певицы с такими голосами.

С Ангелиной Свиридов познакомился на южном побережье Кавказа, на пограничной заставе, где перед отъездом он пел для старых знакомых.

Эта застава для Свиридовых была хорошо знакома.

Здесь, на пляже, Тоня и Анатолий давным-давно задержали двух диверсантов, пришедших морем, а Гриша нарисовал портрет третьего, которого задержали аж в Новороссийске, и удивились его почти фотографическому сходству с рисунком Гриши.

За это Гриша получил медаль «За охрану государственной границы», а Свиридовы навещали эту заставу при каждом удобном случае.

Именно поэтому кроме специального концерта в санатории для пограничников знакомой заставы Свиридов перед отъездом в Москву приехал к ним, и тут, во время концерта «почувствовал» Ангелину.

Он почувствовал, как она мысленно подпевает ему, вытащил ее на сцену. Затем он познакомился с ее мужем, застенчивым старшим лейтенантом Иваном Рязанским, пригласил их в Москву …

Теперь капитан Рязанский служил в воинской части ЗАТО, а Ангелина училась пению в Москве, а иногда выступала в Доме культуры.

На каждое выступление Ангелина испрашивала разрешение у своего педагога, а потом отчитывалась о концерте.

Последнее время ее отчет стал сопровождаться видеосюжетом, а затем Геля стала приглашать своих педагогов в ЗАТО на концерты, познакомила со Свиридовым, с Олегом.

Правда, на самом деле певиц было больше трех упомянутых.

Была Фаина Григорьевна Ломакина, которая пела в ресторане Курана, и иногда приезжала сюда, в город недалеко от Москвы.

У Ломакиной был голос для исполнения ролей Турандот и Тоски, и назывался он драматическим сопрано.

Фаина Ломакина была несколько испорчена постоянным пением в ресторане, где важным является отстраненность от жующих и пьющих слушателей, но тут, недалеко от Москвы, она «оттаивала» и пела для благодарных слушателей, и это ей очень нравилось.

У Ломакиной здесь была своя комната в общежитии, и с ней нередко приезжал ее близкий знакомый контрабасист. Его тоже привлекли к участию в концертах, и он иногда играл в составе ансамбля «Живой звук».

На этом перечисление закончить было нельзя.

Совсем недавно все услышали голос Екатерины Бганцевой, подружки Олега Ерлыкина.

У нее оказался удивительный для такого нежного возраста и изящной комплекции голос – контральто, самый низкий из женских певческих голосов.

Но петь она не умела, и Олег потихоньку обучал ее самым основам, боясь испортить.

Правда, иногда Катя вдруг появлялась на сцене, и удивляла слушателей своим глубоким голосом и неожиданным репертуаром.