≠ У вас остается еще много вопросов общего характера, но для их разрешения вам лучше всего обратиться к тибетским ламам … Среди секретов, которыми владеют там, множество интересных для вас …

≠ В Тибете? Это потребует много времени …

≠ Вернитесь на месяц в прошлое, поживите у них … Языкового барьера у вас нет …

≠ Мне это будет полезно?

≠ Несомненно! Сейчас мы вернем вас на поверхность …

И Свиридов оказался среди снежной равнины, на лыжах и с рюкзаком в руках – а подходил он сюда с рюкзаком за спиной …

Тибет? Но давно

Путешествие в Тибет Свиридов начал с вызова Полины Ерлыкиной.

≠ Привет, Полина! Нужен контакт!

≠ Привет, Толя. Говори.

≠ Где ты находишься? Сведения для Тони, но только при личном контакте.

≠ Я созвонюсь с ней и пойду к ней. Вызову тебя от нее. Хоп?

На то, чтобы созвониться с Тоней Свиридовой Полине понадобилось пара минут и еще минут семь на то, чтобы перейти со своего участка на участок Свиридовых и отвести Тоню в беседку.

≠ Толя, мы с Тоней готовы для приема информации.

≠ Во-первых, извинись перед моей любимой женщиной от меня.

– Тонечка, твой муж извиняется перед тобой.

– Передай Толе, что я готова к приему информации. Через Полину.

≠ Полина, передай Тоне, что у меня предстоит командировка в область центрального Тибета с одновременным перемещением в прошлое ориентировочно на месяц. Из Сибири я вернусь через два-три дня. Думаю, все пройдет нормально.

Полина передала Тоне слова Свиридова практически дословно.

– Я желаю Толе успеха в его командировке. Мы любим его и ждем его.

Полина передала Свиридову слова Тони дословно, тем более, что они уже давно пробовали мысленную передачу услышанного текста – она дублировала слова Тони по привычке.

≠ Передай Тоне мои поцелуи и мою любовь. Спасибо тебе.

≠ Привет. До связи.

– Полина, почему такая секретность? Почему нельзя было сообщить по телефону? По нашему телефону, он же надежно защищен …

– Командир так решил … Как я поняла, у него был контакт с его <контактерами>, и что там было – не знаю. Честно – не знаю.

Подход

Привычно Свиридов осваивание новой территории начинал с осмотра в невидимом режиме – он в коконе отправился к озеру Ямдрок и стал внимательно знакомиться с окружающей средой.

Непривычность всего вокруг кокона Свиридова не смущали, но что-то мешало.

Преобладание китайцев его не смущало, но что-то все же было не так …

И это «не так» ощущалось не вокруг, а внутри.

Внутри?

Во-первых он ощущал внешнюю среду и принимал слитный шум голосов и улавливал отдельные голоса и фразы – при внешней тишине вокруг.

Во-вторых, и это было намного удивительнее, он «услышал» обращение к себе на эмоциональном внутреннем языке, которым иногда пользовались экстрасенсы его московского окружения (и которым пользовался пес Сандал!).

≠ Приветствую тебя, незнакомец! Кто ты и откуда к нам прилетел?

Свиридов какое-то мгновение решал – на каком языке отвечать? И ответил тоже на эмоциональном образном языке.

≠ Я приветствую вас мой невидимый собеседник. Я могу стать видимым, если вас это не будет шокировать.

≠ Ваш внешний вид так ужасен?

≠ Нет, просто я одет по европейской моде.

≠ Тогда появитесь – вы меня не будете шокировать.

Свиридов убрал кокон, и ему навстречу двинулся высокий худой темнокожий мужчина, обернутый в красную ткань и протягивающий руку.

– Приветствую тебя, незнакомец! – на тибетском языке обратился к Свиридову мужчина.

– Приветствую тебя! Я пришел к вам с добрыми намерениями! – на том же языке ответил Свиридов и поклонился мужчине.

– Я рад встретить культурного путешественника! Откуда ты?

