Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение

Сплошной огонь длился всего минуту, но этого было достаточно для поражения части нападавших и ряды боевиков поредели. Их ответный огонь был беспорядочен, и хотя стреляли сразу много автоматов, никакого ущерба этот ответный огонь не нанес – и Свиридов, и Зацепляев прятались в траншее и были недоступны для нападавших.

Когда стрельба боевиков стала затихать в них полетели гранаты, а выстрелы обороняющихся, не давая нападающим поднять голову, зазвучали с других точек. А в тылу у нападающих стали рваться ракеты, и взрывы стали приближаться к залегшим в траве боевикам. Им ничего не оставалось, как снова броситься вперед, но их снова встретили прицельными автоматными очередями и гранатами.

Свиридов дал знак Зацепляеву и тот вжался в нишу – через край окопа впрыгнул одетый в черное боевик, стреляя на лету, и мешком ткнулся в дно окопа от пистолетного выстрела Свиридова. А затем снова были залпы из гранатометов, серии гранат и вдруг стало тихо. Со стороны нападавших прозвучали несколько пистолетных выстрелов и все смолкло.

– Не выходи, – шепнул Зацепляеву Свиридов и выпрыгнул из окопа – и не зря. Один из раненых боевиков попытался попасть в него из пистолета, но тщетно – Свиридов двигался так быстро, что толком прицелиться в него было очень трудно.

Добивая раненых короткими очередями – ровно в три патрона – Свиридов касался тел боевиков и снимал информацию у еще не остывших трупов. И только минут через пять – шесть сзади появилась цепь невыспавшихся автоматчиков, некоторые из них даже были в трусах и майках. Командир взвода пробежал вперед, остановился среди трупов и только потом обернулся к сидящим на бровке окопа Свиридову и Зацепляеву.

– Целы? Как это вы … столько положили? А где остальные?

– Там, подальше, рядом с машинами.

Около двух искореженных УАЗиков тоже валялись трупы.

Потом были долгие разговоры у коменданта, но наконец Свиридову это надоело и он выгнал всех и предъявил коменданту свое генеральское удостоверение. Тот мгновенно перестал брызгать слюной и соединил Свиридова с Москвой по ВЧ.

Вызвали Игнатова, и, учитывая угрозу со стороны боевиков – а инкогнито Свиридова комендант свято хранил – быстро с чемоданом, где находился излучатель, они помчались на станцию. Там Свиридов и Игнатов оказались в купе СВ, из которого выкинули барыгу из Ростова, и так они отправились в Москву.

В донесении об отражении нападения боевиков фамилия Свиридова по его настоянию не появилась, хотя комендант лишился сразу двух звездочек на погонах и срочно отбыл в далекие края …

Трупов насчитали двадцать, и среди них опознали Саида, с которым так «подружился» командированный из Москвы.

В Москве Игнатов на время поселился в гостинице Средмаша, а Свиридов «поехал домой».

Все звонки уверенного в своей неуязвимости Игнатова фиксировали, а арестовали его лишь на третий день.

Когда его привели на первый допрос и за столом он увидел Свиридова в камуфляжной форме с генеральскими погонами, то Игнатову стало плохо, но когда Свиридов назвал ему имена пославших его сотрудников ЦРУ – Игнатов заговорил …

Отчет об этой командировке был направлен лично Президенту, а копия отчета осела в сейфе Свиридова …

ДОПРОС ИГНАТОВА

Ответ на главный вопрос – как и через кого произошла утечка информации – был дан Свиридовым на основании «агентурных данных», а попросту сведений, полученных им из информационных полей боевиков.

Цепочка оказалась без ответвлений за рубеж, что уже само по себе было неплохо, но зато она включала руководство центра физико-химических исследований, некоторых научных сотрудников центра и членов чеченской диаспоры в Москве. Кроме сотрудников центра физхимисследований никто толком ничего не знал об излучателе, но поскольку это была главная часть установки, то организовали похищение именно этой детали и планировали похищение кого-нибудь из ведущих научных сотрудников.

Допросы Игнатова позволили ответить на другой главный вопрос – откуда АНБ и ЦРУ было известно о назначении строящегося объекта и о приборе, хранящемся в сейфе.

Это оказалось намного сложнее, и если бы Свиридов не знал многое от Дианы Уайттеккер, то связать отдельные нити было бы трудно.

