Полеты Средствами Водоплавающих

Такую схему шепотом нарисовал мальчик пятнадцати лет Меркурию в кино на показах старой долларовой трилогии Серджио Леоне, на которых никто и не появлялся, кроме Меркурия. Лучшего шанса для агитатора Первобытного Общества сложно придумать.

Все это заставило задуматься об отце. Как на серьезного человека, на него также могли выйти агитаторы либо на пароме, либо уже там. Меркурий не сомневался. Сразу после монолога, мальчик предупредил о стоявших невдалеке людях МПО, так, что если он не согласен, то лучше уж тут выпить таблеточку, делающую тебя бессмертным, чем идти натыкаться на подготовленных бойцов.

А вот отец мог отвергнуть такое экстравагантное предложение, даже не побывав на планете своей будущей революции, потому насчет его жизни Меркурий питал серьезные опасения.

Чтобы Лару не перелистывал его голову, как книгу, он оставался днями и ночами в кинотеатре и пересмотрел коллекцию старинных фильмов, никогда до этого не подозревая сколько уникального крылось внутри человека сотню лет назад, при этом жуткими усилиями вылезая наружу и за бесценок отдаваясь зрителю.

Меркурий воспринял послание неоднозначно, было ясно – осторожность проявить необходимо, но стоит ли докладывать ситуацию Лару? Можно расценить и шуткой, можно вообще сделать все, что угодно. Как теперь сосредоточиться на тишине в мыслях?

За спиной на параллельных сиденьях закричал маленький мальчик, Меркурий уже и забыл, что сидит в электричке с Лару, пускаясь в тайну разгадки клочка бумажки. Настойчивый шепот у левого уха прервал очередные возмущения нейронов, первым делом указав на то, что совсем не стоит поворачиваться.

В этот момент Меркурий заметил отсутствие Лару. Однако шепот снова перебил чрезмерные размышления. Смысл слов говорившего невозможно было разобрать из-за каких-то страшных запретов внутри. Тогда Меркурий узнал, это Лару боролся с проникающим шепотом, его воля не давала вслушаться в слова говорившего.

Меркурий разгадал замысел утконоса. Он встал и пошел от говорившего вперед по вагону, не оборачиваясь, устремив мысли только в идею и дело, которое должен был совершить. Впереди шел Лару, возвращавшийся на места. Меркурий приблизился, схватил его за плечо, дернул стоп-кран, открыл двери, и они вместе прыгнули в стенку шахты метро.

Чтобы доказать догадку Меркурий бросился бежать в противоположную движению поезда сторону, не обращая внимания на ноющую после удара левую руку. Все закончилось потасовкой с работниками метрополитена, в итоге их скрутившими. Вместе с Лару в бессознательном состоянии их доставили в ближайший приемный покой, приковав в итоге по общему согласию наручниками к койке.

Мальчик довольно часто навещал Меркурия. Но в кинотеатре они больше не встречались, Римон наблюдал за поведением на борту, стремясь, как думал Меркурий, передать как можно больше информации начальству на красной планете.

Технически Меркурий был прав, мальчик действительно добывал информацию, однако не для начальства, а для себя. МПО было известно о существовании на Земле древнейших сект, страдавших заразительным, но довольно тайным мракобесием. Римон подозревал именно Меркурия в участии в подобных мероприятиях. И Римон уже в свою очередь не знал о том, что небольшая чайка, кружившая по каюте Лару и Меркурия по ночам обо всем знает, но не подает виду.

Меркурий не терял времени в пустую, как может показаться. За время путешествия его навыки достигли уровня кобры и обезьяны, а с ласточкой он уже мог обращаться почти с равновесием уровня Лару. Постепенно забывался случай лунной встречи с непонятным Никандром и последующие события абсолютно ненормального характера даже для братства.

Почему последнее время Лару постоянно молчит? С этим вопросом Меркурий возился слишком долго, настолько, что совершенно не заметил исчезновение учителя. Лару покинул его на исходе шестого месяца путешествия. Причины не были ясны, но практика подобного метода среди учителей приветствовалась. Меркурий не понимал – что это для него значит. То ли Лару отказывался от обучения по причине несознательности ученика, то ли по причине беспрецедентного роста умений Меркурия, совладать с которыми он уже не считал для себя возможным. В обоих случаях поощрялось полное забвение относительно общения между учеником и учителем. Несколько лет предстояло провести в одиночестве, чтобы понять причину его породившую. В первом случае только по достижении правильного осознания недостатка учитель возвращался к ученику, если еще оставался в живых. В случае номер два ученику предоставлялась полная свобода творчества.