– Мои знания о вашей стране минимальны и я буду рад пополнить свои знания. Я пришел к вам из России.

– И что ты хочешь узнать?

– Ваша страна веками считается таинственной и волшебной, а религия указывает на высочайший культурный уровень. Я хочу много знать и много уметь.

– Пойдем, я дам тебе переодеться. Где ты учил наш язык? Я слышу твои ошибки …

≠ Ты должен слышать и многое другое.

≠ Не волнуйся, я слышу и понимаю тебя.

А все остальное лучше узнать в изложении Свиридова своей жене после его возвращения …

Неведомая страна

Тоня уже ложилась, когда ее чуткое ухо уловило движение в комнате мужа. Обычно на туалет и душ у Свиридова требовалось около десяти минут – плюс-минус три четыре минуты.

За это время Тоня принесла две чашечки кофе и тарелочку с печеньем – на тот случай, если Свиридов появится голодным.

Дверь тихонько открылась.

– Тонечка, милая, не спишь?

– Дорогой …

Они на какое-то время переместились в столовую, потом вернулись в спальню.

Много позже Тоня привычно устроилась на плече у мужа, и тот негромко стал рассказывать ей о своих последних приключениях.

Все, что происходило в «Солнечном» и в тайге у таежного отшельника, Свиридов быстро пропустил и стал рассказывать о своем пребывании в Тибете.

– Это неведомая страна, о которой мы знаем очень мало. Многие считали Тибет хранилищем выдающихся тайн и загадок прошло, и организовывали туда экспедиции, и некоторые из этих экспедиций были небезрезультатны. Многие тайные знания были получены в Тибете и затем были использованы. У немцев это были ракетные технологии, телевидение и атомная бомба, у нас – некоторые экстрасенсорные технологии, и то далеко не сразу …

– Воинская часть полковника Савина?

– Именно. Многие из материалов экспедиций Рерихов и Якова Блюмкина до сих пор засекречены … Хотя мне удалось почитать эти отчеты, но там интересного было … Много мистики … Этим потом занимались Бокий и Барченко … О немцах там было совсем мало материалов, хотя я об этом знаю по другим каналам …

– Немцы действительно использовали что-то, полученное в Тибете?

– И немало! Когда я увидел телевизор конца 30-х годов фирмы Сименс я сразу вспомнил телевизор марки «Ленинград», появившийся у нас после войны … Ретрансляционные станции нам найти не удалось, хотя у Гитлера они были … Но секретов у тибетцев было много, и немало осталось хотя многое утеряно … по вине китайцев …

– Там много китайцев?

– Слишком. Пытаются контролировать всю жизнь в Тибете.

– И что ты там делал?

– Во-первых, меня там почувствовали, хотя я был в коконе. Во-вторых местный житель обратился ко мне мысленно, хотя и не видел меня. Потом мы с ним общались то мысленно, то в словесной форме – и нам было комфортно. Мой собеседник на глаз был лет пятидесяти – а на деле ему было больше ста. Он ненавидит китайцев и помогал мне …

– И он готов был открыть тебе вековые тайны?

– Наши беседы были весьма условны, хотя мой собеседник на многие мои вопросы отвечал витиевато. Велемир …

– Велемир? Его звали Велемир?

– Нет. Но его настоящее имя было непроизносимо для нашего языка, и он сам предложил называть его Велемиром. Но была еще одна важная особенность в наших разговорах. Велемир был очень сильным экстрасенсом и он иногда мог читать мои мысли.

– Так как же вы разговаривали?

– С большим трудом. Тем более искусством запудривания мозгов философией дзен-буддизма он владеет мастерски. Поэтому в беседах высоко в горах мы затрагивали в основном теорию реинкарнации.

– Высоко в горах?

– Велемир владеет искусством телепортации лучше меня. Мы перебрались в маленькую деревушку высоко в горах, может быть это была его личная усадьба. Там не было китайцев, и мне показалось, что дороги туда тоже не было. Очень скромно, почти аскетично. Несколько изваяний Будды, несколько молитвенных барабанов и ленты с молитвами…

– Но полезное что-нибудь ты там узнал?