В результате и вкратце оказалось, что утечка информации произошла давно и специалисты АНБ, работавшие по этому направлению, связали некоторые публикации сотрудников Центра физико-химических исследований с более ранней информацией о новом направлении в физических исследованиях и строительством завода неизвестного назначения в Ставрополье.

Более ранние публикации принадлежали Шабалдину – еще до того, как проблему засекретили, а более поздние принадлежали сотрудникам Центра физико-химических исследований.

Игнатова-Игнатовича послали туда на всякий случай и попали точно в цель.

На допросах – а их проводил Свиридов – сведения Игнатова позволили выявить цепочку агентов (в числе которых были Худобин и Шистер), используемых по проблеме в целом и их связи в России. Связей оказалось немного, в большинстве пассивные почтовые ящики, вполне доступные для контроля.

А еще Игнатов-Игнатович сообщил о том интересе, какой вызвали появление в России эмалированной посуды с неизвестной эмалью, продажей партий особочистых кремния, галлия и германия, а так же искусственных алмазов неизвестного производства. Для разработки всех этих проблем была организована отдельная специальная группа разведчиков, о составе которой Игнатов знал очень мало.

И если в отчете Свиридова цепочка утечки информации по заводу содержала все фамилии с подробным изложением переданной информации, то по новой зарубежной группе там было всего несколько указаний на почтовые ящики и два выхода на известных действующих агентов …

РАСФОРМИРОВАННЫЙ ЦЕНТР

Через пару дней Свиридов объявил «Всеобщий хурал» – так именовали расширенное совещание, на котором присутствовали члены штаба, все руководство и Ученый совет.

Когда все собрались в конференц-зале Свиридов открыл совещание.

– Жизнь снова подкидывает нам с вами сложные задачки, которые без нас решать некому. В этот раз речь идет о судьбе наших соседей – Центра физико-химических исследований. В существующем виде эта организация в ближайшее время прекратит свое существование.

Дружный вздох всех собравшихся был ему ответом, но Свиридов остановил рвущиеся вопросы.

– Вопросы чуть позже. Центр будет расформирован как самостоятельная научная единица и, возможно, полностью перепрофилирован с подчинением нам. Проблем при этом возникнет много, причем главное – люди, которые сейчас живут там, работают там. Большинство из присутствующих неплохо знакомы с тематикой центра, с проводимыми там работами, с оснащением приборами и оборудованием. Поэтому вопросы, которые готовы у многих из вас, желательно задавать с учетом каких-либо перспективных решений. Прошу.

– Виктор Скворцов. В какой мере мы сможем уже сейчас использовать операторов центра? С переучиванием, но это все равно ускорит наши работы.

– Потапович. Установки центра безнадежно устарели, но реально поддаются реконструкции, после чего их можно будет использовать для некоторых наших работ, в частности, для наработки экспериментальных образцов.

– Карцева. Парк аналитического оборудования в некоторой части можно использовать на наших продуктах, но примерно треть их приборного парка безнадежно устарела.

– Антипов. Не защищая тематику в целом считаю полезным продолжить некоторые отдельные исследования физико-химических свойств продуктов, в том числе серийных.

– Долгополова. По моим сведениям при механической службе центра существует мощный цех для изготовления продукции, не имеющей отношения к тематике центра. Этот цех можно ориентировать на бытовую и сельскохозяйственную технику.

– Нефедов. При расформировании центра неизбежно высвобождение большого количества производственных и бытовых площадей. Требуется паспортизация помещений с целью их дальнейшего использования.

– И оценка высвобождающихся специалистов, их семей. А их трудоустройство?

– Не произойдет ли распыление носителей секретной информации?

– Вот видите сколько серьезных проблем обнаружилось сразу. И это, естественно, не все. А решать – как всегда – нам. Поэтому предлагаю всем заинтересованным лицам изложить свои идеи на бумаге – пусть они будут незрелыми, даже нереальными, и передать все материалы Маргарите Семеновне Антиповой для обобщения.

– А когда людей сманивать будет можно?