Интерпретацию поступка Лару Меркурий отложил до прибытия на Марс. Решение стоило выводить исходя из первой встречи с настоящими аборигенами. До того, как это произойдет, необходимо было ни мыслями, ни поступками не выдать своей неустойчивой позиции. Сложность заключалась в непонятном состоянии после визита к Никандру – Меркурий уже осознал, это стало отправной точкой подрыва его равновесия. Единственным выходом, а он пытался как можно дольше не придавать этому значения, являлся резкий отказ от захлестнувших его дум, бесконечные не поощряемые Лару фильмы, мысли об отце. Он уже не помнил когда в последний раз входил в животное сознание, кажется, в самом начале путешествия. Человеческая сущность начинала преобладать. Долго оставаясь в роли, ты непроизвольно сам становишься тем, за кого себя выдавал. Может, именно игрой его подсознательно и привлекли старые киноленты, в которых актеры играли совершенно по-настоящему. И снова этот мысленный поток проносился в голове туда и обратно. Летал из конца в конец, струился, перетекая в понимание того, зачем в него вложили революционные сети. Какая глупость, революция? Зачем она ему, если он совсем не человек. Он слишком сильно вжился в эту роль, настолько, что уже осознал ее никчемность и неправильность, но выйти не может.

Чуждые разуму Меркурия мысли все сильнее терроризировали его мышление. Переплетаясь с прежними, они входили все глубже и глубже, стремясь подчинить себе волю, непринужденно реккетируя стабильный до того рассудок.

Меркурий уже не сомневался в истинном поводе ухода Лару. Но опуститься до переживания не смог, в определенный момент чувства ослабили осаду и Меркурий ненадолго вернулся в прежнюю форму. Толчком к перемене послужило долгожданное прибытие парома на планету Марс.

Что было страшнее всего, так это отсутствие в свободном доступе земных животных, несколько видов находилось в лабораториях, разбросанных в двух поселениях. Но, несомненно, без охраны оставлять бы их никто не стал, тем более что именно там выносятся вердикты, следствием из которых вытекает либо банкротство, либо произрастают миллионы.

Значит в шкуре человека провести придется еще по меньшей мере пару лет. За столь длительный срок Меркурий может по-настоящему забыть кто он. Тем более, что на Марсе основана совсем другая цивилизация. По праву сказать руки Никандра сюда не дотягиваются, а братства тем более. Скрытую причину их с Лару полета Меркурий именно такой и представлял – разведка вражеской нестабильной территории, начальная подготовка распространения влияния их так называемой диаспоры на новый мир. С исчезновением Лару стабильность его жизни нарушилась, а потому он уже не считал эту задачу приоритетной. Сейчас на первый план выходило выживание. Однако, по правде говоря, Меркурию иногда становилось очевидным, что от подобных мыслей новая встреча с Лару все сильнее растворяется в завтрашнем дне. Но инкриминировать себе это в заслуги он, конечно, не собирался.

По высадке, Меркурий обошел колонию, в процессе точно запоминая где что располагается. Благо скафандр и небольшой планетоход не испарились вместе с учителем. Хоть Меркурий и торговался до самого конца, но выручить соизмеримо с магазинной стоимостью за навороченную систему связи, от использования которой Лару предостерег его еще в начале путешествия, не удалось даже близко. Хотя в итоге хватило на выкуп второго места в сдающемся маленьком жилом отсеке.

Соседом оказался Боб Зу, местный технократ и псевдоинтеллектуал без особой поддержки населения, один из тех, кто питал иллюзии об основании на Марсе страшного названия – ЕГЛ – единой глобальной лаборатории. Мечтатель со страшным взглядом. Любитель сокращений и публичных драк. Но при Меркурии ни слова не обронивший обо всем, чем занимается. Его конспирологический разум посчитал – необходимо заинтересовать будущего приверженца молчанием. Тогда он уже сам в свою очередь потянется навстречу неминуемому завтра.