– Да так, не особенно. В основном он подтвердил многое из того, что я знал и без него. Секретов научно-технического характера он не касался, хотя у меня сложилось впечатление, что о глубокой молекулярной модификации он знает. И не от меня, не из моей памяти. Там очень активно действуют китайцы, проводят эксперименты …

– А какие иные тайны вы затрагивали?

– Я пытался затронуть историю создания атомной бомбы и передачи этой технологии немцам, гитлеровской Германии. Подтверждение этого факта я получил, но не более того. Секрет создания летательных аппаратов на новых принципах – летающие тарелки. Технологические основы тоже были переданы. В Германию отправились многие специалисты из Тибета для участия в проектах по ракетам, по телевизорам, по атомной бомбе, по летающим тарелкам и по лазерному оружию. И даже сырье …

– Обогащенный уран?

– Не только. Но все это не конкретно, без документального подтверждения.

– Зря путешествие?

– Нет, не зря. Там остался контакт. Ты знаешь, он пытался проследить за мной когда я уходил.

– Проследить? Как это?

– Поддерживать пассивный контакт. В принципе я тоже так могу. Я дал ему проследить за собой до усадьбы Пармена Порфирьевича, а потом поставил плотный экран. Это было уже на таком расстоянии, где он почти не слышал меня, и после паузы вряд ли смог снова наладить контроль.

– Ты совсем не загорел. Только глаза стали … глаза стали чужими, недобрыми.

– Недобрыми? Жаль, это нужно будет исправить …

Ночной разговор

– Тибет … Тибет – это Тибет, и ничего глупее и умнее сказать трудно.

Свиридов чувствовал движение ее ресниц.

– Не щекочись! Наверное все это будет очень сумбурно, но … Мы с Велемиром проводили очень много времени вдвоем в разговорах …

– Правда, разговором это назвать нельзя – мы общались исключительно мысленно, по телепатическому каналу, и это был язык очень высокого уровня. Не на уровне разговорного языка …

– Велемир владел самыми различными уровнями информационного общения и привычный у нас, тут, речевой уровень, иногда переходящий в образный, эмоциональный для него был одном из низших уровней.

– А были и высшие?

– Еще какие! Но они были для меня недоступны, и Велемир делал для меня скидку на незрелость. Были и низшие уровни – уровень общения с животными, насекомыми, растениями. Я это понимал, но практически не владел. И когда я говорю «Велемир сказал мне» это означает лишь то, что он передал мне соответствующую информацию …

– Еще он жалел меня, снижая скорость передачи информации. Оказалось, что наивысшая скорость, которая доступна нам тут, и что мы называем передача в режиме выстрела – по аналогии с пишущими осциллографами, это еще не самая высокая скорость. Мне даже пришлось ему это объяснять …

– Многое мне пришлось усваивать с привлечением памяти. Этот прием я осваивал еще в «Солнечном», когда либо объем информации, либо скорость ее передачи не позволяли мне сразу осваивать эту информацию. Чаще всего это было тогда, когда в пытался покопаться в памяти кого-нибудь.

– Велемир много рассказывал … видишь, опять рассказывал! О контактах с внешним миром, скорее с попытками проникновения извне в закрытую область Тибета …

– Я его спрашивал, а почему они с немцами поделились техническими достижениями – телевизор, летательные аппараты, ядерное оружие, а с русскими в основном философией и психоанализом? Знаешь, что он мне ответил? Среди немцев были одни технари, а у нас – Рерих и Блюмкин, люди от техники очень далекие.

– Там был Блюмкин? Он и туда проник? Как ему такое удавалось?

– Кроме рекомендаций Бокия уникальные способности к мимикрии.

– Так у них было телевидение и они поделились этим с немцами?

– Не просто поделились, а установили телевизионный канал из Германии в Тибет!

– Ну, и где это?

– Я подозреваю, что основная аппаратура была оснащена блоками для самоуничтожения и поэтому ничего не сохранилось …

– А что они передали нам?