– Хоть завтра. Только не говорите о кончине центра. И еще непроверенная информация – примерно половину сотрудников оттуда могут вывести …

БРОЩЕННЫЙ ГАРНИЗОН

ГЕНЕРАЛЬСКИЙ ДЕСАНТ

Щеголеватые генералы оглядывали пустой аэродром с одиноким самолетом, и после проверки документов входили в палатку. Там они встречали знакомых, начинали нервно выяснять причины срочного вызова, удивлялись одинокому полковнику-ракетчику.

– Товарищи офицеры!

Генералы нестройно встали.

– Смирно! Ранение на середину!

В палатку вошел генерал в камуфляжной форме.

– Вольно. Выслушайте приказ. Прошу, – кивнул вошедший сопровождающему его полковнику.

– Снимать через мое плечо, – это уже относилось к видеооператору.

Полковник раскрыл папку.

– Приказ Министра обороны. Для выполнения распоряжения Президента образовать временную бригаду в составе:

Дальше шел перечень должностей, званий, фамилий.

«Все члены временной бригады поступают в полное распоряжение руководителя бригады генерал-майора Свиридова.

Ознакомить всех под расписку».

Толкаясь военные расписывались и отходили.

– Товарищ генерал-майор, разрешите вопрос?

– Разрешаю.

– Какова задача бригады и когда нужно приступать к работе?

– Задача каждого из вас будет определена на месте. Прошу в самолет.

– Но как же? Нужно сообщить домашним …

– Все мобильные телефоны сдайте моему офицеру из группы сопровождения. В самолет шагом марш!

Группа сопровождения оказалась тоже в камуфляже и с оружием.

И их жесты достаточно эффективно подгоняли растерянных генералов.

Полет был недолгим. Короткая дорожка, короткая пробежка.

Кое-кто из прилетевших начал узнавать место, где они приземлились, и даже определил, где размещались ракетные шахты.

– Генералов … рассадите в курилке.

ПО КОРИДОРУ

Навстречу Свиридову, за которым как на короткой привязи, следовал видеооператор, четким шагом шел немолодой полковник в латанных сапогах.

– Товарищ генерал-майор! Командир расформированной боевой части полковник Веденеев!

– Генерал-майор Свиридов. Вольно.

– Могу узнать о цели визита, товарищ генерал-майор?

– Можете, Архип Константинович, можете. Но позже.

У обшарпанного здания с залатанными и разбитыми окнами уже собралась кучка людей – в военной, полувоенной и невоенной одежде, но явно не первого срока, женщины с детьми на руках.

– А пока, Архип Константинович, пойдемте к людям. Меня зовут Анатолий Иванович …

При их приближении стали слышны отдельные голоса – что, забирать нас приехали? Куда нас теперь? А еды привезли? А врача? Сколько еще можно издеваться?

Свиридов поднял руку.

– Здравствуйте. Меня зовут Анатолий Иванович. И я прошу у вас разрешения пройти по этому зданию, по всем комнатам. И еще, Архип Константинович, мне нужен список личного состава и вольнонаемных с указанием состава семьи, возраста детишек, пожилых родственников. Понятно?

– Так точно, список будет готов через десять минут.

– Тогда я прошу всех пройти в свои комнаты, а я буду обходить их все – поверьте, не пропущу ни одной и поговорю с каждым из вас.

Народ стал втягиваться в облупленный подъезд, а Свиридов еле заметным движением указал майору Воложанину и капитану Колесову место около подъезда. Те уселись на корточки, и к ним сразу пристроились чумазые мальчишки.

– Кто меня проводит?

– Комендант здания прапорщик Елисеев, товарищ генерал-майор!

– Пошли, прапорщик. Как зовут?

– Алексей Алексеевич, товарищ генерал-майор.

– Давай проще – Анатолий Иванович. Идет?

Осыпавшаяся штукатурка, разбитый пол, местами прикрытый фанерой, коридор во всю длину здания.

– Все снимать. Детали. – обернувшись сказал Свиридов.

– Туалеты?

– Во дворе, Анатолий Иванович.

– Отопление?

– Водяное. Электрический котел. Пока работает, но уже есть предписание отключить нашу подстанцию.

– Кухни?

– В каждом коридоре четыре кухни по четыре четырехконфорочных электроплиты. Пока работают. Четыре титана.

– Ванна, душ?

– Душевая в подвале.

– Вода?

– При подрыве … при подрыве объекта повредили скважину, теперь возим воду в цистерне.

– Продукты?