Меркурий очнулся на полу, сверху над ним стоял Лару, сухо ожидавший предстоящего монолога. Ученик очевидно все понял и потому начал быстро, – Мудрый Лару, знаю, вы понимаете насколько непоправимые последствия повлекли за собой наши действия на спутнике. Мне не хватает знаний для полноценного распознания точного количества возможных вариаций. Могу сказать насчёт себя сейчас – мной управляет трезвый рассудок, абсолютно неподчиненный эмоциям, что я скрывал прежде, никакой сентиментальности по воспоминаниям. Это помогло мне глубже проникнуть в собственный разум, подтолкнув себя действием шока от боли в руке и последующего забега. Вы помните – после прыжка. Оказавшись внутри, когда нас с вами обрабатывали дубинками, смутно, но мне удалось отследить начало раздвоения. Мое мнение – слишком сильный эффект, последствие встречи с утконосоподобным животным. Человеческая сущность окончательно начала покидать меня уже через несколько секунд после того, как мудрый Никандр вытащил нас из прекрасно сконструированной иллюзии. Если не ошибаюсь – он назвал мое местоположение четвертым уровнем, я не владею точной информацией о том, что ваш друг имел в виду. Лару, ты рассказывал мне о том, как мы лишаемся человеческого мышления в длительном процессе занятий. Но я представлял все твои слова исключительно в смысле духовного пути, постепенного освобождения от уз, сковывающих всех животных, в том числе и нас начальных – человекообразных обезьян. Однако потерю этого свойства я ощутил резко, хоть и осознал совсем недавно. Грубость моих суждений ни в коем случае не должна тебя оскорбить, и ты вправе считать меня отбившимся от рук за такие длинные речи. Конструктивно ты сразу понял мои переживания, мне не стоило тратить время, но, дабы заново внести ясность и самому подробнее пересмотреть случившееся, я говорю. Так вот, моя гипотеза заключается в том, что где-то из-за резкого перехода отдельно материализовалась моя человеческая, назову это, идея. Нет никаких оснований предполагать её существование в нашем с вами мире. Однако в том мире, что я создаю, когда, к примеру, вы входите в мой разум, он вполне может реально действовать без моего разрешения. Совершенно отдельно, сам руководя своим поведением. Гипотеза также справедлива и в обратную сторону – когда я буду входить в разум животного – там будет моя человеческая идея. Я потерял её не постепенным освобождением, а резким рывком, тем самым не подавив, а как бы резко отрубив от себя. Или же это он отрубил меня. Мы как сросшиеся в утробе близнецы – постепенно один из нас завял бы под активным действием другого, однако если произвести операцию, вероятность выживания увеличивается. Но думаю нет особой разницы между тем миром, где он, и миром, где мы с вами, а значит не важно кто кого порождает, я буду появляться в его снах, а он будет возникать во время моих практик, – прочел Лару в глазах Меркурия.

Меркурий начал, – Мудрый Лару…

– Знаю, – четко остановил его учитель, – Про сросшихся близнецов сравнение интересное, остальное – глупый набор слов, которым ты окружил свою рану, пытаясь закопаться в них как в подушках, дабы не видеть мистического зверя в темной комнате. О причинах ты не упомянул ни слова. Практического значения твоя догадка не имеет. Но что делать в сложившейся ситуации выбираешь ты сам. К слову, по закону я не могу оставить тебя, нас сковывают узы учителя и ученика, по этическим соображениям – не могу оставить подопечного, если тот, находясь под моей опекой и надзором, лишился рассудка. В нашем с тобой случае болезнь, с которой мы будем бороться, до боли напоминает классическую шизофрению из сказок. Потому я буду рядом.

Меркурий напрягся. В свете того, что он понял про себя, явственно вытекала озабоченность окружающих. Но Лару даже в крайних случаях не открывает суждения так распространенно. При том настолько очевидные вещи. Меркурий на уровне догадки, которая вовсе ею не являлась, а представляла из себя явственный логический вывод, понимал – последствия осознания, к которому он пришел, его человеческой идеей станут для них обоих неминуемо вредны.