– Психоанализ, гипноз, телепатию, телекинез. Кое-что развивали, кое-что предавали анафеме как буржуазное учение и лженаука …

– А женщины? Какие там женщины?

– Я видел очень мало, до и то китаянок … Очень деловитые и агрессивный молодые китаянки там были в избытке, но Велемир сказал что контакт с ними нежелателен.

– Почему? Он не объяснял, но это «нежелателен» было жестким на уровне запрета …

Малый хурал

Обычно такие совещания называли «малым совнаркомом», и впервые Свиридов назвал это «малым хуралом».

И собрал он всех в кабинете между кабинетами Антиповой и своим – состав был смешанным – часть от Ученого совета, а часть от совета Технического.

– Здравствуйте, дорогие мои друзья! Предлагаю общаться вслух – «озвученные» люди возьмут свое потом. Сегодня я хочу информировать вас о своем визите в Тибет.

Пауза была многозначительна, но не велика.

– Я путешествовал в горы Тибета без узкой сформулированной задачи, и буду рассказывать о своих впечатлений. Во-первых, Тибет страна горная и древняя, с потрясающей историей и изумительной философией. Для вашего сведения там я встретил дружественно настроенного ко мне местного жителя и у нас с ним установились дружественные отношения.

– Толя, на каком языке вы общались?

– В начале на государственном, а потом только мысленно. Мой тибетский друг оказался сильнейшим экстрасенсом и телепатом. Значительно сильнее меня.

– Во-вторых, кроме философии и прочей экзотики вроде спящего святого …

– Ты его видел?!

– Видел. Кроме всего этого необычного для европейца антуража было много неожиданного. Например, засилье китайцев – их там не меньше коренных жителей и ведут они себя по-хозяйски. У меня сложилось впечатление, что эту территорию они используют в качестве полигона или лаборатории. Там они стоят новые скоростные железные дороги, там он исследуют климатическое оружие … Для инициирования дождя стоят ряды аппаратов для распыления иодида серебра …

– Действует?

– Данных не видел … Стоит поднять метеоданные со смежных областей …

Свиридов рассказывал мало, и в основном отвечал на вопросы – а вопросов было много.

Больше всего собравшихся заинтересовали элементы питания, используемые в Тибете. Во многом эти элементы напоминали «Лексары», но внешне это были бесформенные камни различного размера. Подробнее о структуре и внутреннем устройстве Свиридову узнать не удалось, как и способах перезарядки …

Но эту секретность Свиридов относил к тому, что коренные тибетцы старательно скрывали многое от китайцев, считая тех оккупантами.

С этой особенностью обстановки в Тибете Свиридову приходилось сталкиваться часто, и многие умолчания своего друга он воспринимал за проявление режима секретности.

– Неужели ты ничего оттуда не прихватил? – спросила Антипова.

– Думал. Но понял, что это будет меткой для меня … для Велемира. Во многом это чуждый нам мир, и тем более в условиях фактической оккупации …

Дома

Но дома рассказы о Тибете продолжались еще долго, и каждый расспрашивал о своем: Уля о тибетской кухне, о специях и методах приготовления, Гриша о пейзажах, горах и красках, рассветах и закатах – и даже о «зеркалах Козырева», а Тоня очень сдержанно спрашивала о модах, тканях, элементах этикета.

Рассказывая Грише о невероятных рассветах и закатах на высоте около пяти тысяч метров Свиридов даже попытался подобрать нечто подобное, смешивая краски у Гриши в мастерской, но добиться полного успеха ему не удалось – но нечто похожие на фиолетовое небо у него получалось.

– Смотри у Рериха – он рисовал с натуры!

Домой – на дачу – Свиридову как-то привезли рулоны карт космической съемки. Очень вежливые, очень воспитанные и очень застенчивые молодые люди долго сопротивлялись Уле, но она их все равно усадила за стол. Отведав Улиной стряпни они даже научились улыбаться, но пока Свиридов с помощью Тони развертывал вынутые из длинных тубусов полотна они молча стояли по углам гостиной …

Листы были большие, тонкие и сплошь заполненные изображением.