– Часть снята с довольствия, питаемся из сельпо – пятнадцать километров.

– Медицинская помощь?

– Они к нам не едут. Так, по частной договоренности.

– Теперь пойдем по комнатам. Ты, Алексеич, много не говори – так, кто живет, сколько народу … Посдержанней, ладно?

Первая комната была заставлена так, что пройти в сторону окна можно было только боком. С двухэтажной кровати на Свиридова с любопытством глядели два черномазых пацаненка. Воздух был спертый, с гнильцой. На диване сидели двое – молодой капитан и немолодая женщина с ребенком на руках. Капитан попытался встать.

– Сидите, капитан. Давно здесь служите?

– Четвертый год.

– Замечания по службе?

– Да вы что! – вмешалась женщина. – Одни благодарности. Орден дали, так они все сговорились не надевать эти награды!

– Я к вам к первым зашел. Как зовут вас?

– Варвара …

– Варя, значит. Ваша комната от других сильно отличается?

– Да нет. Тесно у всех. Есть комнаты побольше – две посоединяли, так там тоже не развернешься.

– Тогда вопрос вам обоим. Чего самого главного вам не хватает? Не спешите.

Мужчина и женщина переглянулись.

– Да чтобы к нам как к людям относились! Живем как скотина и никому дела нет!

– Понял вас.

Тяжелые шаги Свиридова двигались от комнаты к комнате, и они становились все тяжелее.

Не отставая за Свиридовым следовал оператор.

На втором этаже его догнал полковник Веденеев со списком.

– Алексеич, будь другом, проставь номера комнат на списке.

– А это моя жилплощадь, товарищ генерал.

Столь же унылое зрелище, кое-где задрапированное коврами. Немолодая женщина со следами былой красоты.

– Архип Константинович, а почему нет ни одного подростка?

– Всех отправили к родственниками или знакомым.

– Понятно. Алексеич, а где твои хоромы?

В угловой комнате был особенно спертый воздух и запах, который бывает при наличии тяжело больного.

– Это супружница моя, Анатолий Иванович, Лизавета. Приболела она, вот уж почитай месяц лежит.

– Врач был?

– Был. Говорит, в больницу ей надо, а где у нас тут больница? Был госпиталь, так его уже нету.

– Так. Алексеич, там у подъезда два моих офицера – позови их сюда, будь другом. А мы пока со свет Лизаветой побеседуем.

Когда майор Воложанин и капитан Колесов возникли в дверном проеме Свиридов сидел на кровати рядом с больной, держал ее за руку и остановил их доклад движением руки.

– Лизавета, я пойду, немного покомандую. А потом опять к тебе зайду. Ладно?

В коридоре он отошел от двери и вошел в захламленную кухню.

– Связь.

Воложанин открыл рацию, протянул Свиридову телефонную трубку.

– Я первый. Санитарный вертолет на точку для госпитализации тяжелобольной. Прихватите пару педиатров. Дайте Валдиса.

– Валдис, это я. Приказываю. Жену генерала Патрикеева без объяснений взять, одеть по погоде и на машине доставить на точку. Сотовый отобрать, контакты исключить.

– Есть, командир! Доставят, как хрустальную вазу.

– Подключи мне Антипову. Маргерит? Да, даже хуже. Первую партию отправлю самолетом. Сейчас распределю по квартирам и сообщу тебе. Помощь понадобиться, психологическая. Все поняла? Молодец!

– Капитан Колесов! Приказываю вам привести сюда генерала Патрикеева и провести его по всем комнатам не пропуская ни одной. В случае неподчинения разрешаю применить силу. Исполнять!

– Есть, привести генерала Патрикеева!

– Полковник, мне бы рабочее место – покомандовать хочу. Стол какой-нибудь…

– Стол для пин-понга подойдет?

– Давай. И стулья, чтобы все могли сесть.

Устроились на площадке второго этажа – здесь было посвободнее и здесь разыгрывались матчи по пин-понгу. Стулья были разномастные. Оператор пристроился на каком-то ящике в углу.

– Так. Полковник здесь. Алексеич – ты где? Сядь. Женсовет? Есть женсовет. И все, кто заинтересован, но только не орать …

ВЫ УЛЕТИТЕ ВСЕ

Свиридов выложил перед собой список, подготовленный Веденеевым, расстелил еще какую-то бумагу с клеточками, буквами и цифрами.