Через неделю Лару умер. Догадка Меркурия оправдалась – с учителем случилось то же самое в обратном порядке. Давно подавленная человеческая идея Лару постепенно окончательно погибла ослабленная, не в силах бороться. Значит где-то в другом месте есть настоящий Лару, с которым он и общался последние два года. Здесь тоже два основных варианта: либо и тот Лару умер из-за исчезновения своей половины, либо, что более вероятно, тот Лару процветает, возможно даже слишком сильно. Это может повлечь непонимание окружающего мира, подобное случалось.

Меркурий определил возможным сконцентрировать себя на изучении утконосоподобного существа, положившего начало бардаку. Необходимо было найти Никандра. Вряд ли он все еще на Луне.

Боб Зу неплохо готовил местную пищу. И только потому что через старинные связи он мог вытянуть откуда-то свежий доморощенный укроп или кресс-салат, Меркурий каждый ужин боготворил его и забывал утреннее странное поведение, – Дневник сержанта. Двадцать второй Марсианский и сорок первый земной год от создания единой колонии…, – Затем Боб уходил куда-то до поздней ночи, чем очень радовал Меркурия.

Зу, грубо говоря, мыл колбы в колониальной лаборатории. О физике он мало что знал, больше любил пространные ни к чему не приводящие разговоры о политической кампании Земли на Марсе. Когда он считал глупость своего собеседника зашкаливающей до предела, Боб произносил любимую фразу: А! Слышу-слышу! Земной акцент! Голос из детства! Дорогой друг… Вам необходимо идти играть в МИЛК! – Он имел в виду Марсианское Интеллектуальное Любительское Кино, – Ваш типаж идеален для кого-нибудь из Правительства любимой всеми нами Земли! – Меркурий обычно слушал эти разговоры молча, лежа на своей койке, все более опечаленный потерей Лару и еще чем-то, совершенно необычным.

Каждый день последний месяц Меркурий просыпался с чувством крайней незаконченности и сожаления. По крайней мере чувства, основываясь на собственном опыте, были расценены им именно в таких терминах. Большую часть переживаний отхватило себе чувство вины перед Лару. Меркурий не понимал себя.

Римон пришел к нему в следующий раз только через полторы недели и привел парня лет двадцати, ничем не отличавшегося внешне от обычных офисных марсиан. Тот сразу же заговорил, ровно и спокойно, явно ожидая адекватной реакции, – Здравствуй, Меркьюри, рад видеть, ты пересек бескрайний океан на огромном корабле и прибыл на новую землю, где мы, ожидавшие тебя Нибелунги, подобно древнейшим, встретим как подобает хозяевам. Встречи ищет мой замечательный молчаливый друг. Я лишь передаю информацию, но и мне было чрезвычайно лестно навестить вас. К тому же мой друг отзывался в чрезвычайно выразительных тонах!

Меркурий хотел было поздороваться в ответ, но в глазах растекся рот парня, голова его съехала на бок, лицо исказилось, а руки принялись колебаться из стороны в сторону. Меркурий попытался сфокусировать взгляд на своих ладонях, но ничего не произошло, стало только очень страшно от понимания того, где он находится. Но практического смысла страх не имел. Потому Меркурий его остановил, удивившись тому как легко у него получилось. Парень напротив улыбался, протягивая руку. Через двадцать минут они уже подходили к большому куполу жилых отсеков.

Никандр мягким движением руки пригласил Меркурия войти внутрь, – Ты уже познакомился с моим любимым творением? – казалось, мнительно улыбнулся он, – Первобытное Общество с тобой в близкой родне, друг мой. Каждый из нас тебя понимает и боготворит. Потому маленький Римон и игрался с тобой все путешествие.

– Вы прибыли на следующем пароме? Лару с вами?

– Лару уже давно не со мной. Меркурий, надеюсь ты не забыл кто мы с тобой такие? – из соседней комнаты послышалось нежное подергивающееся щебетание.

Меркурий закрыл глаза и вспомнил странное ощущение, будто из детства, он давно уже и позабыл об этом. Щебетание открыло внутренний клапан – похолодел живот. Меркурий не устоял на ногах и увидел себя на полу. Лицо Никандра сузилось, затем сформировало на себе чудовищную гримасу – черты лица стали тюбикоподобны. Меркурий нажимал на них взглядом и выдавливал краску, застывавшую следом подобно воску. Страх взял свое, и Никандр похлопал его по щекам, пытаясь не задеть бороду.