Свиридов рассматривал снимки, сравнивал, рассматривал следующие.

– Вы ничего не скажете, товарищ генерал-полковник?

– Не так скоро, не так скоро … И не сейчас …

Сотрудники сворачивали листы, Свиридов подписывал листы об ознакомлении, а Тоня посмеивалась – ты там никого не заметил?

Темный Мерседосовкий минивен с темными стеклами выехал с участка, а Свиридов кому-то доложил:

– Материал видел. Готов к разговору.

О этом разговоре Свиридов вкратце рассказал Тоне.

– Обитатель «большого» кабинета вызвал помощников и кого-то из высоких консультантов, поэтому в кабинете собрались подтянутые молодые мужчины в штатском и один «бочонок», плотно затянутый в китель планками наград.

– Я выбрал несколько листов и показал, что совместная их обработка выполнена некачественно – проявлены не все скрытые объекты. И показал, какой лист нужно добавить в наложение. И с несколькими другими листами – тоже.

– Я назвал номера листов, которые нужно совместить – и даже тут, в кабинете на мониторе оказалось такое …

– И что?

– И ничего. Я им показал места дислокации экспериментальных лазерных установок, показал площадки опытных установок для распыления иодида свинца, показал завод по производству скоростных поездов …

– Они без тебя этого сделать не могли?

– Могли. Если бы им не мешали …

Что это было?

Всегда бывает трудно объяснить простыми словами событие или явление, так до конца и не понятое и не осознанное …

Каждый день

День начинался обычно, привычно и буднично.

Через проходную потянулись сотрудники, обходя цветущую клумбу и исчезая под козырьком центрального подъезда, обтекая главное здание и направляясь по веселой дорожке между стройных березок к дальнему корпусу или исчезая за главным корпусом и рассредоточиваясь по самым различным небольшим строениям.

День на день не приходится – естественно, дни были разные.

Очень часто раньше всех через проходную на территорию проходил Свиридов с небольшим букетиком цветов. Иногда с одним цветком.

Дежурные тянулись, но все здоровались и Свиридов отвечал всем. Иногда даже добавляя несколько слов, свидетельствующих не просто о хорошем знакомстве, но и недавнем разговоре …

В гулком вестибюле главного корпуса в сторонке за конторкой сидела дежурная, с которой Свиридов всегда перекидывался несколькими словами, а иногда ей доставался цветок – и в этом тоже не было ничего необычного.

Далеко не всегда Свиридов поднимался по лестнице – он мог спустится на несколько ступенек, выйти из корпуса и отправится дальше …

Цветок предназначался Мари, привычно встающей ему навстречу перед входом в кабинет, и входящей вслед за Свиридовым с папкой бумаг. А дальше шла работа …

Поднявшись по лестнице – он никогда не пользовался лифтом – Свиридов мог свернуть в коридор аналитического отдела, и привычно открывая двери с шифрзамками зайти в светлый зал с целым стадом разнообразного оборудования: попискивающего, помигивающего, печатающего …

У входа сидела дежурная, отложившая при виде Свиридова иностранный детектив.

Она пошла за Свиридовым по залу. Аппаратура работала, громоздкий комбайн вдруг запищал – негромко и жалобно, и начал печатать на широкой бумажной ленте.

– Жалуется?

– Это он спрашивает – печатать или выводить на экран. Программисты сперва заложили голосовое сопровождение, и он вежливо спрашивал – а что мне делать? Но Полина Олеговна так на них глянула, что … Наши приборы теперь даже в аварийном режиме разговаривают очень вежливо!

– А что в камере?

– Там образцы Скворцова. Плюс триста, озон, ультрафиолет.

– Сурово.

– Что вы! Изверг! Но пока его образцы держатся …

Свиридов мог зайти и в дальнее по коридору помещение, где два вполне солидных инженера готовили образцы для испытаний и отбивались от молоденькой ужасно строгой лаборантки.