– Мы с вами сейчас решаем план эвакуации.

Это дошло не сразу, но вызвало такой крик, что сюда устремились из всех комнат. А тут еще по лестнице тяжело затопал генерал Патрикеев, придерживаемый за плечико капитаном Колесовым.

– Товарищ генерал-майор! Разрешите обратится, – запыхавшись обратился Патрикеев к Свиридову.

– Не разрешаю. Видели жилищные условия военнослужащих и их семей? Вы полгода назад получили приказ об их эвакуации и расселении – значит, это мираж? Знаете, что мне больше всего хочется сделать сейчас? Поставить вас к стенке и всадить законные девять грамм!

И все увидели в руке Свиридова тяжелый пистолет и услышали щелчок взводимого курка.

Немая сцена длилась недолго, щелкнул предохранитель.

– Капитан, уведите генерала к остальным, а ко мне пригласите полковника-ракетчика. Пригласите! – подчеркнул Свиридов.

– Прошу прощения за несдержанность, но иногда так хочется применить власть прямо на месте, – это он обратился к окружающим.

– Давайте работать. Кто будет вести записи? Вот и хорошо. Тогда так. Я буду предлагать кандидатуру для первой очереди эвакуации, а вы, поскольку вы лучше меня знаете все обстоятельства дела, будете меня корректировать. Договорились?

Запиликал телефон, положенный на стол.

– Свиридов. Да, обязательно. Но на всякий случай предусмотрите и это. У меня все.

– Это врач интересуется, нет ли инфицированных, нет ли вшей и всего прочего…

– Ну, что вы! Мы боремся.

– Я заметил. Керосином.

– А сколько мест … сколько человек сможет улететь в первую очередь?

– Сейчас. Степан Иринархович? С какой нагрузкой сможете взлететь? Огни организуем.

– Сейчас пилот проверит и доложит. Но в любом случае сегодня улетят все. Правда, не всем сразу достанутся отдельные квартиры и некоторое время придется пожить в служебных квартирах – это у нас типа гостиницы. Но квартиры. Некоторым придется лететь на вертолете – там тряско.

– Мы потерпим! А что можно взять с собой?

– Только самое необходимое. За вещами можно будет вернуться. Не бойтесь, не разворуют, у моих ребят приказ стрелять на поражение.

– Полковник, посидите пока. Мне потом нужно будет с вами потолковать.

– Итак, начнем. Семья капитана Караваева – он сам, жена и трое детей …

Зарокотал винт вертолета, вошел и доложился о прибытии врач.

– Пусть педиатры ребятишек посмотрят!

Не успели педиатры разбрестись вместе с женщинами, как вернулся врач.

– Госпитализация, хотя особой угрозы нет.

– Записываем. С вертолетом госпитализируем Лизавету Елисееву с мужем и старшего прапорщика Балмастова с женой. Грузитесь.

– Марго? Две однокомнатные квартиры. Институт корпус Дмитрий три, квартиры первая и третья. Старший прапорщик Балмастов с женой и прапорщик Елисеев с женой. Забито.

– Командир, я смогу взять на борт тридцать человек.

– Понял вас, тридцать человек. Вот вам и первая очередь.

А на полосе расставляли бочки, готовили факелы – за эту ночь предстояло вывезти больше ста человек.

Воложанин привел генерала Патрикеева.

– Товарищ генерал-майор! Разрешите обратиться?

– Слушаю вас.

– Группа генералов интересуется … мы хотим знать свою роль в происходящем.

– Роль ваша весьма неприглядна. А пока пару суток поживете здесь, где вы бросили своих подчиненных.

Генерал хотел что-то сказать, но, видимо, выражение лица Свиридова его остановило …

ЭВАКУАЦИЯ

Самолет стартовал после вертолета, увозившего старшего прапорщика Балмастова с женой и прапорщика Елисеева с женой.

Горели факелы и бочки с соляркой, но даже эта мрачная картина не могла омрачить настроения улетающих.

Свиридов летел с последним рейсом – самолет был загружен примерно на треть.

В самом последнем ряду, у переборки, устроились Свиридов, Воложанин с чемоданчиком спецсвязи, полковник-ракетчик и видеооператор.

Но поговорить с полковником Свиридову не дали.