На улице было критически пусто, абсолютно ни одного человека. Однажды в детстве Эм столкнулся с подобным в Кронштадте, тогда показалось будто он где-то на фотографии или рисунке.  Утро пятницы и ни одного человека, во всем городе тишина, утреннее настроение пугает своей очевидностью.

Эм отвернулся от слепящего Солнца. Впереди встал кирпичный дом, дальше стена. У здания были знакомые черты лица, но Эм посчитал их опасными. Он знал, лица ни с того ни с сего способны творить из себя ужасные гримасы.

Из подъезда вышел человек. Это явно был Эл, он посмотрел в сторону Эм и, не сбавляя темпа, полез через кирпичную стену куда-то за. Ученик последовал за учителем, но идти оказалось несоизмеримо далеко, тогда из дома вышел большой гепард, посмотрел и направился навстречу. Но Меркурий не знал, что с ним делать, и гепард прошел мимо.

Когда Эм наконец подошел к стене, взмыленный, весь в уличном песке, он оказался высотой с кирпичик. Тогда на небе образовалась крохотная тучка, а следом как будто из сна беспричинно-естественно прикрикнула чайка. Тогда Эм вспомнил, что Кронштадт – город-порт, а в кино чайки часто кричат в порту. Чайка уселась на его голове и Эл спросил – не желает ли Эм попробовать еще раз, чтобы закрепить пройденный материал. Пока Эм думал, Эл спустился в ладонь и уселся там. Тогда Эм посмотрел на чайку и увидел переливающийся свет, посмотрел на себя и ничего не увидел. Дом загудел подобно старинным электронным машинам.

Тогда Эм вспомнил свою инженерную практику и увлечения ученым-индусом. Потом в мысли ворвались полупонятые когда-то слова о вполне вероятном выходе в свет в ближайшем будущем окончательных следствий из сформированных недавно основ теории квантования гравитации.

Меркурий разбудил Боба Зу тем, что упал со второго этажа их двухъярусной кровати. Упал на бок и ушиб правую руку у основания кисти.

Совершенно обезумевший от страха, как ему самому казалось, Меркурий немедленно открыл martianlibrary.org, единственный бесплатно доступный сайт, и вдохнул свежего воздуха качественной научно-популярной литературы. Просидел он так всю ночь, и только к самому концу времени сна, когда правда Боб Зу все еще сладко сопел, страх окончательно отступил. Меркурий забрался к себе наверх, под одело, искрящееся солнечными лучами. И, несмотря на яркий свет, уснул, почти ни о чем не мечтая.

Глава V

В тихом, пустом и чрезвычайно приятном лифте Меркурий добрался до Луны уже через два дня после смерти Лару. Мало что коренным образом поменялось, например, холодные фигурки инсталляции планеты первого Основания на улице Айзека Азимова и пара блуждающих роботов-утилизаторов все также стояли ассоциациями с местом первой встречи.

Найдя наконец тот самый вход, где Никандр их с Лару приветствовал, Меркурий попытался то ли постучать, то ли просто проверить наличие хоть каких-нибудь живых существ.

На пороге стоял один из евнухов-охранников. Он молча пропустил Меркурия внутрь, провел через пару длинных ходов, отдававших стилистикой подземных труб, и вывел наконец в типичную хостельного типа комнату. На первом этаже двухъярусной кровати спал небольшого роста человек с младенческим выражением лица. Как только дверь позади охранника закрылась, человек проснулся и резко посмотрел на уважительно стоявшего в стороне Меркурия. Тот чуть было не упал из-за звездочек и помутнения в глазах. Но человек успел вскочить с кровати и поддержать.

– Роберт Зу, – улыбнулся человек Меркурию через выскочившие непонятно откуда очки и протянул руку, – Вы мой единственный гость за все время пребывания. Но не смотря на одиночество я очень рад новой тенденции миграции на Марс, тем более, что сам ее и спровоцировал, – он снова очень приветливо улыбнулся. Однако не дождавшись вопроса от Меркурия, он продолжал, не меняя основной линии и точки, – Ты сам можешь проверить меня, мой друг.

Меркурий не поверил его принадлежности к братству. Разумеется, люди без бороды были редкостью, но, несмотря на это, запрет не вводился официально. В очевидности подлога Меркурий не сомневался, но особой разницы с его позиции не было видно. Будь то обман или действительный член братства только что и правда добровольно предложил прочесть определенный отдел его воспоминаний было абсолютно не важно. Меркурий считал себя в достаточной степени обреченным человеком, чтобы также добровольно поддаться и действовать по ситуации.