– Анатолий Иванович! Спасите нас! Она нас совсем замучила! Все ей не так и неудобно для размещения в приборе!

– Ничего, ничего! Неудобно в работе, удобно на пенсии! – парировал девушка.

Иногда открыв папку с бумагами Свиридов начинал день с работы с документами, а разного рода бумаг накапливалось немало – даже если он отсутствовал некоторое время и все бумаги отправлялись к Антиповой.

Но сегодня он почувствовал вызов, и вызов необычный – его вызывали его неизвестные <контактеры>.

И вызов был необычный …

Вызов

Вызов был необычный и непонятный.

Но «вслушавшись» Свиридов ощутил …

Очень трудно оценить это состояние – настороженность, удивление, страх, растерянность? То есть почти все оттенки настроения, столь ему не свойственные.

И сразу:

#Полина! Прием! Воздух!

Полина Олеговна Ерлыкина была давно приучена Свиридовым к разного рода обозначениям категории сеансов связи. «Воздух!» по аналогии с давним обозначением срочности и особой важности сообщения тоже был ей хорошо известен.

#Толя, я готова!

#Я сам не все понимаю. Постараюсь транслировать для всех <людей>.

Почти сразу он «услышал» многочисленные «голоса»

#Мы слушаем …

#Мы на связи …

#Дядя Толя, мы с тобой!

#Толя, мы рядом!

#Командир!

А в кабинет остановив секретаршу движением руки стремительно вошла Долгополова и молча села напротив Свиридова …

– Могу? В «Солнечном» надвигается сильный тайфун. Что можно сделать?

И на немой вопрос Свиридова:

– Делается!

И так же стремительно Долгополова исчезла.

Передача от <контактеров> была очень четкой и подробной: географическая точка, строение земной коры на много километров вглубь, состояние напряжения горных слоев и горных пород, движение и рост напряжения, рост температуры …

Возможное развитие событий, выброс, развитие тектонических сил, удары и внутренние и внешние, землетрясение, газовые и пылевые выбросы, разрушения рельефа, лава, расширение зоны воздействия, всеобщие разрушения и катастрофические явления, захватывающие все большие и большие территории – и даже зеркальные, на противоположной стороне земного шара …

#Мощность предстоящего извержения настолько велика, что мы не в силах ее оценить. Тектонические явления на суше и на дне водных пространств вызовут разрушения любых сооружений, прибрежные зоны будут разрушены и затоплены. Высота волн цунами будет не менее 50 метров. Экранирование атмосферы вызовет резкое снижение инсоляции и температуры, а активные газы – снижение содержание в атмосфере кислорода. Это конец вашей цивилизации.

#Для чего вы мне это сообщаете? Реальные возможности спасения?

#Мы далеко не всесильны. Анализ показывает, что …

Связь на какое-то время прервалась

#Из ран на поверхности, которые все чаще появляются в разных местах, это самая глубинная и опасная. Она пока внешне себя не проявляет, энергия накапливается в глубине. Канал выброса сформируется на месте разлома восточнее точки нашей с вами встречи километров на двести пятьдесят – триста по вашим меркам.

#Мы не можем вмешиваться непосредственно в события у вас, мы можем только прогнозировать, предупреждать, советовать. Расчеты показывают, что единственным реальным способом предотвратить выброс энергии может быть встречный импульс большой мощности по оси канала с аннигиляцией больших масс вещества. Из известных нам существ на такое способны только вы.

#Вы считаете, что я на такое способен?

#Вы единственный.

#Но мощность импульса для аннигиляции?

#Мы увеличим ваши возможности для максимального передела … максимально для нас, для наших возможностей.

#Импульс должен быть направлен по оси канала? Как его определить?

#Это вы сумеете.

#Высота воздействия?

#Минимальная. Не более сотен метров над уровнем.

#Это полная гарантия уничтожения меня при выбросе.

#Не полная … Высшая степень теплозащиты … Но вы спасете человечество …

#Выброс расплава, лавы?

#Выброса нагретых масс не будет. При такой аннигиляции понижение температуры будет весьма значительным.