Молодая женщина, одетая с допустимым в данных условиях изяществом, подошла к нему.

– Товарищ генерал-майор, разрешите обратиться! Старший лейтенант Кульченкова.

– Слушаю вас, старший лейтенант.

– Я сотрудник газеты … местной, пока она выходила. Вы первый человек, который здесь не пользовался лозунгами, высокими словами о долге и чести, завлекательными обещаниями, а занялся конкретным делом. Я не знаю, когда и где я буду писать, но не взять у вас интервью было бы просто преступно.

– Даже преступно … Поди ж ты! Придется тебе подвинуться, Юра, и освободить место корреспонденту.

ЖЕНЯ КУЛЬЧЕНКОВА

Женщина села рядом со Свиридовым, открыла блокнот.

– Я ничего не знаю о вас, товарищ генерал …

– Начнем с того, что меня зовут Анатолий Иванович. А вас Евгения Анисимовна или просто Женя. Теперь можно продолжить.

– Хотя бы несколько слов о вашей биографии.

– Нет, Женя. В той газете, где скорее всего вам придется работать, вам очень кратко и доступно ответят на этот вопрос. Поэтому давайте следующий.

– Но мне же не за что зацепиться! Вы из МЧС? Вы из управления ракетных войск? У вашей формы нет нашивок!

– Знаете, погоны на камуфляже тоже бывают далеко не всегда – зачем врагу давать дополнительную информацию. Пробуйте далее?

– Пробовать? Значит вы сознательно играете со мной? – но в ее голосе не было возмущения. – Хорошо … Вы называли конкретные номера квартир, адреса – значит, вы везете нас в обжитое место?

– Кстати, номер вашей квартиры 124. Муж у вас не очень ревнив? Я приду к вам в гости – думаю, у вас будет много вопросов. Да, мы летим в обжитое место. Да, почти у всех будет отдельная квартира, существующая в реальности. Да, рядом с домом есть магазины, детский сад, школа, чуть подальше библиотека и клуб. Пока я не знаю, кто из приезжающих чем конкретно будет заниматься или переучиваться, но вот этого – он указал себе за спину, туда, где осталось облупленное здание – не будет. Пенсионеры у нас есть, но безработных – нет. Возможно, что вы будете вместо своих вычислений заниматься контролем готовых деталей на заводе или станете воспитательницей в детском саду. Почему у вас с мужем нет детей?

– Мы только собрались, а тут такое …

– Значит, у вас будут дети. Что еще?

– Вы занимаетесь этим по должности или по велению сердца?

– Я попросил Президента поручить мне это.

– Президента ?… Вы запросто общаетесь с Президентом?… Кто вы, генерал Свиридов?!

– А из вас выйдет толк, Женя. Давайте пока ограничимся этим, мне нужно побеседовать с полковником …

НА НОВОМ МЕСТЕ

Под яркими лучами прожекторов прилетевшие перешли в автобус и после недолгой поездки высадились среди высоких домов городской застройки.

Перед подъездом стояли три стола с плакатами, как на выборах – с буквами, а за столом сидели страшно серьезные молоденькие девушки. Они брали паспорта приехавших, сверялись с бумагами и выдавали бумажки с номерами квартир, ключи и пластиковые карты.

– Это кредитные карточки, по ним вы можете купить все, что вам понадобиться …

В сопровождении других, тоже таких же молоденьких девушек, приехавшие поднимались на этажи. Удивлялись простору комнат – мебели было мало, только самое необходимое. Но кровати были заправлены. В холодильниках они находили молоко, масло, колбасу, сыр, яйца, баночку варенья или огурцов, а в шкафчике очень скромные столовые приборы и посуду. На плите в каждой квартире стоял чайник. И веник у входной двери.

Девочки – по одной на площадку – ходили из квартиры в квартиру, записывали пожелания новых жильцов, но многие из приехавших просто тихо плакали.

И дети вели себя тихо. И никто уже не замечал видеооператора, который появлялся то здесь, то там.

А самолет снова улетел, а ему на смену приземлился крупнофюзеляжный Ми-28 и от него тоже отходил автобус …

УТОРОМ У ПОДЬЕЗДА

Утром около всех подъездов быстро группировались кучки заинтересованных – на большом плакате, выполненном явно от руки, был изображен план.