Красота пейзажных зарисовок, открывшихся ему после контакта, была до жути знакомой. Меркурий увидел собственное воспоминание поверх показанного ему Робертом. Сработал неопределенный запрет, он понял кого хотел показать Роберт и успел выпрыгнуть, оставшись к своему счастью внутри. Боб же видимо не среагировал из-за чрезвычайного нетерпения по отношению к реакции Меркурия.

Оказавшись посреди текучих красок, переливавшихся различными цветами казалось везде, Меркурий чуть было не утонул в своем изумлении: природа Зу не была человекообразной. Здесь контроль был утерян.

Теперь он стоял на небольшом мостике зимней ночью, среди звезд и смотрел вверх, в высоту. Он не пытался, чувствуя неспособность, опустить голову. Но чувствовал кусающий лицо мороз и видел вдалеке сужающийся впадающий в небо замерзший ручей. Кто-то стоял ниже его угла обзора, но совсем близко, внизу шеи он чувствовал приятное теплое дыхание. Кто-то все там же сказал:

Открылась бездна звезд полна,

Звездам нет счета, бездне дна…

Тогда он вспомнил всю суматоху миграции населения с Луны, и оголтелые лица одних ученых-инженеров с уставшими лицами других. Наполненный алчностью и зверской первобытностью учебник по освоению новой планеты. Но Меркурий отогнал не свойственный себе сентиментализм.

Он снова сделал безуспешную попытку побороть непреодолимую преграду. Тогда им была создана модель для рациональной работы исходя из ее концепций. Он принял за начало отсчета свое положение, создал гипотезу, основываясь на поступающей информации. Он не мог вспомнить как оказался в таком положении, значит интерпретировать ситуацию можно не иначе как сон либо воспоминание. Забираясь в собственные, подобно креслу в кинотеатре, он когда-то научился перемещаться во времени. Таким образом, исходя из модели, он представлял из себя лишь наблюдателя.

Затем Меркурий почувствовал, как правый глаз зацепился за горящую точку, очевидно звездочку на небе. Он понял – его тянет вверх, будто всасывает пылесос. С бешеной скоростью тело понеслось вперед, рассекая пространство.

Добравшись до точки, Меркурий проткнул ее головой – она не увеличивалась по мере приближения, оставшись к моменту удара диаметром, сопоставимым с диаметром человеческого черепа в разрезе.

 Но тут же, идентифицировав внутри себя сильнейший страх, вылетел обратно в себя, все также поддаваясь общему течению и не прилагая никаких усилий.

Роберт Зу улыбался, – И тебя ждет еще больше! Калейдоскоп всех возможных переживаний – аквапарк с идеально качественными горками, – он обошел Меркурия вокруг и пригласил за собой в идентично бункерного типа коридор, – Самое поразительное – это ваша возможность построения псевдореальности абсолютно собственной, по эскизам ваших давних воспоминаний и глубочайших переживаний, – они покинули коридор и оказались в просторной зале, наполненной разного рода архивными вычислительными машинами, – Думаю, вы догадались. Но укреплю уверенность – вам не придется выбирать, мы сами отыщем ваши настоящие, чистые, глубочайшие радости и откроем взору вновь и вновь, – Меркурий уже примерно понимал, что его перепутали с кем-то другим, но здесь не вязалось участие Никандра. Никандр и его люди не ошибаются и не путают, и, если Меркурий получает какую-то входящую информацию, значит, разумеется, присутствует крайняя необходимость.

Не предпринимая никаких усилий остаться в образе или выйти из него, попытавшись вновь войти в сознание Зу, он вышел из дома после долгих уговоров остаться до прибытия главы их организации, дабы самому во всех подробностях расспросить тех, кто данную идею воплотить в жизнь стремился и изначально все придумал.

Было ясно – они знали о безболезненной реакции Меркурия на проникновение в чью-то голову и потому продемонстрировали все сразу же. Такого рода информация о нем известна лишь отцу, Лару и Никандру. Значит, они знали о прибытии, Никандр в курсе всех дел, а значит и догадка Меркурия также имела место в его планах.